Энди отшвырнула надоевший журнал, прошлась по просторной гостиной и остановилась перед высокой, в два этажа, стеклянной стеной. Отсюда открывалась чудесная панорама на океан. Солнце зашло, на небе угасала багровая рябь. На западе бриллиантовой россыпью сверкали городские огни, а по океанской глади плавная вереница прогулочных яхт направлялась к гавани. Салазар нажил состояние на торговле недвижимостью в береговой зоне. Его первым приобретением стал маленький, редкой красоты полуостров, выдающийся в Бискайский залив подобно золотому пальцу. Переехав из Калифорнии, Эрнесто понял, что Майами сильно отличается от таких мест, как Лагуна-Бич, где вода обозревается со всех точек обжитого холма. Флоридские берега плоски, как сам океан, и вид на желанную синеву открывается лишь из окон зданий, стоящих непосредственно на берегу. В восьмидесятые и девяностые годы он принялся скупать недвижимость и к третьему браку заработал достаточно денег, чтобы поселиться в любой точке земного шара.

Мия предпочла Палм-Бич.

– Еще кофе? – раздался голос Салазара.

Энди обернулась, к своему изумлению, увидев за спиной хозяина особняка. Незаметно подкрасться к агенту ФБР дело непростое – видно, Хеннинг потеряла бдительность, залюбовавшись видом из окон, или просто устала.

– Спасибо, нет, – ответила она, покачав головой. – Уже перебор с кофеином.

Салазар перевел взгляд на парусник, скользивший по водной глади, и спросил:

– Все еще надеетесь его перехватить?

– Мы дождемся его звонка, если вы не возражаете.

Собеседник не ответил. Сумерки сменились непроглядной ночью, и яхты, скользившие по водной глади, внезапно обратились в вереницу разноцветных огней.

Вдруг хозяин спросил:

– Как вы думаете, зачем похититель послал вам копию требования о выкупе?

– Непонятный ход, – ответила Энди.

Салазар взглянул на нее и добавил:

– Непонятный ответ.

Она кивнула, будто признавая, что действительно не торопится раскрывать карты.

– В деле Торнтон похититель не поспешил нас известить. Мы узнали обо всем от супруга похищенной.

– Почему же тогда он изменил своей схеме?

– Судя по всему, ему необходимо привлечь ФБР. Вероятно, по некой причине он опасается, что вы не позвоните в полицию.

– Его опасения оправданны. Я не собирался вас информировать.

– Почему?

– На то есть свои причины. Меня как раз интересует другое: зачем похитителю понадобилось привлекать к делу ФБР?

– Хочет, чтобы о нем шла дурная молва? Его не привлекает дешевая газетная популярность – он хочет засветиться в правоохранительных органах. И возможно, пытается донести до нас некую мысль, похищая жену и заставляя мужа оценивать ее «стоимость». Во всяком случае, это соответствует его нынешнему психологическому профилю.

– Страшно, – проговорил Салазар.

– Согласна.

– Меня всегда пугают люди, руководствующиеся в своих поступках не деньгами, а чем-то другим, – проговорил он с непроницаемым лицом.

– В уравнении появляются дополнительные неизвестные.

Салазар отвел взгляд, пристально глядя в никуда:

– Когда кажется, что хуже не бывает…

Энди почувствовала, что магнат готов открыть карты.

– Господин Салазар, вы хотели чем-то поделиться?

Он отошел от окна и повернулся к камину. Над каминной полкой висел большой портрет Мии, написанный маслом. Впрочем, супруг не смотрел на лик жены.

– На днях вы попросили меня доставить похитителю первоначальный взнос. Вы, наверно, не заметили, но Свайтека я порекомендовал ради хохмы.

– Вообще-то некоторые сомнения возникли. Такое чувство, что он сам не ожидал.

– Это потому, что Джек Свайтек не является моим поверенным.

– А кто же он тогда?

– Любовник моей жены.

Энди затаила дыхание.

– Когда вы сказали, что у Мии была связь на стороне, мне и в голову не пришло, что ее любовник – Свайтек. Вы уверены?

– Вне всяких сомнений.

– Тогда многое встает на свои места. Он, конечно, вел себя странно, но я списала это на то, он что-то знает или догадывается об измене Мии. Джек ни намеком не показал, что она изменяла с ним.

– Подозреваю, он не особенно горд этим фактом.

– Не о гордости речь. Мия похищена. Мне необходимо располагать полной информацией, и это касается вас обоих.

– Ну, тут все уже решено. После нашей с вами встречи у нас со Свайтеком состоялся разговор. Мы оба пришли к мнению о том, что необходимо поставить вас в известность и сделаю это я.

– Отлично. Но скажите, почему, черт побери, мы подошли к этому только сейчас?

– Мне было необходимо все обдумать.

– Что именно?

– Хочу ли я, чтобы Свайтек передавал деньги.

Энди фыркнула.

– Вы думаете, это теперь обсуждается? После того как я узнала, что Свайтек был любовником вашей жены?

– Логика здесь простая. Свайтек чувствует себя виноватым передо мной, вот я и позволю ему быть мальчиком на побегушках. Если все пройдет успешно, он будет чувствовать, что отчасти отработал должок. Если же удача от него отвернется и он окажется в морге – что ж, я не теряю друга. Как ни поверни – я остаюсь в выигрыше.

– Вы, может, и в выигрыше, а в целом это кардинально меняет дело.

– Если мои условия не принимаются, я отказываюсь сотрудничать.

– То есть вы ставите условие: или Свайтек, или сделка не состоится?

– Совершенно верно, – ответил Салазар. – Я не заставлю рисковать жизнью своих друзей.

– Мы отправим своего агента. Это самый безопасный вариант.

– Мне казалось, мы уже все обсудили.

– Я согласна, что похититель с большей готовностью пойдет на контакт в том случае, если у него не возникнет подозрений, что перед ним – гражданский. Именно из-за этого у нас и зашел разговор о Свайтеке. Но вам не помешает знать, что и у нас есть вполне убедительные агенты.

– Меня это не устраивает. Свайтек – или разговор окончен.

– Тогда последнее. Мне здесь личная заинтересованность совершенно не нужна.

– Я очень недоволен, – сказал Салазар не терпящим возражений тоном. – Не забывайте, кто командует оркестром.

– Прошу прощения? – переспросила Энди.

– Когда позвонит похититель, с ним буду разговаривать я. И я намерен сказать ему, что мой поверенный, Джек Свайтек, доставит ему десять тысяч долларов в обмен на доказательство того, что Мия еще жива. Деньги я предоставлю свои, вы можете оставаться в тени. Либо, если эту сумму выделит ФБР, вы будете принимать в операции самое непосредственное участие. Решайте.