VIII. Никто, например, не проклинает Генриха VIII за то, что в его правление ради разведения овец крестьяне сгонялись с обрабатываемых ими земель, а чтобы прекратить развившееся вследствие этого бродяжничество, Генрих VIII (XVI век. – А. Д.) не задумываясь казнил сотни тысяч человек, или около 10 % всего населения Англии. Бродягами становились не только лишенные земли крестьяне, но и монахи 3 тысяч монастырей. Одних только повешенных по закону о бродяжничестве насчитывалось 72 тысячи.

Важнее, с точки зрения государственного строительства, было то, что Англия при нем стала промышленной державой, крупнейшим производителем сукна, а после истребления бедняков состояние оставшегося населения увеличилось[101].

Современные блюстители политической морали и нравственности в Брюсселе почему-то забывают о сотнях новых кладбищ в той же Англии, где покоится огромное количество зверски замученных католиков – жертв протестантских погромов.

Кстати говоря, за годы Великой французской революции под карающий сорокакилограммовый меч гильотины были отправлены 750 тысяч человек. Если смотреть на эту трагедию с точки зрения арифметической пропорции, то французская цифра в несколько раз больше, чем репрессии 1937–1938 гг. в СССР.

Может быть, авторам современных резолюций ПАСЕ (1996 г., 2006 г. и 2019 г.) о жертвах сталинизма стоит сначала вспомнить, заклеймить позором и оценить «заслуги» тех же англичан в англо-бурской войне, когда коренные жители Африки сгонялись ими в специальные концентрационные лагеря для аборигенов и умирали там тысячами от голодной смерти и издевательств своих тюремщиков? Разве кто-либо посмеет отобрать у англичан пальму первенства в изобретении новой формы изоляции политических и военных противников?

Разумеется, необходимо отдать должное и полякам как талантливым ученикам своих английских наставников: в 1920 году, после триумфальной победы над российской армией, они организовали свои концентрационные лагеря для 206 тысяч русских военнопленных. Причем некоторые из этих лагерей создавались по кощунственному принципу: отдельные лагеря с жесточайшим режимом – для красноармейцев-коммунистов и отдельные, не менее бесчеловечные – для пленных красноармейцев-евреев.

После войны в Россию из 206 тысяч военнопленных вернулось только 75 тысяч едва живых людей. Остальные остались лежать в безымянных могилах. А есть ли в современной Польше хоть какое-то упоминание о тех наших пленных, которые десятками тысяч погибали не только от голодных обмороков и издевательств своих тюремщиков, но и оттого, что у них отбирали почти всю одежду и обувь? Слышала ли передовая европейская цивилизация что-либо об этой трагедии? Или, может быть, для нее – передовой цивилизации с искаженным правосознанием – это и не трагедия?

Утверждается, что, мол, в фашистской Германии масштаб репрессий в отношении германских граждан был значительно меньше. Да, политические репрессии в отношении этнических немцев выглядят относительно невысокими, хотя речь идет о десятках тысяч людей. Но именно в этом случае нельзя замыкаться в рамках отдельных государств и следует ставить вопрос в иной плоскости: а что принес гитлеровский режим человечеству? Получается, что это Холокост с шестью миллионами жертв и плюс к этому еще длинный ряд гуманитарных преступлений со множеством жертв, исчисляемых миллионами, в отношении русского, белорусского, украинского, польского, сербского и других народов. Не следует забывать и о колоссальных жертвах китайского народа, потерявшего более 35 миллионов своих сограждан.

Или другой пример, о котором рассказывает доктор исторических наук В. Н. Земсков, сравнивая советские репрессии с масштабами политических преследований во франкистской Испании. Значит, в СССР свыше 800 тыс. приговоров к смертной казни по политическим мотивам, в Испании при Франко – более 80 тыс., или в 10 раз меньше. Отсюда делается вывод, что масштабы политического террора в СССР были неизмеримо выше, чем в Испании при Франко. Этот вывод совершенно неправильный, на самом деле эти масштабы были примерно одинаковыми. Львиная доля смертных приговоров по политическим мотивам в Испании приходится на конец 30-х – начало 40-х гг., когда население Испании составляло около 20 млн человек, а население СССР к началу Великой Отечественной войны приближалось к 200 млн, т. е. разница в численности населения в 10 раз. Да, во франкистской Испании смертных приговоров по политическим мотивам было в 10 раз меньше, чем в СССР, но и население страны было в 10 раз меньше, т. е. в пересчете на душу населения эти показатели одинаковые, практически идентичные[102].

А кто освободил Европу от фашистского мракобесия? В резолюциях ПАСЕ о колоссальных жертвах советского народа почти не упоминается. И как же реагировала на подобные консультативные рекомендации ПАСЕ та часть российской политической элиты, которой, что называется, это было положено сделать по своему статусу?

Первый шаг, несмотря на явное опоздание, был сделан в правильном направлении. Реакцией на попытки наших западных «партнеров» пересмотреть сталинский период

советской истории явился указ № 549 «О комиссии при Президенте РФ по противодействию попыткам фальсификации истории в ущерб интересам России», который 15 мая 2009 г. подписал тогдашний Президент России Д. А. Медведев.

Комиссия проработала почти три года, провела целых два (!!!) заседания, почему-то не решила поставленных перед ней задач по отпору агрессивной гибридной войне, развязанной Западом против России, и оказалась в закрытом состоянии – указ № 549 отменил 14 февраля 2012 г. все тот же Дмитрий Анатольевич Медведев[103]. Кто-то из членов комиссии посчитал, что комиссия выполнила свои задачи, а кто-то оценил комиссию как изначально бесполезную.

Очевидно, на наш взгляд, что сегодняшней российской политической элите стоит задуматься об энергичном противостоянии на государственном уровне той активной и циничной западной программе по разрушению исторической памяти россиян, которая длится уже несколько десятилетий. Нам необходимо разработать новый подход к концепции национальной безопасности и включить в нее специальный раздел «историческая безопасность», подразумевая не только защиту правды о Великой Отечественной войне, но и обо всем советском периоде нашего недавнего прошлого с его ошибками и победами.

Хотелось бы надеяться, что сотрудники Администрации Президента РФ и Совета национальной безопасности России прислушаются к этому предложению.

Перейдем теперь к анализу некоторых архивно-следственных дел (далее АСД. – А. Д.) работников центрального аппарата НКВД СССР 30-х годов прошлого века, которые хранятся в ЦА ФСБ РФ, и рассмотрим особенности этих исторических источников.

Начнем с АСД И. И. Шапиро, начальника 1 специального отдела, занимавшегося учетом и статистической отчетностью НКВД СССР[104]. Прежде всего отметим, что И. И. Шапиро не был кадровым чекистом, почти вся его предыдущая карьера проходила в аппарате ЦК ВКП(б), где он с марта 1935 г. по январь 1937 г. являлся одним из помощников Ежова по Комитету партийного контроля.

По собственному желанию И. И. Шапиро в начале 1937 г. перешел на работу в ежовский секретариат НКВД СССР и оказался свидетелем, участником и в конце концов – одной из жертв трагических событий 1937–1938 гг. Совершенно неожиданно для него самого Шапиро, находясь в непосредственном подчинении Ежова, был арестован 13