Доктор Глоу выглядел почти так же, как и многие столичные медики. Невысокий, усатый, круглолицый, с перетянутым ремнем животом, в наброшенном на плечи поверх другой одежды белом халате. Он долго и тщательно слушал пульс пациентки, заглядывал в глаза, расспрашивал о самочувствии и о том, как ее лечили в Телле.

— Рановато вас выписали, конечно, — пробормотал, закончив осмотр. — Можно было бы еще немного там полежать. Но это не критично. Морской воздух, хорошее питание, молодой организм сделают свое дело. Единственное, не рекомендовал бы пока приступать к работе в полную силу.

— Но почему я так сильно ощущаю чужую магию? — задала беспокоящий ее вопрос Алита.

— Всех магов, которые оказываются поблизости? — удивился доктор.

— Нет, только одного… — призналась она, не называя имени.

— Любопытно, — призадумался собеседник. — Я не могу ответить сразу. Нужно изучить кое-какие энциклопедии.

Пообещав прислать укрепляющие микстуры и вернуться через несколько дней, доктор Глоу ушел, но почти сразу вслед за этим в дверь постучала Илна и оповестила об ужине.

— Я не могу поесть в своей комнате? — спросила Али. Промелькнула мысль совсем отказаться от еды на сегодня, но желудок тут же издал протестующее бурчание. — Если нетрудно будет принести сюда поднос.

— Мне-то все равно, но альд Ристон велел, чтобы вы непременно явились в столовую, — бесхитростно откликнулась горничная. — Я вас провожу. Сегодня очень вкусный ужин, вот увидите!

Алита подчинилась с большой неохотой. Столовая располагалась на первом этаже. Судя по размеру овального стола, стоявшего посреди просторного зала, трапезничать здесь одновременно могли человек пятнадцать, если не больше. Но за столом сидели всего четверо — Киллиан, Аэдан, Джайна и седой мужчина лет шестидесяти, очевидно, ее отец.

— Присаживайтесь, — кивнул Али Ристон-старший, смерив ее внимательным взглядом, и повернулся к кузену: — А где Томиан? Снова не ужинает дома?

— Видимо, его опять куда-то пригласили, — отозвался тот, разливая по хрустальным бокалам рубиново-красное вино.

— Пусть развлекается, — вставил реплику пожилой человек. — Кажется, нас еще не познакомили. Я Мариано Солер, управляющий.

В его речи звучал небольшой акцент, что объясняло нездешнюю красоту Джайны.

— Предлагаю выпить за приезд Алиты и наше знакомство с ней, — проговорил Киллиан Ристон, когда каждый из стоявших на столе бокалов был наполнен вином. — Оно могло бы состояться раньше, но сейчас мы не станем об этом говорить. Всему свое время.

Али вздрогнула, услышав тост, и пригубила вино. Сладкое. На языке остался привкус спелой вишни, напоенной жарким солнцем.

— Благодарю за теплый прием.

Роль хозяйки взяла на себя Джайна. Она разливала пахнущий ароматными травами сливочный суп из серебряной супницы, раскладывала по фарфоровым тарелкам внушительные куски холодного мясного пирога, к которому подали румяный печеный картофель и овощной салат с золотистым оливковым маслом. Вино еще сильнее разожгло аппетит, вкусные запахи дразнили обоняние, и Али вспомнила, что после чая в поезде у нее во рту и маковой росинки не побывало.

— Приятного аппетита! — сказал Аэдан и улыбнулся так, словно знал ее уже давно.

Алита едва удержалась от восторженного причмокивания, пробуя блюда — пожалуй, довольно простые для стола аристократов, но приготовленные с большим мастерством.

За ужином она предпочла молчать и прислушиваться к разговорам других, но от ответов на вопросы отвертеться все же не удалось. Аэдана интересовало, увлекательно ли работать в Службе Правопорядка. Джайна расспрашивала о столичной моде. Киллиан пожелал уточнить подробности того, как Али оказалась в лечебнице. Таким образом, к тому времени, как посуда опустела, обитатели особняка успели немало узнать о гостье.

Аэдан вызвался проводить ее.

— Но я запомнила, где находится моя комната, — попыталась возразить Алита.

— Мне не в тягость, — не уступал он. — К тому же коридоры пока еще не слишком хорошо освещены. Газовые лампы установили только в комнатах, а свечи нередко гаснут от сквозняка.

— Даже когда окна закрыты?

— Даже в этом случае.

— Но как же…

— Лучше не спрашивайте, — мягко ответил Аэдан, и на память вдруг пришли намеки Джайны о привидениях. Пару раз в Службу Правопорядка обращались с жалобой на подобное, однако альд Кирхилд отличался скептицизмом в некоторых вещах. Призраков и вампиров он считал выдумками из готической литературы.

До комнаты Али они добрались довольно быстро и никого по дороге не встретили. У самой двери Аэдан повторил вопрос Джайны, не страшно ли гостье ночевать в отдельном крыле. Он даже предложил прислать кого-нибудь из горничных, чтобы та составила компанию, но Алита отказалась.

— Ничего страшного. Я привыкла к одиночеству и тишине. К тому же меня ведь не оставляют одну в целом доме, так что…

— Есть какие-то пожелания? — поинтересовался Аэдан, и она решила воспользоваться случаем.

— Я бы хотела осмотреть особняк. Разумеется, не сейчас. Например, завтра вечером.

— С удовольствием покажу!

— А ваш кузен не станет возражать?

— Киллиан? — удивился собеседник. — С чего бы ему? Ведь он сам настоял на том, чтобы вы здесь поселились.

— Тогда спасибо. Буду ждать с нетерпением. И можете обращаться ко мне на ты.

Пожелав друг другу доброй ночи, они расстались. Али зажгла лампу, накинула цепочку, запирая дверь изнутри, и подошла к окну, чтобы задернуть тяжелые занавески. Несмотря на то что в Бранстейне было гораздо теплее, чем в столице, большой особняк еще не успел достаточно прогреться, а камина в комнате не имелось, поэтому девушка почти сразу ощутила неуютный холод. Вспомнив о горячей воде в ванной, она решила воспользоваться благами цивилизации. Струи бодро застучали по дну ванны, наполняя помещение горячим паром.

Алита пробежалась взглядом по ряду флаконов, покрутила в руках один из них, понюхала. Светло-лиловое содержимое успокаивающе пахло вербеной. Судя по всему, оно предназначалось для того, чтобы заменять мыло.

Спустя некоторое время Али вышла из ванной комнаты в сорочке и халате, разобрала кровать, закуталась в одеяло. Постельное белье оказалось чистым и хрустящим, а после горячей ванны необходимость в грелке отпала сама собой. Понадеявшись, что не проспит работу, Алита провалилась в сон.

Она проснулась через несколько часов — резко, точно вынырнув из-под толщи воды на воздух. Запоздало вспомнила, что не погасила лампу. За окном еще не начало рассветать, а море… Море шумело так, что никакие оконные стекла не помогали заглушить его. Громко, неистово, словно взывая к тем, кто не спал в эту ночь.

Али свернулась клубочком. Перед сомкнутыми веками проносились картины прошедшего дня, такого долгого и странного. Отправление со столичного вокзала, поезд, щебетание девушек-попутчиц, живописные улочки Бранстейна, унылые стены конторы, где ей предстояло работать, лица людей, еще вчера бывших для нее лишь именами.