Зверь повернул голову к ней. Нелл в ужасе попятилась, развернулась и побежала по камням вокруг выброшенного на берег парусника. Она увидела на берегу небольшую надувную лодку и помчалась к ней.

Зеро бросился в воду и поплыл к «Трезубцу».

Наконец Нелл ступила на плотный, твердый песок. Не оглядываясь, она добежала до «Зодиака», столкнула лодку в воду и, запрыгнув в нее, уперлась ногами в транец. Затем она рванула на себя пусковой шнур и бросила взгляд на берег.

Еще трое зверей спрыгнули со скал на берег. Только полосатой шерстью они напоминали млекопитающих. На самом деле это была жуткая помесь восьминогих тигров с прыгающими пауками. Каждым прыжком они покрывали расстояние в пятнадцать ярдов.

Нелл снова дернула пусковой шнур. Мотор ожил, закашлял и заработал. «Зодиак» взлетел на гребень волны. Звери спасовали перед мощным накатом. Глубоко впиваясь шипастыми лапами в мокрый песок, они стали пятиться прочь от берега, от набегающих волн.

Вдруг они встали на дыбы, широко раскрыли свои вертикальные пасти и испустили душераздирающий вой, похожий на хор клаксонов. Вой эхом разлетелся по берегу, отражаясь от скал.

Нелл в ужасе смотрела на чудовищ, они развернулись и запрыгали по камням обратно к расщелине. Девушка запрокинула голову, увидела нависающие над ней отвесные скалы, и у нее перехватило дух. Она почувствовала себя ребенком, парализованным давним страхом перед ночным кошмаром, прорвавшимся к свету дня. На поверхности скалы возник лик чудовища, словно монстр все время был здесь и поджидал ее.

У Нелл закружилась голова, приступ тошноты скрутил желудок. Придерживаясь одной рукой за руль лодки, она свесилась за борт, и ее вырвало. Тяжело дыша, она умыла лицо, прополоскала рот морской водой. Успокоиться было невозможно.

«Такую жуть не прогонишь, — думала Нелл, — не заменишь красивым лицом или цветком».

Она должна была сразиться с этим ужасом, нанести ответный удар. Злые слезы потекли по лицу Нелл. Она направила лодку к Зеро.

Нелл окликнула его, перегнулась через борт, схватила оператора за руку и втащила в лодку.

12.43

Хирургическая маска приглушила изумленный смех Джеффри Бинсвэнгера. Его бледно-голубые глаза блестели детским восторгом.

Лаборант приподнял хвост крупного мечехвоста и ввел иглу в образовавшуюся складку, попав при этом прямо в сердечную камеру живого ископаемого. В пробирку потекла прозрачная светло-голубая жидкость, цветом напомнившая Бинсвэнгеру «Гаторад».[13]

Директор лаборатории Кейп-Код[14]в Вудс-Холе, штат Массачусетс, пригласил Джеффри посмотреть, как берут кровь у мечехвостов весной и летом. Поскольку кровь у этих существ имела в своей основе медь, а не железо, при контакте с кислородом она становилась голубой, а не красной.

Джеффри уже несколько раз летом работал приглашенным исследователем в Вудсхольском океанографическом институте (сотрудники произносили его сокращенное название как слово «вой»), но никогда не наведывался в филиал на Кейп-Коде. И вот сегодня он решил проехать пару миль по живописной двадцать восьмой трассе на своем велосипеде «Кью-про» до здания лаборатории, стоявшее посреди леса, в котором росли белые сосны, белые дубы и березы.

На велосипедный комбинезон Джеффри надел темно-бордовый хирургический костюм, упрятал дреды[15]под стерильную шапочку, поверх туфель натянул пластиковые бахилы, а на руки — латексные перчатки. Облаченный таким же образом лаборант вынимал извивающихся членистоногих из синих пластмассовых бочек, загибал кверху их хвосты и помещал в специальные контейнеры, размещенные на четырех лабораторных столах.

— Надеюсь, им не больно? — спросил Джеффри.

— Нет, — ответил лаборант, которому было поручено ознакомить Джеффри с работой лаборатории. — Мы забираем только треть их крови, а потом выпускаем в океан. За несколько дней они восстанавливаются. Правда, некоторым из них суждено превратиться в наживку для ловли рыбы на траулерах, поэтому имеет смысл, чтобы сначала они попали к нам для экстракции. По шрамам на панцире мы можем судить о том, что многие из этих крабов уже раз или два были донорами крови.

Джеффри знал, что, строго говоря, крабами эти примитивные существа не являются. Они очень напоминали гигантских кембрийских трилобитов. Странно было смотреть на ряды контейнеров с мечехвостами на полках из нержавеющей стали. Это было удивительное сочетание высоких технологий с доисторической древностью.

«Но что совершеннее — это еще вопрос», — подумал Джеффри.

Эта низшая форма жизни была сложнее большей части современных технических устройств. На самом деле все собранное в этой лаборатории, весь накопленный здесь опыт были посвящены раскрытию тайн и использованию уникальных возможностей этого, казалось бы, простого и примитивного организма.

— Каково научное название этого животного? — спросил Джеффри.

— Limulus polyphemus, что означает, кажется, «косой одноглазый великан».

— Точно. Полифем — чудовище, с которым Одиссей сразился на острове Циклопов.

— Вот это да!

— Какова продолжительность их жизни?

— Около двадцати лет.

— Правда? А когда они достигают половозрелости?

— По нашим подсчетам, примерно к восьми-девяти годам.

Джеффри кивнул, взяв эти сведения на заметку.

— Вся эта лаборатория, — продолжал лаборант, — была построена для того, чтобы брать кровь у мечехвостов и путем очистки производить из нее лимулус-амебоцит-лизат, или ЛАЛ, — специализированный белок, который свертывается при контакте с опасными эндотоксинами типа E. coli.[16]

Джеффри перевел взгляд на бочку, наполненную мечехвостами. Членистоногие методично взбирались друг на друга. Большую часть из того, что сейчас услышал Джеффри, он прекрасно знал, но хотел дать молодому лаборанту возможность немного поиграть в лектора.

— Эндотоксины распространены в окружающей середе довольно широко, не так ли? — спросил Джеффри.

— Да, — кивнул молодой ученый. — В основном они состоят из находящихся в воздухе опасных фрагментов определенных бактерий, но вред приносят только тогда, когда попадают в кровоток живых существ. К примеру, водопроводная вода, пить которую безопасно, убьет большинство людей, если им ввести ее внутривенно. Даже инъекция дистиллированной воды, которую оставили на ночь в стакане, может стать смертельной.

— А как вы экстрагируете ЛАЛ? — спросил Джеффри.