– Да, но прозвучало неплохо. Я просто пытаюсь произвести впечатление на Руби.

– Руби, кажется, ты украдешь у меня Джорджа, – заулыбался Уилл.

– Маловероятно. – Джордж постучал Уилла по носу. – У. Нее. Нет. Нужных. Частей. Тела.

– Ну ладно, – сказал Беннетт, поднимая свой стакан и делая длинный глоток. – Мы вернулись к обсуждению частей тела. Все в порядке.

За столом повисло молчание, все наблюдали за Руби, которая собралась вернуться в номер. Весь ужин она была чрезвычайно очаровательной, и все застонали в унисон, когда она извинилась и сказала, что ей рано вставать. Мне тоже было жаль отпускать ее.

– Ну-ну.

Я взглянул в самодовольное лицо моего братца.

– Теперь, когда мы остались одни, – начал Уилл, – думаю, что можно перестать притворяться, что мы не окончательно потеряны для светской беседы, верно? – Все согласно закивали. Уиллу снова наполнили стакан, и отпил немного скотча. – Также я думаю, что мы все можем согласиться, что Беннетт – важный консультант по этой части.

Макс хихикнул.

– В части конференции? – спросил я в замешательстве.

– В части заурядного затруднительного положения, – сухо добавил Беннетт. – Сногсшибательная девушка-стажер. Все отрицающий босс. Я могу составить пошаговый план политики сдерживания.

Я моргнул и сглотнул, осознав, на что они намекают.

– Она не мой интерн. Я не имею никакого влияния на ее карьеру. – Я покачал головой, расстраиваясь от того, что это совершеннейшая ложь. – Я не… то есть я ее не интересую. Она меня тоже.

Все четверо мужчин захохотали.

– Найл, – сказал Уилл, упираясь локтями в колени. – Она чуть не уронила свой стакан тебе на колени, когда Джордж спросил, интересует ли ее кто-то конкретный.

– Я только собирался сказать то же самое, – добавил Беннетт.

– И что-то мне подсказывает, что она первая бы бросилась ликвидировать катастрофу, – сказал Уилл.

– Ну, может быть, дело в том, что ее интересует кто-то из сотрудников «Р-К».

– О да. Ты. – Макс поднял свой стакан и допил янтарную жидкость.

– Ну правда. – Я выдавил улыбку. – Она фантастическая девушка, но явно не для меня.

Склонив голову набок, Беннетт спросил:

– Какого цвета у нее глаза?

Зеленые, хотел было ответить я, но сдержался. Покачал головой, будто не знаю.

– Во что она была одета? – спросил Уилл.

В синее платье чуть выше колена, не сказал я. На шее тонкая золотая цепочка, на правой руке кольцо, из-за которого мне все время хотелось задать ей вопрос, который в конце концов сформулировал Джордж – насчет бойфренда.

Я закатил глаза, и мой братец снова захохотал, тыкая в меня стаканом.

– Парни замечают эти вещи, когда девушка их интересует.

– Если эти парни – не Джордж, – уточнил Уилл. Джордж ухватил его за затылок и попытался поцеловать в губы.

– Что ж, – заметил я, – похоже, мне больше не надо думать на эту тему. Вы подумали за меня.

– Да, мы такие, – сказал Уилл, поправляя перекосившийся воротник своей рубашки и устраиваясь в кресле поудобнее. – Мы знаем эту болезнь.

– Я думал, у тебя нет органа, который за это отвечает, честно, – сказал Джордж.

– Какое облегчение – узнать, что ты такой же, как мы. Наши дамы будут в восторге. – Макс постучал костяшками пальцев по столу и встал. – Увы, должен вас покинуть. У нас новый ритуал: Сара укладывает ребенка спать, я встаю покормить его ночью.

– Наконец-то он отобрал у тебя сосок, а? Небось ты сам пахнешь женщиной, – сказал я Максу, напоминая, как он сам вставлял шпильки во мой адрес во время моего последнего приезда.

Макс рассмеялся и похлопал меня по спине. Мы все встали, безмолвно давая понять, что вечер подходит в концу. Я наблюдал, как мой брат собирает свои вещи и прощается, ощущая смесь гордости и тоски по тому, что у него было: жена, дочь. Хороший дом.

– Поцелуй за меня девочек, – попросил я, когда он собрался на выход. Он взмахнул рукой и ушел. Бар отеля показался совершенно покинутым и тихим, теперь когда они все вчетвером ушли.

Я хотел найти более подходящее название тому, что почувствовал, когда он уходил. Не зависть и не горечь из-за моих собственных обстоятельств. Просто несколько недель назад, навестив Макса и Сару, я понял, чего я хочу: стабильность, жену, семью, – но я так далек от этого. Перемены всегда давались мне с трудом, и мысли о том, что будет с моей жизнью после развода, устрашали.

До теперешнего момента я даже не осознавал, что отгоняю от себя мысли о том, что будет дальше и как получить от жизни то, что я хочу. Я просто нажал на паузу. Семь месяцев я плыл по течению: с головой погрузился в работу, играл в футбол и занимался греблей по выходным, время от времени встречался с друзьями – Арчи и Йеном.

Но чтобы получить то, что мне нужно, придется выйти за эти рамки.

И сейчас из-за всех этих намеков от Тони, Макса, Уилла, Беннетта и даже Джорджа, а может быть, из-за общества завораживающе прекрасной, очаровательной женщины я задумался, может ли Руби оказаться той женщиной, которая мне нужна.

Но я не хотел совершать никаких движений в адрес Руби только потому, что остальные считали, что я должен это сделать, или потому что у меня в жизни образовалась пустота. Разумеется, я нахожу ее привлекательной и где-то глубоко внутри могу представить, как мы встречаемся.

Могут ли у меня вообще быть отношения, основанные на страсти, честности и преданности, не такие, как с Порцией? Я всегда был предан ей, но у нее на первом месте всегда были родители. Тогда это не приходило мне в голову, но сейчас, оглядываясь назад, я понимал, что мы никогда не стали бы по-настоящему близкими людьми.

За последние год-два я осознал, что все время уступал Порции, просто потому что мы так долго были вместе. Но, несмотря на то, что я человек неуверенный и сдержанный, я воспитывался в доме, где было много страсти, много детей и происходили самые нелепые приключения. Пусть я никогда не был инициатором ничего спонтанного и безумного, но мне это было нужно, как мы нуждаемся в воздухе и тепле.

Когда я вошел в лифт, перед моим мысленным взором всплыло лукавое лицо Руби.

Такое впечатление, что она появилась в моей жизни в самое подходящее время. Дело не в том, что я мог бы иметь с ней романтические отношения, а в том, что я понял, какими разными бывают женщины и что они необязательно похожи на Порцию.

Разделение нашей общей жизни с Порцией на два разных пути было мучительным и постепенным. Сначала квартира: без особых обсуждений мы решили, что она останется ей. Потом машина: тоже ей. Она оставила себе собаку, мебель и изрядную долю наших сбережений. Я отдал все это, ощутив поразительное облегчение.