— Дискета.

— Они же бывают разные… — развел он руками. — Вам какая нужна? Чистая?

— Давай не будем играть в детские игры, — усмехнулась я. — Вроде мы с тобой вполне взрослые ребята, чтобы разговаривать по-нормальному…

— Мне еще нет восемнадцати. Я несовершеннолетний, — поспешил предупредить меня Федор.

— Я и не собираюсь тебя соблазнять. Но говорить без сюсюканья и подобия лепета с тобой можно?

— Попробуйте, — усмехнулся он и бросил на меня такой взгляд, что я поняла — у халивинских детей в душе такая мозаика, что только бог знает, как их папенька справляется со всей этой навороченной галиматьей.

— Меня интересует дискета, на которой было написано «Секретные материалы».

— Это Малдер, что ли? — улыбнулся он.

— Слушай, давай оставим приколы на свободное время, а? — попросила я. — Твой папа хочет получить эту дискету назад. Как можно скорее. Чем она ему дорога, я не знаю. Может, там его первые стихи. Но ты чаще других крутился возле компьютера и наверняка ее видел. Вспомни — может быть, ты просто нечаянно забросил ее в стол и не можешь вспомнить, в который из ящиков?

— Я ее не видел, — покачал он головой. — Все дискеты у меня лежат в коробке. Можете посмотреть. Но я бы обратил внимание на дискету с такой надписью.

Конечно. Обратил бы. Я в этом не сомневаюсь. Название любимого подростками сериала на сто процентов привлекло бы его внимание. Возможно, он даже захотел бы ознакомиться с ее содержанием.

Федор смотрел на меня чистыми, невинными глазами, а мне отчего-то казалось, что он далеко не так наивен, как хочет казаться.

— Так, — проворчала я. — Твой отец явно не додумался до того, что вокруг него одни партизаны. Никто из вас эту дискету в глаза не видел. Сам папенька уверен, что он оставил ее именно в этой щелочке, поскольку собирался ее просмотреть после праздника. Но его от просмотра отвлекли. Больше в доме никого не было. Кого же мне арестовывать, Феликс Эдмундович? Тень отца Гамлета, что ли?

Он пожал плечами.

— А вы напишите на любой дискете про эти ваши Х-файлы и отдайте ее папе, — дал мне Федор дельный совет. — Пока он разберется, что к чему, вы уже далеко будете. Денег слупите, и полная свобода…

— Боже, как ты мне нравишься! — воскликнула я. — Умный мальчик. И какая нравственная чистота, какая честность! Только, во-первых, я не слупливаю деньги. Я их, мое милое дитя, зарабатываю. Во-вторых, твой папашка произвел на меня целую гамму впечатлений, и не скрою, очень малый процент из них составляли приятные. Но вот дураком он мне не показался. И в-третьих, я довольно честный человек. И давай лучше подумаем, кто мог взять эту чертову дискету и куда ее могли спрятать.

— Ну, я ж не сыщик, — развел он руками. — Я не обладаю такими способностями, как вы. Поэтому ищите сами. Я знаю только, что никого постороннего в квартире не было.

— Остаются Ирина и девочка, — задумчиво произнесла я, продолжая рассматривать златокудрого ангела на картинке.

— Какая девочка? — встревожился он. Я насторожилась. Чего это он так встрепенулся?

— Которая приходила и просила еды.

— А-а… — протянул он. — Она-то при чем? Она в комнату не заходила.

— А ты ее видел?

— Конечно, — передернул он плечом, — я выносил ей мамин презент.

— Описать сможешь?

Он замешкался. Ситуация интриговала меня все больше.

— У меня плохая память на лица, — наконец произнес он.

— Во что она была одета? Какой рост? Цвет волос? Цвет глаз?

— Я же говорю, я не помню ее…

— Я не заставляю тебя делать фоторобот! — вскипела я. — Опиши ее одежду. Это ты заметил?

— Юбка на ней была. И кофточка.

— Ой, спасибо! Прямо вижу ее. Вот она — в юбочке и в кофточке. Такой оригинальный наряд.

Нет, этот юный херувим начинал меня бесить. По его глазам я видела, что он просто смеется надо мной. И при этом хочет уйти от прямого разговора. Мальчик надеялся, что добрая тетя поговорит с ним чисто для проформы — приставать излишне не станет. И отпустит с сердобольной улыбкой. Чего мучить ребенка?

Но тетя оказалась злобной и неприветливой. Тетя буравила его взглядом и требовала воспоминаний о внешности девицы, которая помирала с голоду.

Почему он так не хочет напрягать память? Это весьма заинтересовало злобную Таню.

— Ладно, — устало согласилась я, — свободен. Пока. Надеюсь, что у тебя не надо брать подписку о невыезде?

— Куда же я денусь? — вежливо улыбнулся он. — Всегда к вашим услугам…

Ах, черт бы побрал эти самые услуги, мон шер! Но пока судьба была настроена по отношению ко мне неприветливо. И чего она так озлобилась?

Я бросила взгляд на картину. Летит, паразит. А ты вертись, как хочешь, в стане врагов…

Стремясь убежать от тоски, я встала и подошла к окну. Двор, кстати, был довольно неприятным. Даже привычных грибков и качелей не было. Только машины. Ряд иномарок. Кстати, их, по-моему, было больше, чем квартир. Из этого плавно вытекало, что у владельцев не по одной машине. Интересно, сколько их у Халивина?

Сам Халивин обещал приехать, но отчего-то не торопился. «Наверное, усиленно решает проблемы бедных слоев населения», — подумала я.

В это время во дворе показался знакомый силуэт. Федор. Прильнув к стеклу, я начала наблюдать за ним.

Из-за угла показалась фигурка девочки. Федор направился прямо к ней, и они остановились, о чем-то разговаривая. Девочка была славная — синяя юбочка, открывающая коленки. Белая майка и джинсовая курточка. Короткие темные волосы аккуратно подстрижены и уложены.

Федор что-то горячо говорил, размахивая руками. Она слушала его, иногда кивая. Федор вдруг обернулся на окно, за которым притаилась я, и, схватив девочку за руку, потащил ее прочь.

Я рванулась к двери, совершенно забыв о своем арестантском положении.

Открыв дверь, я столкнулась нос к носу с Ириной.

— Куда? — строго поинтересовалась она, заставляя меня отступить назад.

— Мне…

Я хотела уже сказать про Федора и девочку, но что-то внутри меня запротестовало. Я поняла — Ирине всего этого знать незачем.

Честно говоря, я не так уж много теряю. Поговорить с ними я всегда успею. Сначала спрошу у Людмилы Сергеевны, как выглядела «голодная малютка».

Но внутреннее чутье подсказывало мне, что голодная малютка была одета в синюю юбочку, открывающую колени, белую кофточку, выглядывающую из-под джинсовой куртки. И ее волосы были так прекрасно расчесаны, что даже ветер не мог справиться с их аккуратной укладкой.

Халивин приехал сразу. Стоило только Ирине позвонить ему и сообщить, что нехорошая Таня пыталась смыться.