– Все это бессмысленно, – взрыв эмоций сошел на нет, едва проявившись. – Пусть все остается так, как есть.

Я понимала, что Еремин сейчас замкнется, и мне уже никакими силами не удастся вынудить его разговаривать. Нужно было действовать, и действовать быстро.

– Вы не должны допускать таких мыслей, – решительно воспротивилась я. – Подумайте, на что вы себя обрекаете. Вы же не оставляете себе ни единого шанса. Знаете, что вам грозит в случае признания? Долгие годы тюрьмы. Вы хоть раз бывали в тюрьме? Сейчас вам кажется, что это легко и просто. Ну, признаетесь вы в том, чего не помните. Получите наказание, а дальше что? Жизнь ведь не заканчивается оглашением приговора. Вам кажется, что вот сейчас тяжело? Нет, вся тяжесть начнется уже после того, как вы переступите порог тюремной камеры. Это не романтика. Это жестокая реальность, с которой вы вряд ли сможете примириться.

– Вы ничего не понимаете. Совершенно ничего! – вскричал Еремин, выведенный моими словами из ступора. – Да, я ничего не помню. Но я знаю, что мог это сделать. Я мог убить Толика, понимаете? Я считал, что он намеренно припрятал мои деньги. Я был зол на него. Ужасно зол. Мы даже повздорили в тот вечер. И это я помню. Я бросил ему обвинение в лицо. Сказал, что считаю, что это он прикарманил деньги. Решил нажиться на мне. И после этого вы говорите о том, что я заслуживаю объективного расследования? Да ничего я не заслуживаю, кроме тюремной камеры! Поставить деньги выше человеческой жизни, что может быть гнуснее?

Еремин покраснел, его трясло, как в лихорадке. Он был не в состоянии услышать ничего из того, что я могла ему сказать. Но я все же попыталась достучаться до него.

– Согласна. Если преступление совершили именно вы, то должны понести наказание. Но неужели вам самому не хочется разобраться во всем? Знать наверняка, вы ли лишили жизни Анатолия? Неужели вам безразлична судьба вашей невесты? Как думаете, каково ей будет жить среди людей, которые будут считать ее невестой убийцы? Одно дело, если это обвинение имеет под собой основания, а если нет? За что же ей страдать? Об этом вы не подумали? Если вы не хотите и пальцем пошевелить ради себя, сделайте это ради нее! Дайте ей шанс. Мне кажется, она это заслужила. Давайте хотя бы попытаемся докопаться до истины. Кто знает, быть может, не все так плохо, как кажется на первый взгляд.

Я замолчала, наблюдая за реакцией Валентина. Он сидел, низко опустив голову. Казалось, что он заснул, так неподвижно было его тело. Но вот он поднял голову. В его глазах затеплилась надежда. Глядя на меня, он тихо спросил:

– Думаете, есть шанс?

– Шанс всегда есть, – как можно тверже произнесла я.

Еремин долго всматривался в мое лицо, пытаясь разглядеть там что-то, одному ему ведомое, и, наконец, сказал:

– Хорошо. Я согласен.

– Вот и отлично. Только нужно поторопиться. Неизвестно, сколько у нас осталось времени. Дежурный, который привел меня сюда, заранее сроки свидания не обговаривал, но, так или иначе, никто не позволит мне сидеть здесь до утра. Поступим так: сначала вы вкратце рассказываете, что произошло с Анатолием Рыхловым. То, что помните сами, и то, о чем сообщил вам следователь. А потом начинаете подробно объяснять, как получилось, что ваши деньги исчезли из сейфа Анатолия, и какой способ вы с ним придумали для их возврата. Готовы?

– Про вчерашний день я и не знаю, что рассказывать. С того момента, как вы приехали? Или пораньше? – спросил Еремин.

– Давайте начнем с самого утра. Как проснулись, когда в контору пришли, во сколько к вам Анатолий пожаловал, – пояснила я.

– Собственно говоря, этот день ничем особенным от других не отличался. Поднимаюсь я всегда в одно и то же время. Фермерское хозяйство мое располагается недалеко от дома. Я специально место выбирал. На территории фермы стоит коттедж, который вы посещали. У меня на заднем дворе калитка имеется, чтобы напрямую на ферму попадать. Очень удобно. А так до центральных ворот минут двадцать в объезд.

– Вы ходите на работу пешком? – спросила я.

– По-разному. Если в планах дальние поездки, то обязательно за рулем. А если дела не связаны с выездом, то люблю пешочком прогуляться, – ответил Еремин.

– Как насчет вчерашнего дня?

– А вот вчера я как раз на машине был. Собирался вас встречать. По телефону забыл предупредить о «Бельдюге». Вот и подумал, что надо бы встретить и объездную дорогу показать, – сказал он.

– Выходит, с утра вы еще не планировали отказываться от моей помощи? Решение было принято уже в конторе? – догадалась я.

– Ну, конечно. Я приехал в контору. У меня там четыре кабинета. В одном я располагаюсь, в соседнем – зоотехник. Напротив врач-ветеринар и бухгалтер. Остальные работники только на ферме бывают. Да и мы все не каждый день в помещении сидим. Некогда нам по кабинетам рассиживаться, работа ведь не конторская.

– Вчера все на месте были, когда вы пришли?

– Кроме зоотехника. У него сейчас в свинарниках работы полно. Оборудование новое отладки требует. Он там с утра до ночи пропадает. А бухгалтер и ветеринар были в своих кабинетах. Елена Викторовна, бухгалтер, пыталась с кредиторами вопрос решить. Вы же знаете, что нам срочно деньги за оборудование достать нужно. Она три последних дня только тем и занимается, что должников обзванивает. Надеется таким способом брешь закрыть, – объяснил он.

– Получается?

– Пока не очень. Но Елена Викторовна женщина настойчивая. Думаю, она и сейчас надежды не оставляет, – заявил Еремин.

– Что было дальше? – напомнила я.

– Я приехал к восьми утра. Сначала своими делами заняться хотел, но потом Елена Викторовна меня к себе утащила. Расчеты показывала. Затем мы план на ближайшую неделю обсуждали. После ветврач наш, Гера, своими вопросами меня отвлек. Закружили до двух часов. На обед я домой собирался. Соседка моя надо мной шефство взяла, на довольствие зачислила. Уйти не успел, Рыхлов заявился. Мы ведь с ним после того, как деньги пропали, не общались. Даже не здоровались друг с другом. А тут он с мировой пришел. Пакеты на рабочий стол выставил. Вот, говорит, с серьезным предложением я к тебе. Обсудить надо, как деньги вернуть. Я сначала и слушать его не хотел, но он настоял. Ну, я подумал, а чего я теряю? И решил выслушать его. Толик обрадовался, выпроводил Елену Викторовну, отправил на ферму Геру. Одни мы в конторе остались.

– И что же он предложил?

– Если в двух словах, то он сообщил, что участковый наш, Горбунов, напал на след похитителя. Сказал, что завтра будем следственный эксперимент проводить. Горбунов привезет подозреваемого в поселок, тут мы его и расколем.

– Он называл имя подозреваемого? – поспешила спросить я.

– Нет. Он вообще ничего конкретного не говорил. Только в рюмку подливал.

– Вам показалось, что Рыхлов намерен вас споить? – спросила я.

– Кто его знает? Он и сам одну за одной опрокидывал, – ответил Еремин.