Повторяя про себя, что она должна держаться подальше от Эвана, Дженни распахнула дверь бара и шагнула в залитое желто-оранжевым светом помещение. Длинная стойка тянулась от стены до стены, играла музыка, почти все столики были пусты, кроме одного, за которым сидел Эван.

— Привет, — выдохнула она, едва дыша от волнения.

— Здравствуйте, Дженни, — кивнул он ей.

— Здравствуйте, Син, — крикнула она отцу Эвана, протирающему бокалы за стойкой.

— Привет, девочка. Рад, что ты заглянула к нам.

— Меня привело к вам чувство голода, — выдала она заранее заготовленную фразу. — Я слышала, здесь делают отличные барбекю-сандвичи.

— Самые лучшие, — гордо кивнул Син. — Что-нибудь еще?

— Немного жареной картошки, и все это навынос.

— Нет уж, так не пойдет. Ты же не собираешься пойти домой и есть там в одиночестве? Эван как раз собирался поужинать. Он составит тебе компанию, пока я буду готовить ужин. Что будешь пить?

— То же, что и Эван.

Син кивнул и ушел на кухню.

— Нам лучше делать то, что он велит, — услышала она голос Эвана. — Вы не выберетесь отсюда, пока не съедите все, что он приготовит.

— Простите, я не собиралась мешать вам наслаждаться вечером. Вам не обязательно развлекать меня, я и одна могу поесть.

— Разве я жаловался? — лукаво улыбнулся Эван. — Садитесь.

— Хорошо. — Устроившись за его столиком, Дженни еще раз огляделась. — Так вот как вы проводите свободное время, Рефферти?

— Думаете, я здесь, чтобы найти себе девушку? Нет, просто мне нравятся тихие, спокойные вечера, когда можно посидеть и поговорить с отцом.

— Ужасно быть одиноким, да? — вздохнула Дженни.

— Не знаю. С моего места все выглядит совсем неплохо. — Эван многозначительно скользнул взглядом по ее телу.

Дженни почувствовала, как кровь приливает к ее щекам:

— Могу поспорить, вы говорите это всем девушкам.

— Это Керри-Спрингс, а не Сан-Антонио. Общественная жизнь человека здесь крайне ограничена.

— Наверное, о вас мечтают все свободные представительницы слабого пола в округе.

— Вы путаете меня с Меттом.

— Вы все еще тоскуете из-за смерти жены? — осторожно спросила она.

Сейчас я думаю только о благе Грейси. Ей не просто общаться со мной. Не так, как было с Меган.

Но теперь все иначе. Вы разрешили ей посещать мои занятия, благодаря вам у нее появилась подруга.

— Пока оставьте бурные аплодисменты при себе, посмотрим, чем все закончится. Дженни, есть кое-что, за что я хочу извиниться. Простите, что я спрашивал про ваши отношения с Перкинсом. Это было не мое дело.

— Все в порядке. Эти отношения были серьезными лишь в моем воображении. Знаете, Брайан очень милый парень, и мне просто нравилась мысль о том, что я люблю его, но это было обманом.

— Говорят, любовь — это потрясающее чувство.

Глаза Эвана наполнились тоской и одиночеством.

Неужели сейчас он признался в том, что его брак был не таким счастливым, как казалось всем вокруг?

— Но у вас есть ваша семья и Грейси, — осторожно сказала она.

— Да, отец, который во все сует свой нос, и брат, который все хочет делать по-своему. От него вам, кстати, стоит держаться подальше. Метт может быть совершенно очаровательным, но его нельзя принимать всерьез.

Из кухни вышел Син с двумя большими тарелками, полными еды, и поставил их на стол.

— Прости, что заставил ждать, но поверь, это того стоило. Нет ничего лучше, чем хорошая беседа за хорошей едой: О, привет, Михаэль! — Он направился к посетителю, только что вошедшему в бар.

Эван вдруг почувствовал себя как подросток на первом свидании. Дженни оказывала на него слишком сильное воздействие. Чем больше времени он проводил с ней, тем сильнее она ему нравилась. Оставался вопрос: хочет ли он сделать следующий шаг?

— Пахнет очень вкусно, — с улыбкой заметила она.

— Отец ведь сказал, что это лучшее барбекю в округе, а его словам можно верить.

Дженни приложила немало труда, чтобы откусить от огромного сандвича, приготовленного Сином, но сделать это аккуратно ей не удалось. На ее щеке осталось немного соуса, и Эван понял, что сходит с ума от желания стереть его губами. Вместо этого он взял салфетку.

— Вот, у вас соус на щеке, — сказал он и, протянув руку, вытер ей лицо.

Дженни замерла, глядя в глаза Эвана, не в силах пошевелиться. Пару секунд они молчали, потом Эван резко отстранился:

— Черт возьми, что вы со мной делаете? Ешьте свой ужин, пока у нас обоих не начались проблемы.

Дженни послушно опустила взгляд в свою тарелку. Пятнадцать минут они молча ели.

— Это невозможно, — жалобно вздохнула она, когда на тарелке осталось чуть меньше половины. — Я не могу столько съесть.

— Да? — удивился Эван. — Разве эта порция была большой?

Только сейчас он понял, насколько был голоден. И речь шла не только о еде. Стоило ему взглянуть на Дженни, как из глубин его тела поднималась жаркая первобытная волна желания, которому он едва мог противостоять.

— Что ж, наверное, мне пора идти, — вздохнула Дженни. — Завтра рано вставать. Ненавижу понедельники, давно пора отменить их.

— Полностью поддерживаю. Эй, даже не думайте об этом! — возмутился он, заметив, что Дженни потянулась за кошельком.

— Но вы не должны платить за мой ужин.

— А что, если я так хочу? Что, если я изначально хотел провести с вами вечер, поужинать в приятной компании, поговорить?

— Я просто не хотела, чтобы вы чувствовали себя обязанным.

— Если бы это действительно было так, я бы позволил вам взять вашу еду навынос и сидел в одиночестве. Разве вам не понравился сегодняшний вечер?

— Очень понравился.

— А теперь я провожу вас до дома. И надеюсь, что вы не будете спорить.

Дженни кивнула, тепло попрощалась с Сином и вслед за Эваном вышла наружу. Когда они пересекали улицу, он взял ее за руку. В почти полной темноте они прошли мимо вывески «Потайного стежка» и завернули за угол, где находилась квартира Дженни.

— Спасибо за приятный вечер, Рефферти.

Дженни хотела достать ключи, но он остановил ее.

— Я бы хотел, чтобы ты звала меня Эван, — тихо сказал он.

Разумом он понимал, что сейчас ступает на опасный путь, но ничего не мог с собой поделать.

— Скажи мое имя, Дженни.

— Эван, — выдохнула она за секунду до того, как их губы соприкоснулись.

Около девяти утра лавка уже была полна посетителей. Милли вместе с подругами сидели за круглым столом, перебирали только что приобретенные ткани и пили чай.