окно, не замечая уже ни солнечного дня, ни мелькающих ярких витрин, ещё украшенных новогодними гирляндами. Мысли метались, словно перепуганные мыши, вдруг увидевшие на пороге чулана кота.

Кто мог прислать мне это сообщение? Кто мог сделать эту фотографию? Господи, да кто угодно! Я же не присматривалась к остальным посетителям: мне было, чем заняться. Мне даже в голову не могло прийти, что наша встреча кому-то может быть интересна. Но, если уже сейчас, буквально через час после нашей «просто чашки кофе» я получаю такие многозначительные сообщения, то что же будет дальше, если я действительно соглашусь играть роль любовницы Дмитрия Васильевича (даже мысленно не получалось называть его иначе)? Может – ну его на фиг, этого Беляева? Или уже поздно? О нет!!! Куда вдруг исчезла моя привычная размеренная жизнь? Прав был Макс, я ходячая катастрофа. Вот уж поистине – «будьте очень осторожны в ваших желаниях, потому что вы можете это получить». Не нравился «день сурка»? Получи, Лерочка, жизнь, полную неожиданностей. Не нравится? Ну, ничем не могу помочь…

Раздавшийся виброзвонок заставил меня подпрыгнуть и зажмуриться. Так, меня здесь нет, я ничего не вижу и ничего не слышу. Так мы и ехали: я – зажмурившись, телефон – вибрируя, водитель – настороженно посматривая на меня в зеркало заднего вида.

– Девушка, у вас телефон звонит, – не выдержав противного жужжания, произнёс водитель.

– Ага, я слышу, – ответила я, взглянув на него в зеркало, и снова зажмурилась. Потом всё же открыла глаза. – Вы не обращайте внимания.

– Да я-то что, – водитель пожал плечами. – Не мне же звонят…

– Хорошо вам… – с завистью вздохнула я, – а мне вот звонят, к сожалению.

– Молодой человек? – с улыбкой поинтересовался водитель, пожилой мужчина явно выраженной восточной внешности. – Поссорились?

– Не очень-то он и молодой, – я задумчиво смотрела в окно, сжимая в ладошке всё ещё жужжащий телефон. – Сорок три года…

– Ну да, не мальчик, но мужчина, – водитель прищурился. – А не отвечаете почему? Обидел?

– Нет вроде бы, – я обречённо вздохнула, – наоборот, работу хорошую предложил, зарплату офигенную.

– А что тогда не так? Меня, кстати, Ашот зовут.

– Очень приятно, а я Лера. Всё не так… Угрожают мне, представляете? Пишут: «Даже не думай!» А я и не думаю… Причём такое впечатление, что вообще…не думаю…

– Угрожают? Так вас, может, в милицию отвезти? – водитель посмотрел на меня с искренним сочувствием.

– Не надо в милицию, – я снова тяжело вздохнула, – там мне точно не помогут… Скорее – в сумасшедший дом. Там таким клиническим идиоткам, как я, самое место.

Таксист жалостливо посмотрел на меня, но деликатно промолчал. Однако, когда телефон снова завибрировал, вздрогнули уже мы оба.

– Может, ответите всё-таки? – водитель кивнул на телефон. – А то он так и будет названивать…

– Думаете? – с сомнением произнесла я и таки заставила себя посмотреть на дисплей. «Макс» – любезно сообщил мне экран, и я, облегчённо переведя дух, сняла трубку.

– Алло, Макс, всё в порядке, – поспешила сообщить я, пока друг не обрушил на меня водопад из вопросов. – Ты где?

– Я возле твоего дома, – ворчливо сообщил мне Макс, – и уже неизвестно сколько времени пытаюсь до тебя дозвониться, а ты трубку не берёшь. Совести у тебя нет, Валерия.

– Максик …так это ты звонил? – я нервно хихикнула. – А я думала, это…в общем, не ты.

– А что, если не я, то можно звонки игнорить? – Макс был по-прежнему сердит, но информацию считывал мгновенно. – А кто мог тебе звонить, чтобы ты трубку не брала? Бывший?

И тут я поняла, что за сегодняшний день ни разу не вспомнила об Антоне, а ведь ещё вчера утром мне казалось, что должно пройти достаточно много времени, чтобы я перестала о нём вспоминать каждые пятнадцать минут. Вот что флирт животворящий делает!

– Нет, про него я даже не думала, как ни странно, – я увидела, что минут через пять уже буду возле дома, и быстро проговорила. – Я буду через несколько минут, никуда не уходи.

– Не дождёшься, – буркнул Макс и отключился.

– Всё хорошо? – спросил сердобольный таксист и, получив утвердительный кивок, проворчал что-то бестолковых девицах, которые на пустом месте страсти и ужасти разводят.

– Да, спасибо вам за понимание и поддержку, – я тепло улыбнулась этому славному человеку.

Когда мы свернули во двор, я сразу заметила Макса, который курил, стоя возле своей машины, и параллельно разговаривал с кем-то по телефону. Увидев меня, выходящую из такси, Макс быстро свернул разговор, и я успела услышать лишь последнюю фразу:

– Я попробую, но ничего не обещаю. Давай, до связи, брателло.

Скользя по утоптанному снегу и думая только о том, чтобы не навернуться с высоких каблуков, я кое-как добралась до Макса и практически свалилась ему в руки. Он успел подхватить меня и даже помог принять вертикальное положение.

– Я тут околел тебя ждать, – проворчал он, – шастаешь неизвестно где…

– Как это – неизвестно где? – я даже притормозила от такого несправедливого обвинения. – Ты же прекрасно знал, где я. Более того, ты даже знал – с кем.

– Вот именно…– друг поправил щёгольский шарф и неожиданно поинтересовался. – У тебя ещё остались пирожные из «Счастья»?

– Естественно. Я, конечно, хомяк прожорливый, но десять пирожных – это даже для меня переборчик. Так что есть три эклера и два чизкейка. А дольки клубничного торта я все съела. Извини.

– Ладно, эклеры тоже сойдут, они у них очень даже ничегошечные, – Макс открыл свою машину и извлёк пакет, из которого донёсся упоительный запах еды. А я вспомнила, что нормально ела в последний раз вчера днём, потому что потом было уже как-то не до этого, а кофе даже в потрясающими пирожными едой назвать сложно.

– Максик, а у тебя в этом чудесном пакетике что? – я умильно посмотрела на друга.

– Еда, – буркнул Макс, закрывая машину. – Но ты такое не ешь, так что не рассчитывай…

– Чего это? Я не могу не есть то, что так вкусно пахнет, – я попробовала заглянуть в пакет, но этот мерзавец быстренько спрятал его за спину.

– Сначала отчёт о встрече. А потом еда. Если захочешь, конечно.

– Шантажист, – проворчала я, ковыляя по скользкому снегу и одновременно пытаясь извлечь ключи из сумочки.

Войдя в квартиру, я со счастливым стоном стянула сапоги и нырнула в мягкие и пушистые тапочки. И наплевать, что с длинной юбкой и кашемировым свитером розовые мохнатые тапки смотрелись абсолютно дико. Я дома – как хочу, так и хожу. Макс скинул ботинки и привычно нашарил ногой «гостевые» тапки: наверное, европейская привычка ходить в доме, не переобуваясь, у нас приживётся ещё