Вынимает из кармана штанов презерватив, зубами вскрывает фольгу, раскатывает резинку на уже готовый член, благо спортивные штаны чуть приспустил, и он на воле. Входит резко, двигается быстро. Его давно не смущают ни шлепки и хлюпанье от соприкасающихся тел, ни стоны и крики очередной девицы. Кончает быстро, назвать это удовольствием нельзя, так, разрядка после утомительного дня. Состояние партнёрши его не волнует, сама хотела, пусть о себе и заботится. Он точным броском отправляет использованную резинку в унитаз, споласкивает член прохладной водой и уходит, не говоря ни слова, не обращая внимания на девицу, которая, то ли стонет, то ли всхлипывает.

— Димас, нас тут в гости пригласили, — скалятся парни, понимая, зачем он выходил. — Ты с нами?

— Нет, я домой, — отвечает он, подхватывая свою куртку и сумку, — завтра вставать рано. — Прощается с парнями и уходит.

Ему хочется быстрее добежать до дома и забраться в тёплую постель, но около подъезда он видит тень. Нет, только не это! Ну, почему сегодня?!

— Эмма, какого чёрта ты опять притащилась? — очень хочется верить, что грубость обидит её.

— Малыш, ну что ты злишься? — не обиделась, жаль. — Я материалы для статьи принесла. Тебе ведь нужны публикации?

— А завтра на кафедре нельзя было отдать? Обязательно по ночам шляться нужно? Сейчас вызову тебе такси, — он вытаскивает смартфон и быстро делает заказ.

— Я надеялась остаться у тебя, — она подходит и кладёт руки ему на грудь.

— Не надейся, я уже сбросил напряжение по дороге, тебя опять опередили, — его откровенность её ничуть не смутила.

— Жаль, — она касается его губ своими.

— Хватит, Эмма, вот такси подъехало, — он отстраняется. — До завтра!

— Не ценишь ты своего научного руководителя, Дмитрий, ой, не ценишь!

— Научного руководителя я очень ценю, Эммочка, поэтому держись от меня подальше! Твоя ненависть мне совершенно не нужна, а это непременно случится, как только залезешь ко мне в постель.

— В кого ты такой урод, Красавин? — смеётся она. — Родители у тебя замечательные люди!

— Ага, тогда скажи своей подруге, что мечтаешь забраться в койку к её сыну, а я посмотрю, насколько она будет замечательной после этого, — фыркает он.

— Жестокий ты, Дима, — она игриво надувает губы.

— Нет, Эмма, я беру то, что не жалко потерять, что не имеет для меня никакой ценности, а тебя я терять не хочу. Ты отличный научный руководитель! — чмокает её в щёку, быстро разворачивается и заходит в подъезд, из окна наблюдает, как Эмма садится в такси. Через полчаса отправляет ей сообщение «спокойной ночи», получает в ответ гневный смайл и с удовлетворением засыпает.

Утром он, конечно же, не услышал будильника. Подскочив, взглянул на смартфон. Четверг, облегчённо вздохнул, значит, сегодня ко второй паре. Нужно обязательно достать тёплую куртку. Он сразу пошёл к шкафу, вытащил её и повесил на вешалку в коридоре. Дальше всё шло по отработанному годами сценарию: душ, каша быстрого приготовления, растворимый кофе и пара бутербродов. Много раз он обещал себе начать питаться правильно и соблюдать режим, но получалось, как всегда. Сегодня он опять проспал утреннюю пробежку. Значит в бодром темпе пойдёт к метро, чтобы отчасти компенсировать.

— Здравствуйте, Эмма Аскольдовна! — лучезарно улыбаясь, он прошёл к своему рабочему столу, радуясь, что на кафедре кроме неё никого нет, плюхнулся в кресло, разворачиваясь к ней лицом. Она стройная, красивая, свои длинные каштановые волосы убирает в высокий хвост. Чтобы казаться строже, носит очки в массивной оправе и деловой костюм. Недавно он сам у неё учился, и его однокурсники её побаивались, они и не подозревали, какая она на самом деле добрая и милая.

— Дим, почему ты ушёл от своего прежнего научного руководителя? — она нахмурила свои идеальные брови, слегка тронутые карандашом. — Борис хороший человек и специалист прекрасный.

— Знаешь, озабоченных женщин я ещё как-нибудь переживу, но мужик — это уже перебор!

— Что? Борис?! — хихикнула она и прикрыла рот ладошкой.

— Эмма, я тебя очень ценю и люблю, но не так, как ты себе это представляешь, а вот Борис к тебе явно неравнодушен, и я вовсе бы не хотел, чтобы его заклинило на мне. Пожалуйста, обрати на него внимание!

— А ты будешь окучивать девиц, у которых вместо мозгов силикон?

— Я их не окучиваю, а использую по назначению, — фыркнул он.

— И тебе не противно? — она забавно сморщила нос.

— Я предохраняюсь и соблюдаю правила гигиены, руки мою после …них.

— Тьфу, на тебя, бабник! — рассмеялась она.

— Я тоже тебя люблю, Эмма!

— Что ты сказал?! — раздался громкий вопль, гневно тараща глаза и хлопая белёсыми ресницами на него наступал грузный мужчина.

— Здравствуйте, Борис Витальевич! А мы только что вас вспоминали! Что-то не так? — усмехнулся Дмитрий, разглядывая коренастого, с заметным брюшком, преподавателя.

— Я не знаю, как к тебе относиться после того, что услышал! — возмущённо шипел тот.

— Сделайте вид, что ничего не слышали, а меня вообще не знаете, — предложил он, расслаблено развалившись в кресле.

— Дмитрий Михайлович, до чего вы дошли! Студентки уже спорят на вас! — негодовал Борис, размахивая руками.

— И что вас смущает? Низкие ставки? — усмехнулся он.

— Это аморально!

— Согласен, у нас много студенток, не отягощённых моралью и интеллектом, особенно на платном отделении, но не выгонять же их? И что самое интересное мои лекции почему-то ставят именно на платных, с чего бы это?

— Вы циник! — горячился оппонент.

— И только это помогает мне выжить в таких условиях, — Дмитрий сладко потянулся, наблюдая, как тот отводит смущённый взгляд. — Так каковы ставки?

— Десять тысяч евро! — гневно выпалил мужчина.

— Надо же, как я подорожал за последний год, а всё инфляция, в прошлом году было пять тысяч долларов.

— А предмет спора вас не интересует? — саркастически улыбнулся собеседник.