— Не даешь помечтать, сразу о вонючей камере напоминаешь.

— Хорошо, не буду, может кофе?

— Нет спасибо, я рассчитываю на генеральский чай, он лучше настраивает на общение с начальством, — пошутил Эди.

— Я думаю, на этот раз не получится — совещание-то в расширенном составе, а он бережливый человек, дефицитным чаем не раскидывается. В прошлый раз для тебя сделал исключение, как-никак надо было проверить на профпригодность, оценить идейно-политическую закалку, так что соглашайся на мой скромный кофе, — смеясь, изрек Артем и потянулся к термосу.

— Ну, если так, наливай, остается только радоваться, что хоть ты не жадный, — поддержал эту игру Эди.

Но не успели они толком попробовать душистый напиток, как раздался телефонный звонок.

— Это шеф, — встревоженно произнес Артем, хватая с аппарата трубку, и, выстрелив в нее несколько коротких фраз: «есть, все готово, сейчас принесу, понял, передам через приемную», — вернул на прежнее место. Затем, сохраняя ту же мину на лице, продолжил: — В двенадцать собираемся у Иванкова: планы начальства изменились. Так что, допивай мой презент, надо выдвигаться.

Совещание у зампредседателя началось с того, что он без всяких вступительных слов сообщил о задержании «Иуды» и необходимости в этой связи активизировать мероприятия по его разработке, задействовав в этих целях все имеющиеся возможности. Подчеркнув важность операции с точки зрения обеспечения государственной безопасности, Иванков предложил обсудить вопрос о ходе подготовки по внедрению в окружение объекта оперативного сотрудника с конкретной задачей — войти к нему в доверие и стать единственным каналом связи с внешним миром, а все остальное будет вытекать из этого. Затем, остановив изучающий взгляд на Эди, произнес:

— Мне сказали, что вы практически готовы к выполнению задания, что у вас есть уверенность в положительном исходе дела. Это, конечно, хорошо, уверенность является хорошим аргументом в схватке с матерым противником, но, как понимаете, я хотел бы услышать лично от вас, получили вы представление о сильных и слабых сторонах «Иуды» и готовы ли к предстоящей работе в камере?

Бросив взгляд на лежащую перед зампредседателя открытую папку со своим рапортом, он не стал пересказывать его содержание, а кратко ответил:

— Пока есть общая схема, сформированная по материалам изучения объекта, его связей и задач разработки. На этой основе подготовлены предложения по легенде и комбинации внедрения, которые будут шлифоваться совместно с белорусскими товарищами. Эти предложения изложены в моем рапорте. Для начала, полагаю, этого будет достаточно. В условиях камеры сближение с объектом произойдет форсированно, рассчитываю, что понадобится мое участие в сдерживании прессинга в отношении него со стороны блатных.

— Вы не находите, что это как-то трудно вяжется с избранной вами легендой интеллигента? — слегка ухмыльнувшись, спросил Иванков. — Ведь, как вы правильно заметили в своем рапорте, блатные могут вас не принять, и тогда все окажется под угрозой срыва, чего мы не можем допустить ну ни в коем случае. Дело-то, как знаете, архиважное и находится на контроле у председателя, — произнес он, а затем вкрадчивым голосом добавил: — Может быть, прислушаться к мнению товарищей, которые подсказывают идти в камеру с легендой криминального авторитета. Тогда все эти уголовники лежали бы у ваших ног, и вам не пришлось особо напрягаться, чтобы выстраивать с ними отношения.

В этот момент Эди невольно глянул на участников совещания, которые сидели потупив взоры, даже начальник главка и тот не посчитал возможным как-то отреагировать на сомнения высокого начальника. Лишь Артем открыто посмотрел на своего товарища, что должно было означать — я с тобой.

— Может, все-таки прислушаться к их мнению, товарищ майор? — продолжил Иванков, уставившись прищуренным взглядом в глаза Эди, будто что-то хотел в них увидеть или прочитать.

«Он вроде как советуется, это уже хорошо, значит дает мне возможность аргументировать свою точку зрения», — решил Эди и произнес:

— С учетом задачи, которую я должен решать, роль матерого уголовника, на мой взгляд, не лучший выбор. Для того чтобы блатные в камере приняли — да, но для того, чтобы ко мне появился интерес со стороны объекта как к человеку, случайно оказавшемуся в неприятной ситуации и имеющему перспективу выйти на свободу, — нет. Что же касается того, как поведут себя уголовники в камере, то планируется меня туда первым вселить, чтобы я имел время отрегулировать отношения с ее обитателями, а через некоторое время — объекта.

— Скажите, а что это значит отрегулировать отношения с ее обитателями?

— Имеется в виду возможное столкновение, чтобы получить спальное место подальше от туалета и, соответственно, право голоса в камере.

— Но, позвольте, вы собираетесь играть роль интеллигентного человека, а тут планируете откровенный мордобой, результаты которого невозможно предсказать.

— Я думаю, что сочетание двух качеств — интеллигентность и умение постоять за себя, как раз и сработают на положение майора в камере, а это, в свою очередь, позволит приблизиться к объекту, — неожиданно включился в разговор начальник главка.

— А вы можете в таком случае поручиться за его безопасность? — резко отреагировал зампредседателя на слова своего товарища, чем сильно озадачил его.

— Несомненно, в процессе подготовки операции мы учитываем и решаем вопросы обеспечения безопасности участвующих в операции сотрудников, — пояснил начальник главка.

— Ну а как решается этот вопрос непосредственно в отношении вас, майор, ведь, как я понимаю, вам придется иметь дело с откровенными урками, от которых всякое можно ожидать? — повторил свой вопрос зампредседателя, посмотрев на Эди.

Внимательно наблюдавший за выражением лица зампредседателя Эди, сделал вывод, что он хочет услышать непосредственно от него, что внедрение в камеру и возможная там драка не представляют серьезной опасности. Однозначно ответить на этот вопрос Эди не мог, поскольку не знал, какая там сложится ситуация, у него даже не было элементарного представления о самой камере и содержащихся там людях и уровне их физической подготовки. Поэтому он построил свой ответ, исходя из имеющейся на данный момент у него информации.

— Пока могу сказать, что камера, как объяснили, оборудована средствами слухового контроля, что в определенной степени позволит отслеживать происходящее там и при необходимости вмешаться. Накануне же моего вселения будет зачищена от колющих и режущих предметов, а после столкновения — из нее планируется удалить представляющих реальную опасность лиц, чтобы избежать мести и тому подобных действий с их стороны. Это не вызовет ни у кого подозрений, поскольку такая практика в СИЗО применяется для снятия излишнего напряжения во взаимоотношениях заключенных. По всем этим вопросам руководство управления и я вплотную работаем с белорусскими коллегами.

— Это хорошо, что вы все продумали. Знаете, я с вами с самого начала был согласен, но хотел убедиться, что вы лично до конца уверены в избранной легенде. Молодцом, так держать, у вас обязательно все получится, — промолвил Иванков, вновь слегка ухмыльнувшись. Сделал некоторую паузу, как бы раздумывая над тем, а что же дальше делать, продолжил: