Для начала я зашла в торговый центр. Не спеша прогуливаясь вдоль стеклянных витрин, останавливалась подолгу рассматривая товар, а на самом деле искала в отражении подозрительных личностей. Чувствовала я себя при этом, как минимум Штирлицем из Семнадцати мгновений весны. Когда же мне надоело заниматься этой ерундой, я пошла в метро и долго каталась, переходя с ветки на ветку. Убедившись, что за мной никто не следует, поехала на Арбат. Выйдя из метро ещё раз огляделась, и достав Анькин телефон, набрала Льву Абрамовичу.

– Александра, это вы? – послышался в трубке взволнованный голос антиквара.

– Да, Лев Абрамович, я на месте. Когда можно будет прийти?

– Приходите прямо сейчас, я вас жду, – проговорил старикан и отключился.

Войдя во двор дома, я подошла к неприметной двери под козырьком, но на звонок нажать не успела. Дверь передо мной распахнулась, и я увидела Льва Абрамовича.

– Заходите, – нетерпеливо проговорил он. И когда я переступила порог, запер за мной дверь. Затем обогнав меня, бойко потрусил в направлении своего кабинета. Плюхнувшись в огромное кожаное кресло, он уставился на меня в ожидании. Сообразив, чего от меня ждут, я протянула конверт, взятый из Валькиных вещей. По понятным причинам, вскрывать я его не стала.

Антиквар разорвал конверт и увидев монету, находящуюся в прозрачной пластиковой капсуле, прихлопнул в ладоши. Надев белые тряпичные перчатки, он аккуратно открыл капсулу и положил монету под микроскоп. Изучал её он минут пять, не меньше. Видимо убедившись, что всё в порядке, сунул мне в руки чёрный не прозрачный пакет, который я тут же спрятала в своей сумке.

– Пересчитывать не будите? – удивился старикан.

– Лев Абрамович, это Валины деньги, а он вам доверяет. Моё дело просто передать пакет, – проговорила я, а сама подумала, что смысл считать, если я не знаю того, сколько там должно быть?! Валька бы не продешевил, это точно.

Надо предупредить старика о полиции или обождать? Если предупрежу, выйдет, что я сама дружка и грохнула. Если нет… Кстати, а что будет если не предупрежу? Ну выйдут на старика полицейские. Дальше-то что? Антиквар, что исповедоваться перед ними начнёт? Чёрта с два! Да и когда они ещё выйдут? И выйдут ли вообще? По телефонным звонкам его точно не вычислят. Я же о нём рассказывать не собираюсь. Только если Валька успел про старика кому-то проболтаться, что опять же маловероятно. При самом плохом для меня стечении обстоятельств, они о нём если и узнают, то не раньше, чем через несколько недель. Менты товарищи нерасторопные, если у них в деле, конечно, своего интереса нет. А за это время рабочие актовый зал уже доделают. Ладно, прорвёмся.

– Ну да, ну да. Валентин говорил, что будут ещё монеты. Вы не знаете, когда он появится?

– На днях будет пара монет, – подтвердила я, решив не раскрывать всех карт сразу.

– Если подобного качества, то беру по той же цене. Мне отзвоните вы или Валентин? Что кстати у него за проблемы, что ему звонить нельзя?

– У них там в музее что-то стряслось. Толи ценности какие пропали, толи недосчитались чего, но под раздачу попали все: от директора до экскурсоводов. А по монетам я отзвоню, как только они будут у меня, – заверила я.

– Замечательно, – проговорил старикан и хлопнул ладонями по своим ляжкам. Потом всё-таки насторожившись спросил. – А это с монетами никак не связано?

– Побойтесь Бога, Лев Абрамович! Вы что думаете, что Валя стащил их из музея? Там же даже ручку не вынесешь, а тут золото… – попыталась я, образумить старика, а сама задумалась. А что, если Валька действительно их стащил? Но тогда появляется вопрос: как он их вынес? Там же досмотр покруче чем на таможне. Может поспособствовал кто-то из охраны за вознаграждение? Тогда бы шумиху уже подняли. Но в музее ни сном ни духом. Кипишь там я сама придумала, чтобы антиквар отстал. Н-да, загадочка…

– Нет, вы не подумайте, Александра, я не в смысле что Валентин ЭТИ монеты стащил, – сделал старикан ударение на слово эти. – Они точно нигде не числятся, потому и цена на них такая. Я к тому, что может… Ладно, забудьте, я видимо в силу профессии очень подозрителен. Пойдёмте, я вас провожу. Извините, чая не предлагаю, жду клиента.

Выпроводив меня, антиквар, насвистывая что-то себе под нос, запер дверь. Я же поскорее вышла со двора, и пошла в направлении ближайшего отделения почты. Оно оказалось на другой стороне улицы, буквально через сто метров, и было ещё открыто.

Зайдя внутрь, я купила самую маленькую коробку для посылок. Она оказалась 20х18х5 сантиметров и засунула туда пакет. Потом немного подумав, высунула пакет обратно и сунула в него свой нос. Увиденное, приятно порадовало. Внутри находилось шесть банковских пачек с пятитысячными купюрами. Я вытащила из сумки Анькин телефон, и отключив его, сунула в пакет с деньгами. Затем написав записку подруге о том, что узнавать о задолженности и расплачиваться за актовый зал, предстоит ей. Запихнула записку в пакет, а сам пакет обратно в коробку, и заклеила посылку. Получателем проставила детский дом, в скобочках указав Анькину Фамилию и инициалы. Директрису писать поостереглась. Её удар может от такой суммы хватить, да и вопросы лишние ни к чему. В душе я надеясь, что совести у рабочих почты хватит на то, чтобы коробку не вскрывать, как никак для детдомовских посылка. Работница почты сказала, что обычная до Брянска идёт пять дней, срочная должна дойти за два. Оплатив срочную доставку на кассе, я с чувством выполненного долга отправилась домой. Чек на всякий случай разорвала и выбросила.

По дороге домой, я заехала в магазин и затарилась провизией, а ещё из таксофона позвонила Аньке на домашний, и предупредила о посылке с денежкой. Дальше уже её задача. Если не хватит, снесу к антиквару ещё пару монет, а пока нужно затаиться. С этими мыслями я и вошла в свою квартиру. Точнее начала входить, а затем меня чем-то приложили по моей многострадальной головушке.

Возвращение в действительность было болезненным. Мутило меня не по-детски, а если сюда присовокупить дикую головную боль, то вообще швах.

– Давай, просыпайся, красотка! Вижу, что очухалась, – услышала я знакомый голос, но его обладателя припомнить не смогла.

– Кто это? – спросила я, пытаясь подняться.

– Тот, чьи монеты ты утащила, – послышалось в ответ.

– А, это опять ты? – узнав по голосу ночного гостя, я успокоилась. Этот трогать меня не станет. Наверняка он ничего не знает, одни догадки, а я ему явно признаваться не собираюсь. – Тебя уже отпустили? – поддела я его.

– Значит это твоих рук дело да, дрянь? – при этих словах он пнул меня ногой. Ударил не больно, но я решила постонать, чтобы не огорчать парня.

– А чего отпустили-то? – продолжила доставать его я. – ты же вроде из дурки сбежал, должны были туда и вернуть? Нет?

– Я тебе ещё за то, что ты меня сдала, не полностью вернул. А ты на добавку нарываешься? Поговори мне, поговори, и тогда я сам тебя в психушку засуну, – он пытался говорить злобно, но было совсем не страшно. Его потуги вызывали скорее улыбку, а не испуг. – Где мужик твой? С ним на пару сумку потрошили? – пнув меня ещё раз, поинтересовался он.