— Значит, в этом заключается твой план? — спросил андроид. Адам уставился на стену, отказываясь отвечать. — Возможно, тебе захочется сменить тактику, — продолжил Арт. — Если решил сыграть со мной в молчанку, то благодаря программе у меня есть преимущество.

Робот принялся ждать. Ответа не последовало. Он обогнул человека, остановившись прямо перед ним, так, чтобы заставить заключенного взглянуть на себя. Тот кинул быстрый взгляд на подвижное обезьянье лицо, после чего вперил взгляд в пол.

— Я вообще-то терпеливее тебя, — произнес Арт. — Ты ничего не выиграешь, если будешь вот так сидеть.

— Если такой терпеливый, — едва слышно буркнул Адам, — чего тогда разговариваешь? Что, сложно просто помолчать?

— Терпение не является моим единственным достоинством. Я еще и расчетливый.

— Таков впечатление, что я тебе совсем не нужен.

— Именно. Это я нужен тебе.

— Думаю, ты скоро поймешь, как сильно ошибаешься.

Андроид, не сводя глаз с пленника, отъехал назад и замер, внимательно всматриваясь в Форда, который оставался совершенно неподвижным, разве только моргал.

— А что с тобой сделают, когда увидят, как сильно ты не хочешь сотрудничать?

— Если бы меня хотели расстрелять, то давно бы уже расстреляли, — едва сдерживая гнев, ответил Адам, не поднимая головы. — Я здесь из-за политики, понял?

— И все же, коль скоро ты оказался здесь, глупо упускать возможность побеседовать.

— Ах, прости, но я, знаешь ли, вижу свое положение в несколько ином свете.

— Почему ты на меня не смотришь? Я тебя пугаю?

— Я уже знаю, как ты выглядишь. Зачем на тебя еще раз смотреть?

Арт с жужжанием проехался по комнате, сменив одну выгодную позицию на другую. Адам настороженно следил за ним. Повисло долгое молчание, длившееся не меньше минуты. В стенограмме об этой паузе не упоминалось — Анакс решила сымпровизировать. Теперь безмолвие действовало ей на нервы.

— Знаешь, мы можем стать друзьями, — наконец сказал Арт. Теперь он говорил спокойнее и не так уверенна.

— Ты машина.

— Нищие не выбирают.

— С тем же успехом моими друзьями могут стать наручники или, скажем, эта стенка, — Форд говорил, глядя в стену, будто бы ни к кому не обращаясь, а просто рассуждая вслух.

Анакс посмотрела на Арта, на его преисполненные печали глаза, и ее невольно охватила волна сочувствия к роботу. Она быстро взяла себя в руки. Вместо того чтобы сочувствовать голограмме, надо подумать, о чем ее станут спрашивать Экзаменаторы.

— Ладно, как хочешь, — сказал робот.

— Вот именно.

— Ну и общайся со своими наручниками. Если передумаешь, ты знаешь, где я. Я просто посижу и подожду. Я очень терпелив. Времени у нас предостаточно.

Пленник заерзал на полу, глубоко втянул воздух и испустил долгий грустный вздох. Глаза молодого человека закрылись. Тут снова раздался голос Арта:

— Как я погляжу, ты со своими наручниками не расстаешься. Думаю, это хорошо. Так и должны себя вести настоящие друзья.

— Ты бы лучше помолчал.

— Ты — заключенный и знаешь об этом, так? — отозвался андроид чуть более резким тоном. — Ты же понимаешь, что твои предпочтения мало кого интересуют?

Адам, заерзав, пополз к андроиду. Тот, будто бы в удивлении, чуть откатился назад.

— Может, заключим сделку? — предложил Форд.

— Я всего-навсего машина. Какая мне польза от сделок с тобой?

Человек решил пропустить колкость мимо ушей.

— Я предлагаю следующее. Мы сейчас с тобой поговорим, скажем, десять минут, а потом весь остаток дня ты будешь молчать.

— Пятнадцать.

— А тебя, как я погляжу, хорошо запрограммировали.

— Я сам себя программирую, так что спасибо за комплимент.

— Самого себя программировать нельзя.

— Посмотри на себя. Разве ты этого не делаешь?

— Я не машина.

Неожиданно Арт с жужжанием рванулся вперед. Его глаза горели от возбуждения. Адам отпрянул.

— Я хочу об этом поговорить, — сказал робот.

— О чем?

— Что именно делает машину машиной. Как только начнется отсчет пятнадцати минут.

— Отсчет уже начался.

— Так, значит, ты согласен? Пятнадцать минут, не десять?

— Согласен, — улыбнулся Адам, — вот только отсчет начался пять минут назад.

— Понятно. Ловко.

— Ты несказанно уродлив. Ты ведь это знаешь? — Форд наклонился вперед, словно боксер, который наносит пробный удар, прикидывая расстояние до противника.

В ответ Арт осклабился. На нижнюю губу андроида потекла слюна — его создатели тщательно проработали все детали.

— Меня запрограммировали считать свою внешность привлекательной.

— Мне показалось, ты говорил, что сам себя программируешь.

— Это мудрый выбор. Тебе так не кажется? — Уродство все равно остается уродством вне зависимости от того, как ты его воспринимаешь.

— Занятный тезис. Обоснуй его.

— Приведи сюда хоть двадцать человек, — бросил Адам, — и они все будут говорить одно и то же. Они все скажут, что ты безобразен.

— Приведи сюда двадцать таких, как я, — отозвался Арт, — и мы все дружно скажем, что задница у тебя куда красивее лица.

— И где ты возьмешь двадцать таких, как ты?

— Тут ты прав. Я уникален. Поэтому без опаски могу утверждать, что с точки зрения всех роботов ты уродлив. Кроме того, далеко не все люди считают меня безобразным. Поэтому с формальной точки зрения, исходя из объективных критериев, можно утверждать одно: я красивее тебя.

Форд окинул Арта внимательным взглядом, словно искал нечто, способное более четко объяснить странный феномен, на который только что указал робот. Тот неотступно следил за глазами человека.