Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Опять наполнив рюмки, Арсен выудил из банки два следующих огурчика. Приятель казался ему повеселевшими. Уже не напряжённым, не взволнованным, и уж конечно не испуганным, а скорее пьяненько-умиротворённым. Да и умонастроения высказывал правильные. Можно считать что цель вечера была условно достигнута.
– У вас кто машину-то ведёт? А, ваше полупьяное высокородие? – запоздало спросил Арсен вдогонку очередной рюмке, опять скользнувшей по пластику стола в Сашином направлении.
– Лариска! – мгновенно отреагировал Саша. Потом смерил взглядом уровень водки в ёмкости подле Арсена, и понял что ответил совершенно правильно. Эко они вдвоём совершенно между делом бутылку приговорили – буквально на донышке осталось. – А помнишь, старина, я тебе рассказывал про своего любимого одноклассника Мишку?
– Ну да, у которого дача в Козельске. – ответил Арсен, наслушавшийся уже историй про Сашины отпускные приключения.
– Не в Козельске, а в Калязине. Ну так вот, ты знаешь как они с супружницей решают, кому с этой самой дачи до Москвы рулячить? Они воскресным утром просыпаются, и наперегонки мчаться на кухню. Кто первый добежал, а потом себе пол-стакана водки налил и выпил – тот машину не ведёт, потому что пьяным за руль нельзя. Так что остаток воскресенья пьёт что хочет, наслаждается жизнью, и едет себе потом спокойненько пассажиром.
– Ну, да, ты что-то вроде этого только что и проделал. – сощурился в улыбке Арсен, и для убедительности потряс практически пустой водочной тарой. – Ничего, Саня, пей-пей, сегодня – надо. Я и сам, когда тяжёлый день выпадает, бывалыча напьюсь буквально до зелёных соплей. После такого утром встаёшь, физическое самочувствие – просто жуть. Зато всю дрянь с души водка смыла.
– А и напьюсь. – браво ответил Александр, а потом пригорюнился, глядя как собутыльник выцеживает в рюмки последние капельки огненной воды. – Тоже мне, «»Козельск«». Эх ты, горе-топограф! А ведь записной службист, семь пар железных сапог износивший, кирзу вдыхавший обеими ноздрями.
– Так мне, Саша, за знание географии родной страны не доплачивали, мне исключительно географию супостата знать надо было. Хочешь, назову все населённые пункты Западной Германии в зоне ответственности нашей дивизии, в которых американские или бундесверовские части расквартированны?
– Да назовёшь наверное. Только части эти небось давно уже не в Германии, а в Чехословакии, на месте вашей дивизии и сидят. Да и не в Чехословакии уже, а в Чехии или в Словакии.
– Угу, была нормальная страна, участник европейской политики. Не прима конечно, но какой-никакой, а игрок. А получилось два бессильных карлика. – погрустнел Арсен. – Жалко, хорошая была страна Чехословакия.
– А пиво было какое… – поддержал Саша, переводя взгляд с наполненых где-то на треть рюмок на пивные бутыли. – Особенно по советским-то временам.
Впрочем, переходить на пиво было пожалуй поздновато. Если бы сразу взялись им запивать – эффект был бы лучше. А сейчас и водка закончилась, конечно же не произведя должного эффекта таким ничтожным количеством (ну что такое одна бутылка на двух здоровых мужиков?), и градус понижать не хотелось. И все вопросы вроде бы обсудили. Короче говоря, в ответ на вопросительный взгляд приятеля, Саша покачал головой, и кивнул не на пивные бутылки, а на сиротливые остатки водки.
– Да и правильно, Сашок – оживился Арсен, похоже – довольный, что вечер близится к финалу. – Вот и молодец, давай-ка на посошок, потом – по стремянной, и закругляемся. Я завтра работаю – вот такое хреновое воскресенье получается. А тебе на днях – на самолёт и в Ма-а-аскву, по настоящей Красной Площади гулять, и крем-брюле кушать. Это при хорошем раскладе. А вот при плохом – за какой-нибудь там кокаин отдуваться. А я тебе передачи носить буду. Опять же – тут в тюрьме пироженки дают, отдохнёшь, поправишься. Анжела ты наша Дэвис с Нельсоном Манделлой в одном флаконе, неутомимый борец с американским империализЬмом, бесстрашно отринувший хищную когтистую лапу буржуазной разведки. И отоспишься, кстати, на том же ходу.
– Грешно смеяться над больными людьми. – перебил тираду Александр. – Или это ты меня так лечишь по методу доктора Геббельса? Типа «Одна боль заглушает другую»? Тебе-то хорошо, а сам бы ты как поступил, а?
– Я-то? – Арсен смотрел уже без улыбки. – Надеюсь, братка, вопрос твой риторический, потому как мы с тобой не первый день знакомы. Однако, чтобы поддержать боевой дух старого товарища, могу повториться… Я, Саша, по-любому с ними, как говориться, на одном поле не сяду. Они ведь, Сашок, страну нашу с тобой развалили. Не самую плохую страну кстати. Да так развалили, что мне теперь и возвращаться некуда. Эх, да ладно, про это всё уже давно говорено-переговорено… Да и вообще, что-то мы увлеклись. Болтун – находка для шпиона, извини за каламбур, конечно же не совсем уместный в твоей ситуации.
Вот оно: «Болтун – находка для шпиона»! Рыбка-мысль, вилявшая вокруг с самого начала вечера, хитро прищурилась, и выскочила из подсознания прямо в руки.
Саша наклонился через стол и уставился на Арсена с таким победоносным видом, что тот даже приостановил приготовления к «на посошок». Так и застыл с банкой маринованных огурцов в одной руке, и вилкой – в другой, выжидательно-изучающе глядя на Сашу.
– Ты, мин херц, только что придумал как украсть миллиард, изобрёл лекарство от рака, или открыл закон Кулона?
– Херц ты сам, за «херц» ответишь – скороговоркой выстрелил Саша стандартный ответ. – На чём работает разведка?
Арсен вопросительно поднял бровь и ничего не ответил.
– На чём работает разведка? – повторил Саша. Ему нетерпелось поделиться идеей, но мысль ещё не обрела словестную форму.
– Не совсем понял вопрос, сэр подхорунжий. Во-первых, смотря какая разведка, а во-вторых… На информации? На деньгах? Много на чём…
– Извини, старина, не так спросил. – Саша решил обойтись без картинных наводящих вопросов, и перешёл к быстрому монологу, спеша изложить блестящую, как ему сейчас казалось, мысль. – Разведка может работать только пока её действия с собственно разведкой никак не ассоциируется. Как только активность засвечена, и тайное стало явным, разведка работать не может, верно? Или вот как: сущность работы любой секретной службы заключается именно в секретности,
