– Мы на месте! – тихо сказал он мальчику, но даже шёпот в этих стенах превращался в крик, сотрясающий камни.

Борис закрыл руками уши.

– Ты справился с заданием, Дрог!

Борис повертел головой в поисках того, кто это сказал. От одной из стен отделился человек. Был ли он здесь, когда они прилетели, Борис не знал. Всё его внимание было обращено на ворона. Человек приблизился и наклонился над мальчиком, Борис поднял голову. На него смотрело белое лицо и стеклянные зелёные глаза. По телу Бориса пробежали мурашки, он почувствовал парализующий страх, но не мог перестать смотреть. Холодные, ничего не выражающие глаза завораживали его, голова начала кружиться, всё вокруг пришло в движение, только белое лицо человека оставалось неподвижным. Борис зажмурился и погрузился в темноту. Он держал глаза закрытыми, пока не почувствовал, что они начали болеть. Мальчик открыл глаза, он всё ещё сидел на полу, вокруг никого не было. Он с облегчением вздохнул.

Борис попытался встать, ноги его затекли. Пошатываясь, он сделал несколько медленных шагов, пока не почувствовал, что уверенно стоит на земле. Он обошёл комнату, дотрагиваясь до каждой стены. Камни были гладкие и холодные. Закончив осмотр стен, Борис приступил к полу, он ощупывал каждый миллиметр, пытаясь найти выход. Дойдя до противоположной стены, мальчик обессиленно рухнул на пол и заплакал.

– Что мы будем с ним делать? – Дрог шёл следом за Дармоном по тёмному коридору. Их обоих не смущало то, что они идут без света, оба ни разу не запнулись и не остановились. Они прекрасно видели в темноте, это была их среда.

– Он ещё не окреп! Надо подождать, когда ему будет десять лет.

– Сколько ждать? – нетерпеливо спросил Дрог.

Дармон повернулся, его глаза сверкнули в темноте.

– Если я сказал ждать, значит, ждать – не важно, сколько. Ты понял? – Его голос стал стальным, Дрог в знак повиновения склонил голову. Дармон повернулся и продолжил свой путь.

«Он сам не знает, сколько нужно ждать!» – подумал Дрог и тут же внутренне содрогнулся. Он забыл, что в присутствии Дармона нельзя думать, ведь тот читал мысли.

– Полгода, – коротко сказал Дармон, дав понять, что мысль Дрога не осталась незамеченной.

Молча они дошли до тронного зала, где их ждал Меркут. Он был точной копией своего отца: чёрные кудрявые волосы забраны в хвост, белое лицо, насмешливо приподнятые брови, и только зелёные глаза блестели живым огоньком.

Дармон занял своё место на троне, Дрог встал за ним. Оба выжидающе посмотрели на Меркута.

– Отец, мне уже восемнадцать, но ты не давал мне ни одного задания. Ты мне не доверяешь? – Голос Меркута дрожал от волнения, что разозлило Дармона.

– Ты считаешь себя достойным выполнять мои поручения? – Он говорил тихо, но Меркут слышал каждое слово.

Дрог внутренне возликовал. Он ненавидел своего брата. Меркут был сильнее его в несколько раз, он унаследовал силу от Дармона, но не умел ею правильно распоряжаться.

«Если бы у меня была такая сила…» – Дрог оборвал свои мысли, Дармон не должен был знать его тайны.

– Так ты считаешь, что я могу поручать тебе задания? – Голос Дармона стал холоднее и твёрже.

Дармон сжал левый кулак, Меркут упал на колени и схватился за горло, которое сжимала железная хватка, не позволяющая дышать. В другой руке у Дармона появился нож, он метнул его в сына. Меркут слабо поднял руку, нож повис в воздухе. Дармон сжал кулак сильнее – хрустнули кости. Меркут сопротивлялся слабее, он уже лежал на полу, из его рта текла пена. Дрог смотрел на брата с ненавистью, надеясь, что отец победит и убьёт Меркута. Когда-то и Дрог так же лежал на полу, ему тогда удалось обмануть отца, превратившись в мышонка и спрятавшись за трон. Это было своего рода испытание. Если Меркут попросит о помощи, Дармон убьёт его. Если выдержит и будет сопротивляться до последнего, Дармон прекратит мучения.

Дрог видел, что Меркут слабеет, и, не отрываясь, смотрел на брата, в его голове крутилось: «На помощь!» Он внушал эту фразу Меркуту.

Меркут сдавался, в его голове ясно звучало: «На помощь!» Его рука обессиленно упала, нож воткнулся в пол. Дармон вытянул правую руку, сжал её так, словно держал в ней кинжал. Поднял её и опустил – кинжал, повинуясь, взмыл в воздух и с силой вонзился в камень. Меркут закричал. Его тело пронзила боль, словно все внутренности раздирали на мелкие части. В голове колотился крик о пощаде, но Меркут изо всех сил старался не проронить ни слова. Ему нужно только пару секунд передышки, тогда он освободится. Но не было ни секунды без боли. Кинжал поднимался и снова втыкался в камни. Из последних сил Меркут сосредоточился. Его тело напряглось, что вызвало очередной порыв боли. Он сделал усилие и встал на колени, сделал глубокий вдох.

Дармон посмотрел на свою руку, она была по-прежнему сжата в кулак. Его правая рука продолжала манипулировать кинжалом, но это уже не причиняло вреда Меркуту, которого окружал дымчатый купол. По мере того, как Меркут приходил в себя и набирался силы, купол становился невидимым. Когда он стал совсем прозрачным, Дармон и Дрог увидели Меркута стоящим на ногах, с гордо поднятой головой. Его глаза блеснули злым огоньком. Рубиновый трон под его отцом разлетелся на мелкие осколки, но Дармон по-прежнему сидел, хотя под ним был воздух. Он вытянул руки вперёд, осколки от трона полетели по направлению к Меркуту и, ударившись о купол, со звоном упали на пол.

– Трус! – презрительно сказал Дармон своему сыну.

Меркут выпрыгнул из купола, в полёте превратившись в тигра, и приземлился на своего отца, уронив его на пол. Дармон зарычал, он стал увеличиваться, на его месте оказался огромный бурый медведь, который поднял лапу и отшвырнул своего противника. Тигр пролетел через весь зал, ударился о стену. Упав, он превратился в Меркута. Медведь, рыча, наступал, готовый разорвать человека. Меркут оглядывался по сторонам, ища путь к отступлению, медведь загнал его в угол.

– Калемен! – неуверенно произнес Меркут.

Медведь остановился и зарычал, он превращался в камень, его лапы уже окаменели. Его свирепый рык резко оборвался, вместо него стояла каменная статуя.

Меркут горестно смотрел на обездвиженного медведя, голова которого была поднята, а пасть открыта. Каменная статуя излучала злость и ненависть. Меркут встал и подошёл к ней – дотронувшись до камня, он почувствовал холод, в нём не было жизни. Из пасти медведя вылетел коршун, покружившись над потолком, он опустился на статую. Меркут заворожённо наблюдал за птицей.

– Займись девчонкой! – сказал коршун голосом Дармона.

Меркут отступил, закинул голову назад, пытаясь рассмотреть коршуна.

– Убить? – спросил Меркут спокойно, он понял, что отец больше не будет на него нападать.

– Нет, мне нужно, чтобы она стала сильной.

– Это опасно для нас! – Меркут недоумевал.

– Плевать! Чем сильнее она, тем сильнее мальчишка. Нужно, чтобы она научилась пользоваться своей силой. Тогда сила мальчика сама о себе заявит, как только ему исполнится десять. Чем слабее девчонка, тем слабее Борис, и наоборот. Ясно?