Глава 23

— «Что будем делать, Флор?!» — повторяет вопрос Двухсотый.

— «Я, я с ними поговорю» — неуверенно отвечает Флор.

— «Послушай, Флор, я может и не спец в дипломатии, но лучше, что бы они не знали, кто ты», — говорю я.

— Да, Сто пятый, ты прав, ты не силён в дипломатии, поэтому давай я всё сам разрулю.

Флор подходит ближе к нависшему звездолёту, при этом он размахивает поднятыми вверх руками в разные стороны, намекая на «переговоры». Это- явно плохая идея. Вот прям чувствую.

— «Послушайте меня! Я начальник межпланетной колонии, находящейся под юрисдикцией планеты Х-134. Это здесь прямо за границей!» — пытается что-то выдавить из себя Флор.

— «Правительство Зброга не признаёт Х-134!» — вдруг зазвучал «микрофонный» голос из звездолёта.

— «Да, мы понимаем позицию вашего правительства, но я не думаю, что вам нужен скандал из-за гибели такой важной персоны, как я, на вашей территории!» — продолжает говорить Флор.

— «Х-134 не существует для Зброга, а значит и должности начальника межпланетной колонии, находящейся под юрисдикцией несуществующей планеты Х-134, также не существует» — продолжает говорить голос из корабля.

— «Понял, Флор? Тебя не существует. Нашей тюрьмы, по ходу тоже нет, вообще, всё это сон. Я сейчас лежу с двумя красотками в какой-нибудь самой прекрасной из всех задниц нашего космоса, а это мне снится» — язвительно заявляет Двухсотый.

Флор не отводит теперь уже сердитый взгляд от звездолёта. Его задевает то, что несёт этот «микрофон» с носа корабля.

— «Послушайте, наше правительство также не признаёт Зброг. Так что вы…» — Флор начал на эмоциях говорить лишние слова.

— «Ребят, мужики, послушайте, нас не существует для вас, вас не существует для нас. Поэтому давайте мирно разойдёмся, или разлетимся в вашем случае, каждый уйдёт в свой несущетвующий мирок! Хорошо?!» — решает как — то всё уладить Двухсотый.

— «Нет! Не существает только Х-134, значит и тюрьмы нет, значит начальника этой тюрьмы нет, вас нет, а значит вы обычные бандиты, коих надо ликвидировать. Атакуй!» — командует «голос» кому-то внутри корабля, и начинается лазерная атака по прямой линии.

Мы все разбегаемся в разные стороны, отпрыгиваем кто куда. По нам продолжают палить.

— «Ну что, Флор, показал чудо дипломатии!?» — убегая, кричит Двухсотый.

— «Да и ты не добился успеха, Двухсотый!» — также убегая, отвечает ему Флор.

— «Ладно, ерунда это всё, делать- то что будем?!» — кричу я.

Глава 24

— «Алё! Флор! Что будем делать!?» — кричит Двухсотый.

— «Не знаю!» — довольно эмоционально отвечает Флор.

— Как понять- не знаю?!

— Да вот как хочешь, так и понимай!

— Ну что тогда кому- то другому придётся взять командование на себя в данной ситуации. Слышь, Сто пятый!

— «Что?» — отвечаю я.

— «Сыграем в «камень, ножницы, бумага»? Кто победит- тот и станет временным командиром в этой ситуации!» — говорит Двухсотый.

— «А может проведём голосование?! Ну вдруг кто ещё хочет в командиры?!» — в ответ предлагаю я.

— «Дружище, если ты не заметил, то по нам стреляет здоровенный космический корабль! Как ты себе голосование представляешь? Типа, братан, ты ещё жив, руки не отстрелены? Можешь хотя бы одну на бегу поднять, если ты «за»?!» — кричит Двухсотый.

— «За, это за что?!» — спрашиваю я.

— «Нуу, за то, чтобы меня назначить главным!» — отвечает Двухсотый.

— «Неее, давай лучше «камень, ножницы, бумага» — предлагаю вариант Двухсотого.

— «Давай! Раз, два, три! У меня бумага, а у тебя что?!» — спрашивает Двухсотый.

— «У меня это каааа…..ножницы!» — отвечаю я.

— «Ка….ножницы??? Ты меня за кого принимаешь!?» — недоумевает в этой суматохе Двухсотый.

— «Давай тогда сначала!» — предлагаю я.

— «Тихо! Прекратите, дебилы!» — останавливает нас Флор.

Флор явно озадачен. Пытаясь преодолевать чувство адреналина, которое на него свалилось, он пытается ещё и думать. Ну и… не попасть под выстрелы с звездолёта.

— «Так, значит вон холмы!» — кричит Флор.

— «Какие холмы!?» — спрашивает на бегу Двухсотый.

— «Вон те!» — Флор на бегу показывает реально большие два каменных холма.

— «До них бежать метров двадцать по песку!» — отвечает Двухсотый.

— «Выхода нет!» — отвечает Флор.

— Твоя правда, начальник! Сто пятый, Сто седьмой, ребята, драпаем туда, в сторону тех холмов!

Мы кое- как добегаем до больших холмов, обошлось без жертв. Видимо на этом звездолёте сидит далеко не профессионал. Мы прячемся за холмами. И тут тишина. Звуки выстрелов прекращаются. На лице у Флора появляется наивная улыбка после пережитого стресса.

— «Ну что, похоже оторвались?» — говорит Флор.

Вдруг именно после фразы Флора перед нашим взором разворачивается этот звездолёт и нависает.

— «Сдайтесь по — хорошему!» — звучит голос из корабля.

— «Ага. Больше ничего не хочешь?! Блин, ну не хотел до этого доводить.» — произносит Флор.

Флор достаёт из кармана что-то вроде сигналки и нажимает на неё.

— «Последнее предупреждение! Сдай….» — не успевает договорить голос, как корабль разносит вдребезги летящей в него ракетой.

Подлаетает тот самый звездолёт, на котором мы и подлетели близко к границе. Корабль приземляется на относительно безопасное место, открывается дверь, оттуда выходит тот самый охранник Флора.

— «Начальник Флор! Садитесь! Нам надо улетать поскорее, пока другие не появились!» — произносит охранник.

Глава 25

Мы летим обратно в тюрячку. Интересное получилось приключение. Не смотря на то, что был огромный риск для жизни, я увидел много необычного, я бы даже сказал странного. Зачем Двухсотый, который меня знать не знает, вернулся спасать по факту, будто чувствовал, что мы со Сто седьмым были в опасности. Да если бы и чувствовал, то какое ему дело до нас? Ему и остальным. Они могли бы уйти навстречу свободе. Да, скорее всего в Зброге они облажались бы и их уже не было в живых в худшем случае, а в лучшем- их подвергли бы пыткам в застенках Зброговской полиции, как тех, кто припёрся с вражеской территории, но когда у тебя шанс на долгожданную свободу, то твои мозги отключаются, логика особо не работает, ты просто превращаешься в наивного ребёнка. Мы и так зэки, как наивные дети, нас всех содержит тюрьма, кормит, сами мы не самостоятельные, ха-ха. Иногда нас даже наказывают за какие- то проступки. В нашем случае Флор- большой любитель мучить карцером. Флор, Флор, ха, Флор меня тоже удивляет. Что- то с ним не то. Какой — то он больно добрый был во время нашего