Будь он проклят, если выберет женщину или будет выбран женщиной и влюбится только потому, что так желает Кэррик.

Он вообще не из тех, кто женится, обзаводится семейством. Разумеется, ему нравятся женщины. Их так много вокруг, и все такие ароматные, соблазнительные.

Несмотря на то, что Шон по большей части сочинял любовные песни, в жизни он предпочитал избегать серьезных чувств.

Любовь, мощным кулаком сжимающая сердце, — слишком серьезная ответственность, лишь омрачающая жизнь. Музыка, паб, друзья, родные, а теперь еще и маленький коттедж на волшебном холме — чего еще желать?

Ну, может, чтобы привидение, обитающее в коттедже, проявило внимание к нему.

Шон то и дело возвращался мыслями к странной встрече и продолжал заниматься своими делами — жарил рыбу, строгал картошку, готовил картофельную запеканку с мясом. За дверью кухни разгоралось обычное для субботнего вечера веселье. Музыканты из Голуэя, приглашенные Эйданом, наигрывали балладу, и тенор очень трогательно пел о любви.

Дарси, помотавшись с Джуд по дублинским магазинам, была совершенно счастлива и без конца улыбалась. Она влетала на кухню, нараспев передавала заказы, беззаботной бабочкой упархивала к посетителям и возвращалась ровно в тот момент, когда у него все было готово. И ни одной придирки, ни одной ссоры за целый день. Пожалуй, они поставили личный рекорд.

Когда дверь кухни в очередной раз распахнулась, Шон как раз выкладывал на тарелку большой кусок золотистой рыбины.

— Держи последний заказ, дорогуша. Запеканкабудет готова через пять минут.

— Я попробую с удовольствием.

Шон оглянулся через плечо и расплылся в улыбке.

— Мэри Кейт! А я думал, Дарси. Как поживаешь, солнышко?

— Прекрасно. — Мэри Кейт не стала придерживать дверь, и та захлопнулась за ее спиной. — А ты?

— Точно так же. — Не сводя глаз с Мэри Кейт, Шон разложил по тарелкам жареную картошку.

За годы учебы в университете младшая сестра Бренны расцвела необыкновенно. Ей сейчас лет двадцать, подумал Шон, и хорошенькая, как картинка. Чуть выше Бренны и покруглее в груди и бедрах. Фигурка выгодно подчеркнута темно-зеленым нарядным платьем. Пышные волосы до подбородка, более светлые и золотистые, чем у Бренны. Глаза серовато-зеленые и очень умело подкрашенные.

— Выглядишь потрясающе. — Шон сунул готовые блюда в шкафчик с подогревом, чтобы не остыли, и — не прочь поболтать — прислонился спинойк стене. — Когда же ты успела так вырасти? Должнобыть, отбою нет от парней?

Мэри Кейт рассмеялась, стараясь казаться взрослой женщиной, а не смешливой девчонкой. Она влюбилась в Шона Галлахера совсем недавно, но очень сильно, и его слова ее воодушевили.

— Ой, со всей этой работой в отеле мне даже отбиваться некогда.

— Тебе нравится работать там?

— Очень. Загляни как-нибудь. — Мэри Кейт приблизилась к нему. Каждое ее движение было непринужденным и соблазнительным. Расчетливо непринужденным и соблазнительным. — Возьми выходной, и я угощу тебя в ресторане отеля.

— Хорошая мысль. — Шон подмигнул ей, отчего ее сердце забилось быстрее, и отвернулся к духовке проверить запеканку.

Мэри Кейт подошла еще ближе

— Какой изумительный аромат. Ты так вкусно готовишь, не то, что большинство мужчин.

— Если мужчина или женщина, коли на то пошло, плохо готовит, то лишь потому, что знает: кто-то придет и прогонит их с кухни, чтобы сэкономить время и нервы.

— Ой, какой ты умный, — благоговейно выдохнула Мэри Кейт. — Но я уверена, что и ты бы не отказался, если бы кто-нибудь время от времени готовил тебе еду и ухаживал за тобой. Нельзя же вечно крутиться самому.

— Конечно, не отказался бы.

Когда Бренна вошла в кухню через заднюю дверь, первое и единственное, что она увидела: Шон Галлахер, улыбающийся ее сестре, пожиравшей его восторженными глазами.

— Мэри Кейт! — Ее окрик прозвучал, как удар хлыста. Сестрица отшатнулась от Шона, залившись ярким румянцем. — Что ты делаешь?

— Я… я просто разговариваю.

— Нечего торчать здесь в выходном платье и отвлекать Шона.

— Она меня не отвлекает. — Шон, привычный к нагоняям старшего брата, ободряюще похлопал Мэри Кейт по щеке, но не заметил, как мечтательно затуманились ее глаза.

Но это заметила Бренна. Скрежеща зубами, она подскочила к Мэри Кейт, крепко ухватила ее за руку и потащила к двери.

От унижения Мэри Кейт совсем забыла об образе взрослой искушенной женщины, который так старательно создавала.

— Отпусти меня, противная задира! — завизжала она, пытаясь вырваться из железной хватки. Увлекшись сражением, сестры чуть не сбили с ног Дарси. — Что с тобой? Ты не имеешь права! Я пожалуюсь маме.

— Отлично. Валяй, жалуйся. — Не останавливаясь и не ослабляя хватку, Бренна притащила сестру в комнатку за барной стойкой и захлопнула дверь. — Беги хоть сейчас, идиотка, а я расскажу маме, как ты вешалась на Шона Галлахера.

— Я не вешалась. — Освободившись наконец, Мэри Кейт шмыгнула носом и демонстративно расправила рукава своего лучшего платья.

— Когда я вошла, ты разве что не кусала его за шею. Какой бес в тебя вселился? Парню почти тридцатник, а тебе всего двадцать. Ты хоть понимаешь, на что напрашиваешься, когда трешься сиськами о мужчину?

Мэри Кейт презрительно посмотрела на мешковатый свитер сестры.

— У меня хоть есть сиськи.

Удар пришелся по самому больному. Бренна оченьпереживала оттого, что у всех ее сестер, включая юную Эллис Мей, бюсты гораздо пышнее ее собственного.

— С тем большим уважением ты должна к ним относиться и не совать их мужику в физиономию.

— Не ври! Я не делала ничего подобного. И я не ребенок, чтобы выслушивать нотации от таких, как ты, Мэри Бренна О'Тул. — Мэри Кейт распрямилась, расправила плечи. — Я взрослая женщина. Я закончила университет. Я делаю карьеру.

— Прекрасно. Значит, ты уже не прыгаешь на первого понравившегося мужчину, чтобы поразвлечься.

— Он не первый. — Мэри Кейт усмехнулась и, заметив холодный прищур Бренны, взбила рукой волосы. — Но он мне нравится, и не вижу причин скрывать это от него. Это мое дело, Бренна. Не твое.

— Ну, нет. Ты — мое дело. Ты еще девственница?

Неподдельное возмущение, вспыхнувшее в глазахМэри Кейт, убедило Бренну в том, что ее сестра не бегала голой по коридорам Дублинского университета, но она не успела даже вздохнуть с облегчением.

— Что ты о себе возомнила, черт побери? — взорвалась Мэри Кейт. — Мои романы касаются только меня. Ты не моя мать и не мой духовник, так что не суй нос в чужие дела.

— Ты мне не чужая.

— Не лезь в это, Бренна. Я имею право разговаривать с Шоном и встречаться с ним или с любым, с кем захочу. А если ты думаешь, что можешь бегать к маме и жаловаться на меня, посмотрим, что она скажет, когда узнает, как вы с Дарси играли в покер на деньги.