Бренна остановилась перед дверью в комнату младших сестер Мэри Кейт и Эллис Мей и покачала головой. Какие глупости! С чего это она вообще стала про это думать?

Она проскользнула в комнату, благоухающую духами и косметикой, вгляделась в темноту и тихонько подошла к кровати у окна.

— Мэри Кейт, ты не спишь?

— Не спит. — На фоне противоположного окна темным пятном обозначилась взлохмаченная голова Эллис Мей. — И должна предупредить, что она тебя ненавидит, и будет ненавидеть до своего последнего дня на этой земле, и еще она с тобой не разговаривает.

— Спи.

— Как я могу заснуть, когда она ворвалась сюда, как чокнутая, и все уши мне прожужжала, как ты ее обидела. Ты правда выволокла ее из кухни Галлахеров и обругала?

— Нет.

— Да, — послышался ледяной голос Мэри Кейт. — И, пожалуйста, скажи ей, Эллис Мей, пусть немедленно вытряхнет свою тощую задницу из моей спальни.

— Она сказала, чтобы ты…

— Я слышала. И никуда я не уйду.

— Если не уйдет она, уйду я. — Мэри Кейт приподнялась, но Бренна пригвоздила ее к кровати.

Услышав шум борьбы и сдавленные проклятия, Эллис Мей приподнялась на кровати и включила ночник, чтобы понаблюдать за схваткой.

— Кейти, тебе Бренну не одолеть, ты дерешься, как девчонка. Неужели ты забыла все, чему она нас учила?

— Лежи спокойно, дурья башка. Как я могу извиниться перед тобой, Мэри Кейт, если ты пытаешься откусить мне руку?

— Не нужны мне твои чертовы извинения!

— Ну, ты их получишь, даже если придется воткнуть их в твою глотку. — Разозленная, растерянная, Бренна сделала самое простое: уселась на сестру.

— Ой, наша Бренна плачет! — Эллис Мей, самое жалостливое сердце во всей Ирландии, выскользнула из своей постели и обняла Бренну. И нежно поцеловала ее сначала в одну щеку, потом в другую. — Ну, полно, полно. Все уладится, дорогая, вот увидишь.

— Маленькая мама, — прошептала Бренна и снова чуть не разрыдалась. Ее самая младшая сестра как-то незаметно превратилась из ребенка в тоненькую, хорошенькую девушку. Ну, это не сегодняшняя забота. — Иди в кровать, лапочка, замерзнешь.

— Я посижу здесь. — Эллис Мей забралась на кровать Мэри Кейт и уселась у нее в ногах. — И помогу тебе. Если она виновата в твоих слезах, то пусть хотя бы выслушает тебя.

— Это она довела меня до слез, — возмутилась Мэри Кейт.

— Ты ревела со злости, — строго сказала Эллис Мей, точно как Молли.

— В моих слезах тоже была злость. — Бренна вздохнула и обняла одной рукой Эллис Мей. — Она имела право злиться на меня. Я неправильно себя вела. Мне очень жаль, прости меня, Кейт, за все, что я сделала и сказала.

— Ты не шутишь?

— Ни в коем случае. — Слезы снова подступили к глазам. — Я просто люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю, — прорыдала Мэри Кейт. — Мне тоже очень жаль, я говорила тебе ужасные вещи. Я так вовсе не думаю.

— Ерунда. — Бренна подвинулась, и Мэри Кейт бросилась в ее объятия. — Я же тревожусь о тебе. Я знаю, что ты выросла, но никак не привыкну к этому. С Морин и Пэтти попроще. Морин всего на десять месяцев моложе меня, а еще через год родилась Пэтти. Но вы двое… Я хорошо помню, как вы родились, с вами все иначе.

— Но я же не делала ничего плохого у Галлахеров.

— Я знаю. — Бренна закрыла глаза. — Ты так красива, Кейти, и, наверное, тебе интересно пробовать свои силы. Я только хочу, чтобы ты ставила опыты на ровесниках.

— А я так и делаю. — Мэри Кейт подняла голову с плеча Бренны и улыбнулась. — Но думаю, что готова перейти на следующий уровень.

— О, Дева Мария! Кейти, ответь мне на один вопрос. Ты вообразила, что влюблена в Шона?

— Я не знаю. — Мэри Кейт передернула плечиками. — Может быть. Он такой красивый, как рыцарь на белом коне. И похож на поэта, такой романтичный и задумчивый. Он смотрит прямо в глаза. Многие парни смотрят ниже, и сразу ясно, что они думают не о тебе, а как бы забраться под твою блузку. Бренна, а ты замечала, какие у него руки?

— Руки? — Бренна мысленно вздохнула. Широкие ладони, длинные, ловкие пальцы. Очень красивые руки.

— Как у художника, и невозможно равнодушно смотреть на них, сразу представляешь, как он касается тебя, и таешь.

— Да, — выдохнула Бренна и тут же спохватилась: — Послушай, Мэри Кейт. Шон красив, и я могу понять, как его красота… э… будоражит кровь, но, пожалуйста, будь поосторожней.

— Хорошо.

— Ну, вот и помирились. — Эллис Мей расцеловала обеих сестер. — А теперь уходи, Бренна, должны же мы выспаться.

Бренна долго не могла заснуть, а когда наконец заснула, то увидела сны, странные, сумбурные. Правда, некоторые сцены были такими реальными, словно все происходило наяву.

Красавец в серебристой одежде с длинными иссиня-черными волосами, разметавшимися на ветру, летит по ночному звездному небу верхом на белом крылатом коне. Он поднимается все выше и выше к мерцающему белому диску луны, с которого будто капают слезы. Слезы превращаются в жемчужины, и всадник собирает их в серебряный кошель.

А вот он стоит перед Красавицей Гвен у домика на волшебном холме и бросает жемчужины к ее ногам. «Это слезы луны. Они — мое томление по тебе. Прими их, прими меня».

Но Гвен отвернулась от него, скрывая свои слезы, отказалась от него, отвергла его. И жемчужины, мерцавшие в траве, превратились в луноцветы.

И почему-то не Гвен, а сама Бренна собрала их в ночи, когда раскрылись нежные белые лепестки, и положила на крыльцо у двери коттеджа, оставила их для Шона, потому что ей не хватило смелости войти внутрь. И отдать их ему.

Ночные видения преследовали ее весь следующий день. После мессы, задумчивая, с ввалившимися от недосыпа глазами, она разобрала старую газонокосилку, повозилась с мотором своего грузовика, хотя никакая наладка ему не требовалась, и лежала под старой маминой машиной, меняя масло, когда увидела сапоги отца.

— Твоя мама попросила выяснить, что у тебя на уме, пока ты не вытащила мотор из этой развалины.

— Я просто смотрю, что требует замены.

— Понятно. — Майкл, кряхтя, забрался под машину и растянулся рядом с дочерью. — Так ты не тоскуешь?

— Может, и тоскую. — Бренна молча работала пару минут, зная, что отец не будет ее торопить, подождет, пока она соберется с мыслями. — Можно, я кое о чем тебя спрошу?

— Ты знаешь, что можно.

— Чего хотят мужчины?

Мик поджал губы, с удовольствием наблюдая, как быстро и ловко дочка управляется с гаечным ключом.

— Ну, больше всего хорошую женщину, постоянную работу, горячую еду и пинту пива в конце удачного дня.

— Меня интересует первое. Чего мужчина хочет от женщины?