меня хотите? — поспешил я перейти к делу. От чего-то этот здоровяк успел меня утомить, хотя вошёл в кабинет едва ли пару минут назад.

— Ну, как это чего… Вот, поставить вашу подпись и заверить через канцелярию, чтобы всё как нужно.

— И прямо вот так подписать, даже не читая? — усмехнулся я.

— Ну что ж… Почитайте, конечно, — протянул Старновский.

— Ну, тогда оставьте договор. Я с ним ознакомлюсь, а потом уже скажу — буду подписывать или не буду. Да и более того, что значит подписывать? Нужно согласовать, посоветоваться с министрами. Вдруг в этом договоре что-то такое, что может навредить нашей стране?

— Да что вы… Как же можно! — сделал удивлённое лицо Старновский.

Хотя глаза его выдавали мысль, как будто именно стране то навредить он и хочет, а я его должен в этом плане понимать и поддерживать. Очень странная ситуация, на мой взгляд.

Горестно вздохнув и воздев очи к потолку, он перевёл взгляд на меня, а потом достал из папки пачку бумаги, на которой вполне уместились бы два тома «Войны и Мира».

— Что это за роман? — спросил я.

— Это никакой не роман. Это договор, который прошу вас подписать.

— Изучить, — поправил я его.

— Да, изучить… — вымученно улыбнулся здоровяк.

— Спасибо, я с ним ознакомлюсь. А вы что-то ещё хотели? — спросил я его, заметив, что он так и стоит рядом, никуда не уходя.

— Нет-нет-нет, это всё, что я хотел с вами обсудить.

— Ну, спасибо. Тогда, быть может, дадите мне время поработать?

— Да, конечно, конечно… — произнёс мужчина, и с грацией балерины, так не вязавшейся с его массивным телом, отступил за дверь.

Я с горестью посмотрел на толстенную кипу бумаг. Кстати, Аристарх был одним из тех, кто настоятельно рекомендовал мне подружиться со Старновским, и пойти на все его условия. Потому что пользы от этого человека можно получить неимоверное количество, как для царской семьи, так и для страны в целом. Человек он богатый, кредитующий целые государства, как какой-нибудь Ротшильд или ещё кто-то похожий на него. И вообще удивительно, что такие люди в России появились. Хотя чего тут удивляться. Всех богатеев в моём времени во время революции либо раскулачили, лишив абсолютно всего, в том числе и жизни, либо они, пользуясь информацией, предчувствием, да и чем только они там не пользовались, просто сбежали в другие страны, прихватив с собой колоссальные богатства. В принципе, всё логично. Не было революции, вот и богачи в России остались.

Кое-как разобравшись с запланированными на сегодня делами, я решил-таки полистать договор, принесённый мне Старновским. По сути, этот договор был передачей в управление двух огромных предприятий. Большая их часть принадлежала российскому государству. И вот, согласно договору, эти предприятия нужно было передать в управление немцам и англичанам.

Заводы занимались производством энергетических кристаллов. А, исходя из справки полученной мной ранее, следовало, что эти кристаллы были основной частью энергетической системы этого мира. Они являлись как генераторами электроэнергии, так и приёмниками, позволяющими питать электроприборы без помощи проводов. Помню, как я в первые дни ломал себе голову — как это здесь всё работает без проводов? А всё было просто — маленький кристалл, который принимал те самые волны Попова.

Вторая часть договора свидетельствовала о том, что предприятия по добыче и переработке алюминия тоже следовало передать в управление более технологически развитым немцам.

Во-первых, когда я читал договор, меня то и дело что-то кололо. Так бывает, когда меня кто-то обманывает. Но впервые ощущал я подобное, когда читал документы.

Во-вторых, был ещё один момент. Алюминий — это ведь один из самых важных ресурсов. По крайней мере, для России сорокового года в моём времени. Алюминий — это и авиация, и производство брони и оружия.

А энергетические кристаллы и более того. Это ведь как выходит, чистая окись алюминия плавится при высоких температурах и в воде не растворяется. А чтобы получить алюминий, её надо подвергнуть электролизу, а это у нас как раз делают кристаллы. И если что-то пойдёт не так, и пропадут вдруг резко кристаллы с рынка… А следом начнутся перебои в производстве, и не будет и алюминия. А значит встанет и авиация, и машиностроение, и ещё бог знает что.

Может я, конечно, утрирую, но договор надо бы проверить. Вот только сам я это точно не сделаю. Я хоть на юриста и учился в этом мире, но только два месяца. Память Павла Кутафьева в меня не попала, и что он там изучал на юридическом факультете — я даже и предположить не могу. Кому-то из министров поручать разобрать договор? Да я даже представить не могу, кому его поручить можно. Кутепов выше крыши загружен работой. Мезенцев тоже. Не Сангушко мне ведь его передавать, тому я ни на грош не верю.

Этот поляк и так под меня копает, так ещё и по поводу договора с ним советоваться. Разве что потом, когда я найду в чём заковыка, дать ему этот договор на оценку и посмотреть на его реакцию. Как раз можно будет понять — злодей он или всё-таки союзник?

Так я этим вопросом с договором загрузился, что даже сходил к Иванову Ивану Ивановичу, чтобы посоветоваться о том, как производят в этом мире алюминий и что там с кристаллами.

Как оказалось, алюминий и правда производят так же, как и в моём мире. Разве что электроток идёт не по кабелям, а через кристаллы. Второй же момент: кристаллы выращиваются в нескольких местах России под водой под высоким давлением. Основная масса производства происходит под толщей воды озера Байкал. К слову, там их и научились выращивать, а главную роль в разработке принимал академик Вернадский. На огромной глубине их там производят, а потом и настраивают рядом на заводе.

К слову, Российская Империя не монополист в производстве этих кристаллов, однако в мире не так много водоёмов с пресной водой, где есть достаточная глубина и давление воды. А в солёной воде такие кристаллы выращивать от чего-то не выходит.

Да уж. Не знаю, кто этот Старновский, но чувствую, что в список людей, за которыми нужно установить пристальную слежку, добавился ещё один кандидат. Ну ничего, уж лучше пускай они сами на меня выходят. Так проще, чем потом искать их повсюду. Сейчас соберу таких вот интересных образчиков, а потом, когда руки дойдут, всех разом в Сибирь