Голос майора Шагермюллера замолк. Из телефонной трубки доносилось только легкое потрескивание.

Отто аккуратно положил трубку на место и посмотрел на часы. До рассвета было еще далеко.

«В темноте без источника света я ничего не увижу! – подумал Отто и хлопнул себя ладонью по лбу. – Хотя стоп! – У меня в аварийном комплекте пилота должен быть маленький такой фонарик».

Он порылся в извлеченном из-под стола мешочке из плотной ткани и действительно извлек оттуда маленький металлический фонарик. В палатку зашел молодой лейтенант медицинской службы.

– Господин обер-лейтенант, – доложил он, – я принес документы погибших.

С этими словами он протянул Отто стопку солдатских книжек.

– Спасибо, лейтенант, вы свободны, – ответил фон Камп.

Он взял документы и положил их на стол перед собой. Среди залитых кровью и местами обгоревших серых солдатских книжек его внимание привлекло красное удостоверение члена НСДАП – Национал-социалистической немецкой рабочей партии. Только члены этой партии могли поступить на службу в войска СС. Отто членом этой партии не являлся.

Он раскрыл красную книжечку. Удостоверение принадлежало гауптштурмфюреру СС Гельмуту Хайнцу. Отто несколько секунд в задумчивости смотрел на фотографию эсэсовца, затем закрыл удостоверение и вместе с остальными документами погибших положил в верхний ящик стола. Он не мог догадываться, как отразится гибель Хайнца на его собственной судьбе.

Сунув в карман фонарик, обер-лейтенант откинул полог штабной палатки и вышел на улицу. Останки грузовиков уже не горели, а только слегка дымились. На месте сгоревших палаток солдаты инженерно-саперной роты устанавливали новые. К танку привязали трос, и он поволок в сторону все, что осталось от зенитного орудия, разбитого взрывом бомбы.

Обер-лейтенант фон Камп, подсвечивая фонариком себе под ноги, направился в сторону объекта «Икс». Охраны видно не было. Она разбежалась во время бомбардировки.

Силуэт носовой части огромного бомбардировщика был неплохо виден даже ночью. В темноте Отто показалось, что он изменил свое положение. Направив луч фонарика на металлический корпус, он убедился, что глаза его не обманули. Действительно, объект накренился и принял почти горизонтальное положение. Видимо, недалеко разорвалась бомба, и взрывная волна достигла корпуса летательного аппарата.

Обойдя вокруг, Отто в свете фонарика обнаружил, что нижняя часть обшивки сильно помята при падении. Местами листы алюминиевой обшивки отошли. Задумчиво подергав за один из таких листов, обер-лейтенант хлопнул ладонью по корпусу, развернулся и собрался идти назад на аэродром.

Неожиданно позади Отто раздался скрежет. Обер-лейтенант резко обернулся и от неожиданности выронил фонарик в траву. И было от чего!

В нижней части фюзеляжа приоткрылся люк. Всего на ширину ладони. Изнутри сочился тусклый синий свет. Что-то внутри мертвой груды металла продолжало функционировать.

Отто закрыл глаза, будто надеясь прогнать видение. «Может, я сплю и это только сон?» – подумал он и сильно ущипнул себя за правое ухо.

Но, открыв глаза, вынужден был признать, что все происходит наяву. Испытывая сильнейшее волнение, он нетвердой походкой направился к источнику света. Попытался заглянуть внутрь и… получив сильнейший удар по голове, упал навзничь на покрытую росой траву и потерял сознание…

Приземление было жестким. Отвлекшись на догоравшие в стороне обломки сбитого бомбардировщика, лейтенант Терентьев в темноте не смог определить расстояние до земли. Затрещали кусты, и резкий удар снизу в ноги вызвал довольно сильную боль. В глазах потемнело. Лейтенанта швырнуло куда-то в сторону. Он несколько раз кубарем перевернулся через правое плечо, чувствительно ударившись голеностопом о торчащий из земли пень.

Быстро придя в себя, Терентьев вскочил на ноги, но тут же вскрикнул и упал на землю – левую ступню пронзила острая боль.

«Неужели перелом? – в отчаянии подумал Терентьев. – Хорошо я буду выглядеть: одноногий командир-инвалид!»

Он перевернулся на бок и принялся аккуратно массировать поврежденную конечность. Минут через пять боль немного утихла.

«Наверное, все-таки обычный ушиб». – Лейтенант облегченно вздохнул.

Лежа на боку и слегка вывернув ногу, Терентьев аккуратно постучал пяткой по земле. Боли не было. Перевернувшись на спину, он согнул ногу и начал топать ею о землю. Сначала слабо, потом посильнее. При каждом ударе словно невидимая толстая игла пронзала пятку и расходилась по всей ступне. Но постепенно игла становилась все тоньше и короче, а боль все меньше и слабее.

Лейтенант закрыл глаза и досчитал до двухсот. Потом снова перевернулся на бок и медленно, бережно подтягивая под себя травмированную ногу, встал. Плавно переместил вес своего тела на поврежденную ступню, но дискомфорта не почувствовал. Сделал один осторожный шаг, другой, а затем, слегка прихрамывая, побежал – сначала медленно, потом быстрее. Надо было собирать группу, снаряжение и выдвигаться в заданный квадрат.

На ходу Терентьев вернулся к своим мыслям, прерванным не совсем удачным приземлением.

Итак, по всей видимости, с рассветом немцы начнут энергичные поиски десантников. То, что их засекли, не подлежало сомнению. Расчеты зенитных орудий прекрасно видели снижающихся в свете прожекторов парашютистов. А когда гитлеровцы найдут тела погибших летчиков, то сразу сообразят, что к ним в тыл заброшена диверсионно-разведывательная группа!

Вообще странно, что немцы до сих пор не проявляют активности.

Хотя они ведь воюют по распорядку. Сейчас сон, потом подъем, завтрак и вперед – ловить русских диверсантов! Естественно, с перерывом на обед!

Впрочем, все это лирика. Выбежав на поляну, Терентьев присел на одно колено и быстро осмотрелся. Вдалеке вырисовывались неясные очертания человеческой фигуры, подтягивавшей в свою сторону белый купол парашюта.

«Одного нашел», – с облегчением подумал лейтенант.

И тут же покатился по земле, одновременно наводя автомат в сторону расположенного немного левее густого кустарника, в котором захрустели ветки.

– Командир, это я, Меньшов, не стреляй! – услышал он знакомый голос, с облегчением выдохнул и убрал палец с курка.

На поляну вышел Виктор Меньшов. За собой он волоком тащил тюк с взрывчаткой.

Вскоре подошел и сержант Воронин. Быстро проверили снаряжение и распределили между собой взрывчатку.

Терентьев по компасу определил направление движения и, махнув рукой, побежал вперед. Подчиненные дышали ему в спину. Пробегая через широкую противопожарную просеку, Терентьев бросил беглый взгляд в сторону начинавшего светлеть горизонта.

– Живей, ребята! Скоро рассветет и за нами начнется охота! – Лейтенант, не оглядываясь, ускорил темп.

Сзади слышалось тяжелое дыхание бойцов. Терентьев помнил, что, судя по карте, от просеки до точки встречи со связником около десяти километров. По времени они успевали. Но скоро начнутся поля, открытая местность. И скоро взойдет солнце. Тогда группа будет видна как на ладони. Надо спешить…