Голубые фиалки - Ронда Томпсон

Оружие дрогнуло в руке девушки, но она, понадеялась, что Генри Блейк этого не заметил. Он посмотрел в черное отверстие ствола, и на лбу у него выступили крупные капли пота. Руки клерка дрожали, пока он укладывал деньги в мешки, а мешки — в ее седельные сумки.

— Поторопись. — Виолетта постаралась, чтобы голос звучал хрипло, по-мужски.

Перед ограблением она закрыла лицо платком, оставив только глаза, туго уложила вокруг головы длинные косы и нахлобучила шляпу. Кроме того, она вымазала лицо грязью и облачилась в мужскую одежду. Опасаясь, что клерк узнает ее по глазам, она прищурилась и надвинула шляпу на лоб.

Виолетта долго и тщательно обдумывала план этого ограбления и все свои последующие действия. Никто в Сент-Луисе не знал, что в душе этой милой девушки была и темная сторона, где скрывались боль и гнев. В жилах ее текла кровь преступников, а сердце пылало жаждой мщения. Она ждала долго, но теперь пришло время встретиться лицом к лицу со своим прошлым, которое до сих пор мучило ее по ночам кошмарами, и она просыпалась от собственного крика.

— Не убивайте меня, мистер. — Голос клерка срывался от страха. — Я и так тороплюсь как могу. — Он протянул ей сумки. — Здесь все.

Но Виолетта прекрасно помнила, как в другое время и в другом месте Генри Блейк рассуждал об осторожности и предусмотрительности, когда дело касалось крупных сумм. Она покачала головой и направила на него револьвер.

— Деньги не стоят того, чтобы ради них умирать. Давай остальное, да пошевеливайся!

Клерк судорожно сглотнул — адамово яблоко задвигалось на худой шее. Он кивнул и полез в нижний ящик стола. Там лежал еще один мешок с крупными купюрами. Виолетта с трудом сдерживала нетерпение. Она должна уехать как можно дальше, до того как появится шериф Джонсон. Он слишком стар, чтобы преследовать грабителя лично, но наверняка пошлет погоню.

Вообще-то погоня тоже входила в ее план. О, если бы она хотела только ограбить банк, все было бы так просто! Но нет, ограбление было лишь частью более сложной схемы. После шести лет отсутствия она собиралась вернуться домой, к своей настоящей семье. И если она не убьет этого негодяя, этого сукина сына, который произвел ее на свет, то уж точно упрячет его за решетку до конца его дней.

— Благодарю вас. — Она выхватила из дрожащих рук клерка седельные сумки и перекинула их через плечо. — Я знаю кое-кого в Коффивилле, кто будет счастлив увидеть эти денежки. Вам знакомо имя Далтон?

— Далтон? — Лицо клерка приняло пепельный оттенок.

— Ну да. — Ей совсем не нравилось втягивать в свои авантюры всю семью, но сейчас это было необходимо. — Не вздумай выскакивать за мной и звать на помощь, а то я пристрелю тебя, понял? — Она сильно ткнула Генри в бок дулом револьвера, который позаимствовала у своего «дяди» Майлза.

— Понял, — прохрипел клерк.

Виолетта попятилась к двери и выглянула на улицу. Вроде все спокойно. Тогда она рванулась в переулок, где была привязана лошадь, которую Генри Блейк, не будь он так напуган, мог бы без труда опознать: лошадь тоже принадлежала Майлзу Трафтену. Оставалось надеяться, что клерк сильно напуган и у нее есть в запасе несколько минут.

Виолетта перекинула сумки через спину лошади, вскочила в седло и ударила пятками по бокам животного. Блейз рванулся вперед. Надо выбраться из города, а потом избавиться от мужского костюма. Но не выбрасывать — ей еще не раз придется его надеть. Виолетта планировала обеспечить своему отцу пожизненное заключение. А для этого надо совершить несколько ограблений, следы от которых приведут погоню прямехонько в Коффивилл, где она выросла и куда недавно вернулась ее семья. Это будет ее месть.

Впрочем, все может обернуться и иначе. Если она узнает, что Гарольд Далтон обидел кого-нибудь из ее младших братьев или сестренку — тогда пусть не надеется на тюрьму. Она просто убьет его, застрелит из своего револьвера.

Виолетту смущало только одно. Оружие не принадлежало ей, так же как конь и припасы, которые она взяла на кухне. Все это она украла в доме Майлза Трафтена, который был так добр к ней. Три года она жила в его доме, окруженная теплом и заботой. Майлз принял ее по просьбе своей дочери Лайлы, ничего о ней не зная, и никогда не расспрашивал Виолетту о прошлом или о том, почему она кричит по ночам, тревожа его домочадцев. Этот добрый человек дал ей дом, одежду, обращался с ней как с родной дочерью. И чем она отплатила ему?!

Виолетта сморгнула навернувшиеся на глаза слезы. Разве она может позволить себе быть доброй? Нет, потому что тогда она не выполнит задуманное. Три года назад она была жалким, запуганным созданием. Теперь ей придется превратиться в безжалостное отродье, стать похожей на своего отца. Она и так слишком долго колебалась. Надо спасать братьев и сестренку. Теперь или никогда.

Ей пришлось обмануть доброго Майлза и в другом. Он ежемесячно выдавал ей небольшую сумму денег, объяснив, что каждая девушка должна иметь возможность купить себе булавки, шляпку или еще какую-нибудь мелочь. Но Виолетта ни разу не потратила деньги на удовольствия. Она наняла детектива, и два с половиной года этот человек разыскивал ее семью. И вот наконец он нашел их: папаша — эта грязная крыса — вернулся в родовое гнездо.

Виолетта не знала, что заставило его вернуться. По правде говоря, она не имела представления и о том, почему он несколько лет назад забрал детей и покинул свой дом. Может, полиция стала наступать на пятки ему или кому-то из многочисленных родственничков, которых отец прятал у себя, когда они пускались в бега? Так или иначе, теперь он опять в Коффивилле и дети с ним. Только мать покоится в могиле, в изголовье которой стоит кривоватый, словно сделанный детскими руками, крест.

Виолетта испытала облегчение, когда узнала, что под крестом лежит мать, а не кто-то из братьев и не сестра. Она корила себя за такие мысли, но в глубине души считала, что душа матери умерла давно, и убил ее Гарольд Далтон. А теперь и тело ее обрело покой. Шесть лет назад Виолетта была вынуждена сбежать из дома, чтобы иметь возможность когда-нибудь вернуться, спасти детей и отомстить старому негодяю — своему отцу.

«Была вынуждена»… Ох, как же она ненавидела эти слова! Ей много чего пришлось делать против своей воли. И она поклялась себе, что не допустит, чтобы ее сестра прошла через тот же ад.

Воспоминания придали ей сил и укрепили решимость действовать в соответствии с планом.

Город закончился, и Виолетта направила коня на тропинку, ведущую к реке. Теперь надо поскорее избавиться от мужского костюма: люди шерифа будут искать мужчину, а не женщину. А для нее было важно убедить всех, что этот мужчина — ее отец.

Блейз захрапел, почуяв воду. Они выехали на берег Миссисипи. Виолетта спешилась и привязала коня к ветвям у кромки воды. Она сняла пояс с револьвером и отшвырнула его в сторону. Потом расстегнула фланелевую рубашку. Грудь ее была туго замотана куском полотна, благодаря чему она казалась юношей, а чтобы выглядеть более солидно, она напихала под рубашку тряпок. Теперь она торопливо избавлялась от душивших ее покровов. Наконец прохладный утренний воздух коснулся обнаженной кожи, и Виолетта вздохнула с облегчением. Накинула рубашку и пошла к реке, чтобы смыть грязь с лица. Умывшись, она отвязала чемодан, притороченный к седлу: там] была спрятана женская одежда.