— Что происходит? — удивленно спросила Дженни.

— Встреча в «Уголке швеи». Дорогая, ты уже знаешь Бет Стейли, а это Луиза Меррик и Лиз Паркер.

— Доброе утро, дамы, — улыбнулась Дженни. — Надеюсь, вам здесь удобно.

— Конечно, — кивнула в ответ Луиза Меррик. — Обычно, когда несколько женщин собираются вместе, начинается настоящая драма, но это место предназначено исключительно для шитья. Благодаря моему мужу, политику, в моей жизни и так достаточно драмы.

— Наверное, у вас очень интересная жизнь, — улыбнулась Дженни, вспомнив о скандальной репутации сенатора Меррика.

— Я бы предпочла, чтобы у меня был полный дом внуков, но мой сын, Слоан, не торопится исполнить мою мечту. — Луиза с внезапным интересом оглядела Дженни. — А у тебя есть кавалер, моя милая?

«О нет, только не надо пытаться устроить мне свидание!» — испуганно подумала Дженни.

— Слоан больше интересуется разведением скота, чем хорошенькими девушками, — покачала головой Бет. — А Дженни слишком занята: ей нужно управлять магазином и вести занятия.

— Но Слоану она наверняка понравится.

— Простите, Луиза, но я собираюсь в скором времени вернуться в Сан-Антонио и продолжить карьеру учителя.

Печально вздохнув, дамы переключились на обсуждение успехов своих внучек. Дженни оставалось порадоваться тому, что она больше не является основной темой их беседы. Интересно, что бы сказали эти кумушки, если бы узнали, что вчера вечером она целовалась с Эваном Рефферти?

* * *

Для Эвана этот день начался так же, как и много лет подряд: он шел между виноградными кустами, проверяя, как поспевают плоды.

Последние двенадцать часов он не мог думать ни о чем, кроме Дженни. Он прикрыл глаза и вновь ощутил на губах вкус их первого поцелуя. В тот раз он едва заставил себя оторваться от ее пленяющих губ, попрощаться и уйти.

Но ему сейчас меньше всего были нужны серьезные отношения, а у Дженни на лбу было написано желание иметь семью и полный дом детей. Нет, брак — это не для него. Он уже доказал, что муж из него некудышный, одного раза вполне достаточно. Кроме того, Дженни так подружилась с Грейси. Как скажется на его дочери их возможный разрыв — страшно представить.

Вернувшись домой, он услышал звук подъезжавшей машины и вскоре увидел блестящий черный джип. Первой из машины выпрыгнула Грейси и бросилась к нему на шею. Вслед за ней появились Алекс и Черри.

— Привет, папочка!

— Привет, Грейси. Ты хорошо провела время?

Он мог бы не спрашивать — его малышка сияла от счастья, как маленькое солнышко.

— Все было просто замечательно! Мы смотрели мультики и играли в видеоигры!

Неужели она совсем по нему не скучала?

— Папочка, а когда мне можно будет устроить вечеринку с ночевкой?

— Не знаю. Мы должны обсудить это с Дженни.

— Дженни будет присматривать за нами во время пижамной вечеринки, — объяснила Грейси подруге. — Папа сказал, что мамы других девочек могут не отпустить их, если узнают, что за нами будут присматривать только мужчины, поэтому он попросил Дженни нам помочь.

— Хорошая мысль, — улыбнулся Алекс.

— Папочка, ты скоро поговоришь с Дженни?

Эван был совсем не уверен в том, что уже готов к разговору с Дженни.

— Да.

— Сегодня?

Что ж, по крайней мере, теперь у него есть повод для встречи с ней.

— Да.

— Замечательно! — Грейси повернулась к подруге: — Пойдем, я покажу тебе свою комнату!

— Черри! Не больше десяти минут! Мне нужно возвращаться к работе! — крикнул им вслед Алекс. — Не думаю, что они меня слышали, — вздохнул он. — Эван, может, пока устроишь для меня маленькую экскурсию?

— Конечно, — кивнул он. — Пойдем, я покажу тебе виноградник. Сейчас здесь тихо, но уже скоро начнется пора сбора урожая, и тогда работы будет очень много.

— Сколько акров земли отведено под виноградник?

— Сейчас двенадцать.

— Ты собираешься расширяться?

— Да, но не в ближайшем будущем.

— Прекрасный виноград. Ты продаешь его винодельне Соломона?

— Да, сначала пино гриджио, он плодоносит первым, а потом мускат и знфандель. Почти все его вино делается из моего винограда.

— Я впечатлен.

— Да, но твой скотоводческий бизнес приносит куда больший доход.

— Возможно, но благодаря Эллисон я понял, что прибыль — это не главное. У тебя были тяжелые времена, но ты все преодолел, и сейчас твой виноградник процветает.

— Это все ради Грейси. Это ее наследство.

— Ради нее ты хочешь построить винодельню? У тебя есть мечта?

— Да, и она очень проста: растить виноград и начать выпускать собственное вино.

— Человек должен мечтать, — сказал Алекс, пристально глядя на Эвана. — Я долгие годы чувствовал себя совершенно потерянным, потому что у меня не было мечты. Я слишком много думал о деньгах, росте прибыли, не наслаждался процессом. Очень важно иметь рядом человека, с которым сможешь разделить свой успех.

Эван кивнул, понимая, что сейчас Алекс имел в виду не только Грейси.

Дженни дотянулась до лежащих на прикроватной тумбочке часов. Без пяти семь — будильник прозвонит через пять минут, а значит, оставаться в постели не имеет смысла.

Но стоило ей оторвать голову от подушки, как к ней вернулись мысли об Эване. С момента их поцелуя прошло два дня, а Дженни до сих пор не могла простить себя за то, что зашла так далеко в их отношениях. Она не должна была идти тем вечером в бар, не должна была разговаривать с Эваном, не должна была позволять ему целовать себя.

Она не готова к отношениям с этим мужчиной! И что гораздо более важно, Рефферти к ним не готов. Он еще не оправился после смерти жены, он только начал налаживать отношения с дочерью Грейси. О, как бы она хотела иметь такую очаровательную маленькую дочь!

— Хватит мечтать, Джен, — приказала она себе голосом матери.

Марша Коллинс-Ньюсом была реалисткой, она не верила в мечты и не поощряла их в своей дочери. Ее, мать-одиночку, достаточно побила жизнь, чтобы она перестала питать какие-то иллюзии. Когда представился шанс, она вышла замуж за первого парня, который пообещал ей дом и стабильность, вдовца Карла Ньюсома, отца троих несносных сыновей — Майка, Карла и Тодда. Все они были старше Дженни и приложили много усилий, чтобы сделать детство своей сводной сестры невыносимым. Особенно старался Тодд, ни на минуту не оставляя ее в покое. Она вздохнула с облегчением, когда его посадили в тюрьму, и очень надеялась, что больше никогда его не увидит.

Ньюсомы и Коллинсы начали жить под одной крышей, но их нельзя было назвать настоящей семьей. Дженни вспомнила о семействе Рефферти. Их отношения тоже были неидеальными, но они заботились друг о друге. Сердце Дженни сжалось от тоски — она всегда мечтала о настоящей, теплой, любящей семье.