Он не поверил мне. Решил, будто я могла ему изменить...

И не знает, что мне даже от мысли, что меня может коснуться другой, становится тошно.

Я бы лучше умерла, чем позволила ЧУЖОМУ, не ему, дотронуться до себя.

А он даже слушать не стал. Не понял этого. И не поймет уже. Я знаю.

Закрываю глаза и снова его лицо вижу.

Такое злое. С холодной презрительной усмешкой, которая внушает мне больше страха, чем если бы Арсен кричал или даже пытался ударить.

Его безразличие убивает меня. Режет без ножа.

А я все продолжаю сидеть на полу комнаты, где еще несколько часов назад чувствовала себя счастливейшей из людей.

В комнате, которая обрушилась на меня и погребла под невидимыми развалинами, не оставив ни единого шанса на спасение...

Арсен растоптал меня. Все мои мечты, всю любовь... взял и сравнял с грязью.

Разве такое прощают?

Вот бы я умерла в том пожаре много лет назад!

Вот бы не дожила до этого дня и не узнала, что любовь бывает ТАКОЙ болезненной...

Потому что физически умирать не так больно, как душой.

Арсен убил меня. Ранил в самое сердце.

Со спины. В тот самый момент, когда я собственными руками выдрала свое глупое сердце и принесла ему...

Когда я думала, что уже никогда не буду одна.

Злой. Жестокий. Бездушный Арсен.

За что ты так со мной?

За что?!

Сглатываю ком в горле и зажимаю рот рукой, чтобы не взвыть в голос.

Я больше не плачу. Слезы давно высохли. Казалось, в моем теле уже не осталось никакой жидкости. Пустая ненужная оболочка. Надтреснутый сосуд, не пригодный ни для чего.

Мне по-прежнему больно. Сильно. До чертноты в глазах.

Обида кружит надо мной голодным коршуном, кусает, рвет на части.

А мне уже все равно. Я уже ничего ничего не хочу. Только умереть. Закрыть глаза, свернуться клубочком и исчезнуть.

И лишь голос разума противно шепчет:

– Куда? Одумайся, глупая! Тебе же некуда идти. Забыла?

Не забыла. Никогда не забуду.

Но и оставаться здесь я больше не хочу!

Не смогу. Не выдержу.

Какого бы мнения обо мне не был Арсен, но и у меня есть гордость. Хватит! Он уже сделал свой выбор – ушел. Теперь его сделаю я.

Собравшись с силами, я заставляю себя подняться.

Подхожу к гардеробной и морщусь при виде огромного количества нарядов. В глаза тут же бросаются разноцветные картонные коробки с этикетками знаменитых брендов. Все это – его подарки мне. По крайней мере, были таковыми вчера.

Одежда, достойная супруги великого и могущественного Арсена Мурадяна.

Мне она больше не нужна.

Впрочем... как и я ему.

Прохожу вглубь комнаты и, отыскав свой скромный чемодан, открываю его. Я с трудом уговорила Арса взять его с собой. Он все не соглашался, твердил, что старые вещи мне не понадобятся. Я ведь начинаю новую жизнь...

Чувствую, как горлу вновь подкатывает тошнота и непроизвольно сглатываю.

– Я не буду плакать! Не буду!

Вытаскиваю из чемодана первое попавшееся платье. Тоненькое. Из черного шифона. Одеваюсь, перевязываю непослушные волосы резинкой и быстрым шагом направляюсь к двери. Иду не оглядываясь, чтобы не передумать и не сломаться окончательно. И так держусь из последних сил. Не знаю, на сколько меня еще хватит.

Я спускаюсь по лестнице под бешеный стук своего обезумевшего сердца. По сторонам не смотрю, не вижу в этом никакого смысла. Этот дом, как и все, что в нем есть – не мое. Так зачем тревожить и без того глубокие раны?

Свой телефон нахожу в гостиной. Включаю его и трясущимися руками стараюсь отыскать номер Ксюши. Больше мне звонить некому. Мане еще совсем малышка, хоть и младше меня всего на один год. Кто бы ей помог выбраться из нашего общего ада...

– Ответь, – умоляю шепотом. – Прошу тебя, возьми трубку...

За окном бушует настоящий ураган. Тяжелые дождевые капли барабанят по стеклу и стекают вниз мини водопадами. Где-то вдали мелькает вспышка молнии.

Идеальная погода. Под стать тому, что творится с моей жизнью...

– Лиан? Ты серьезно, родная? Не успела выйти замуж уже соскучилась по мне? – жизнерадостный голос подруги выдергивает меня из забыться.

Ее радостный тон и попытка пошутить вызывают во мне противоположную реакцию. Дыхание перехватывает и к горлу подступают рыдания. Словно плотина, которая до этого сдерживала меня на плаву, вдруг разлетается в щепки. Колени подгибаются, и я без сил оседаю на пол.

– Лиан?! Ты плачешь? Что случилось?!

А у меня нет сил произнести ни звука. Слезы, которые еще недавно будто бы иссякли, снова бегут по щекам, обжигая, разъедая нежную кожу.

– Он что обидел тебя? Лиана! Скажи хоть слово...

Ксюша постепенно переходит на крик. В ее голосе слышится неподдельное волнение. Меньше всего на свете мне бы хотелось доставлять ей хлопот. Но у меня никого нет, кроме нее. Думала Арсен есть. Оказалось – ошиблась. Иначе он бы не оставил меня после первой же брачной ночи...

Думаю о нем и сердце снова на осколки рассыпается.

Закрываю глаза.

Сквозь пелену слышу голос Ксюши и уже хочу ответить, попросить, чтобы приехала за мной, как вдруг кто-то выхватывает у меня телефон.

Вырывает из рук и безжалостно отбрасывает куда-то в сторону, разбивая на куски ещё одну частицу моей проклятой жизни...

– Милая, прости. Я не знаю, как он выскользнул у меня из рук. Честное слово, я чувствую себя такой неуклюжей...

Нана Генриховна – мама Арсена стоит передо мной, держа в одной руке большую подарочную коробку, а другой неловко закрывая лицо.

– Но почему ты сидишь на полу? Ты плачешь?

Тон ее резко изменился, глаза расширились от удивления.

– Лиан... что случилось? И где мой сын?

Свекровь оглядывается по сторонам. Она явно не ожидала застать меня в таком состояние в мое первое же брачное утро.

Я медленно поднимаюсь, хоть и движения даются мне с большим трудом. Сказывается недавняя истерика, тело упрямо отказывается выполнять приказы затуманенного сознания, руки и ноги мелко дрожат. Мело колотит, как если бы я оказалась на Северном полюсе в одном легком платье совершенно одна. Слабая, сломленная... никому не нужная.

– Господи, да что же это такое? – причитает женщина и бросает свою ношу на диван. – Давай-ка я тебе помогу.

Ее теплые ладони нежно опускаются на мои плечи, начинают потихоньку растирать. Она будто чувствует как мне холодно и пытается немного отогреть.