— Ну, давай по порядку.

Я, захлебываясь от радости, рассказываю про салон, Мэри и Аманду Эванс.

— Такое впечатление, что кто-то все специально подстроил, предусмотрел каждую мелочь! Если меня отпустят сегодня же, я выйду на новое место завтра. Если нет — тогда через две недели. Никого другого они искать не будут. Если честно, я хотела бы как можно быстрее начать новую жизнь!

— Платить будут нормально? — интересуется отец.

— В три раза больше, чем в библиотеке, — еще не до конца веря в свою удачу, отвечаю я.

— Поздравляю! — говорит отец, и его глаза опять слегка влажнеют.

— Спасибо. — Я вновь обнимаю его, мысленно благодаря судьбу за то, что он у меня есть.

День складывается лучше, чем можно было бы ожидать. Из библиотеки меня отпускают без проблем и провожают с теплыми словами и пожеланиями всяческих успехов. Часть денег, которые я получаю, решаю потратить на новую одежду — теперь мне необходимо выглядеть каждый день почти как сегодня. И хорошо!

Езжу по магазинам, примеряю блузки, юбки, брюки. И в какую-то минуту ловлю себя на том, что стараюсь суетиться и радоваться чуть больше, чем следовало бы. Потому что у меня в голове все жужжит неясная мысль и я подсознательно боюсь к ней прислушиваться.

Теперь, когда я это понимаю, сопротивляться ей больше не могу. Вот бы показаться Терри! — отчетливо и громко звучит в голове. Вот бы выискать возможность, подгадать случай, даже прибегнуть к какой-нибудь хитрости… Если он все же позвонит и напомнит про дедов праздник, тогда я, несмотря на эту Мишель и на ее красоту, непременно…

В моей сумке звонит сотовый, и из рук выскальзывает вешалка с шифоновой блузкой. Поднимаю ее медленно, объятая странным чувством. Телефон настойчиво требует уделить ему внимание. Это Джимми, или Рейчел, или Каролина, или Джимми, говорю себе, доставая сотовый и не глядя на экран.

— Алло? — произношу таким голосом, каким собираюсь отвечать на звонки, когда встану за белую стойку в качестве администратора. Только, надеюсь, в нем не будет этой глупой легкой дрожи.

— Джесси? — звучит из трубки голос, который я узнаю из тысячи, разведись с его обладателем хоть еще десять раз. — Ты где?

— Гм… — Стараясь унять безумную тревогу, задумываюсь о том, можно ли болтать в здешних примерочных. Наверное, можно. В конце концов, это не Британская библиотека. — А какая разница?

— Никакой, — отвечает Терри. — Просто голос у тебя какой-то…

— Какой? — интересуюсь я, глядя на себя в зеркало и пуще прежнего радуясь и выразительности старательно накрашенных глаз, и этой милой стрижке, и светлым прядкам. Терри должен — просто должен! — меня увидеть!

— Такое впечатление, что у тебя что-то случилось, — медленно произносит он. — Что-то необыкновенное и хорошее, — нехотя добавляет он.

Смеюсь.

— У меня масса всего хорошего! — Удивительно, что получается говорить так счастливо.

— Например? — спрашивает Терри.

Я на мгновение теряюсь. Были бы мы мужем и женой, я первым делом помчалась бы со своими новостями к нему, теперь же, несмотря на страстное тайное желание поделиться с ним всем-всем, меня что-то останавливает. Что? Желание отдалиться от него? Или же, напротив, заинтриговать? Эх! Как же все сложно. Вместо того чтобы по-настоящему зажить совершенно новой жизнью, я только и делаю, что неосознанно кручусь вокруг старой.

— Долго рассказывать, — делано небрежным тоном произношу я. — К тому же тебе теперь наверняка не до моих новостей, — добавляю с усмешкой.

Признаться, я очень ждала этого звонка. Даже представляла себе, что буду говорить сама и как будет отвечать Терри. После встречи в ресторане мне не терпелось отпустить в адрес Мишель какую-нибудь недобрую шуточку. Потом я поняла, что это будет смешно и во всех смыслах неправильно. Теперь же вообще не знаю, что верно, что ошибочно.

— По-твоему, мы, если развелись, стали друг другу совсем чужими? — со странным напряжением в голосе спрашивает Терри.

— Гм… не знаю, — говорю я. Прикидываться равнодушной становится все сложней. — Зачем ты звонишь?

— Уточнить, не изменились ли твои планы, — произносит Терри.

— А твои разве не изменились? — выпаливаю я, не успев задуматься, стоит ли намекать на Мишель.

— Мои — нет.

— Да? А я подумала… как-то неправильно это. Что скажут наши новые половины?

Терри отвечает не сразу. Какое-то время лишь пыхтит в трубку.

— Джимми что, твоя новая половина?

— Он неравнодушен ко мне с самых первых дней знакомства, — кокетливо отвечаю я. — Неужели ты никогда не замечал?

— Может, и ты сходила по нему с ума? С самых первых дней знакомства? — с плохо скрываемой злобой спрашивает Терри. — Не из-за него ли сбежала от меня?

Покатываюсь со смеху.

— Что тут смешного? — требует он.

— Ничего, — говорю я, отмечая, что веду себя не вполне нормально. По-видимому, это последствие долгих мучительных переживаний, ожидания и неудовлетворенности. — Не волнуйся. Я не сходила по нему с ума. Во всяком случае, с самых первых дней, — многозначительно добавляю я.

— А теперь?

— Гм… а теперь это касается только нас с Джимми, — нараспев отвечаю я, находя странное удовольствие в возможности помучить его. — Я же не засыпаю тебя вопросами о… — на языке вертится «шоколадке» или «черном лебеде», но я удерживаюсь от острот, — твоей нынешней личной жизни. У меня больше нет такого права, — добавляю я медленно, чуть ли не по слогам.

— Ладно, хватит о личной жизни! — с раздражением восклицает Терри.

С улыбкой задумываюсь о том, куда подевались его выдержка и высокомерное спокойствие, какое он столь блестяще демонстрировал на суде и после него. Его ко мне чувства — любовь ли это или просто привязанность? — определенно угасли не до конца. Мои, как ни стыдно в этом сознаваться, кажется, тоже.

— Давай поговорим о деле, — резковато произносит Терри. — Праздник послезавтра. Если ты согласна, надо условиться о времени, если нет… На нет и суда нет, — произносит он быстро и бесстрастно, но я, ибо знаю его, как никто другой в целом мире, улавливаю в этом наигранном равнодушии скрытую досаду, может даже нечто большее.

Сейчас бы самое время оставить насмешливость и сжалиться над ним, но меня разбирает неуемное желание продлить пытку. Какое-то время молчу, прикидываясь, что сосредоточенно размышляю. И медленно произношу задумчивым тоном:

— Надо все же решить и насчет половин. Они ведь тоже люди. Может, приедем туда вместе с ними? Просто не будем показывать, что…

— Ты в своем уме?! — перебивает меня Терри.

— Гм… по-моему, да, — говорю я, еле удерживаясь, чтобы не рассмеяться.

— А по-моему, нет! — почти кричит мой бывший муж, и я затыкаю рот, уже сотрясаясь от приступа смеха. — Я не на маскарад тебя приглашаю, а к деду, который, сама знаешь, что для меня значит! Или ты уже забыла? — с иронией спрашивает он.