Уходя от Полоцкой, Капитан испытал чувство неловкости и недоумения – чем ее так разозлил его последний вопрос?..

Смерть Патруновой, согласно заключению судмедэкспертов, наступила от удара виском при падении, предположительно, об угол стола. «Может молодая сильная женщина оступиться, удариться о стол головой и умереть? Может. Но вряд ли. А вот если ей «помочь», например, толкнуть, сбить с ног?..»

Фотороботы троих «амбалов», созданные с применением компьютерного моделирования, были розданы для оперативного розыска. Имелись они и под стойкой у бармена Алексея, который нет-нет, да поглядывал на них, сверяя большей частью с тучными клиентами. Но результатов пока не было никаких.

Мог между этой «троицей» и Патруновой произойти какой-то инцидент? Мог. Как, впрочем, могла случиться стычка между ней и Мартином… и Андреем…

Почему подозрение пало, прежде всего, на Примерова? Он был фигурантом драки на квартире убитой. Но если он говорил правду… Какие могли быть основания у Баяновича-младшего? Это следовало выяснить, чтобы либо отмести от него подозрения, как с невиновного, либо привлечь к ответственности за содеянное…

Личную жизнь генерала Порошина назвать безупречной было трудно. Пребывая в возрасте, который он относил к расцвету лет, удержаться в узде семейной жизни просто не представлялось возможным. Оставив законную супругу в городской квартире, он увлекся молодой дамочкой, запавшей на его золотые погоны и редкую проседь в густых волосах. Жили «молодые» в новой вилле, появившейся, как гриб после дождя, в «генеральском микрорайоне». Конечно, в иные времена, которые еще помнил Виктор Валентинович, развал «первичной ячейки общества», то бишь семьи, мог бы стать причиной серьезного разбирательства и на партийном бюро, и в Комитете солдатских жен, куда брошенная супруга обратилась бы непременно. И тогда уж так надавали бы по «шапке», что мало не показалось бы. Однако современные нравы диктовали иную мораль. Увы, метаморфозы с женами происходили и у сильнейших мужей мира сего, что особо репутации никому не портило.

Проблема Виктора Валентиновича заключалась в другом. Его взрослая дочь на вид была не на много младше его новой пассии. Жила она отдельно от отца и матери в шикарной трехкомнатной квартире и особой привязанностью к ним не страдала. Но с родительским разладом стала чаще, чем раньше, наведываться и к отцу, и к матери. При этом держала нейтралитет. Генерал тоже охотно общался с дочерью, но в основном только наедине, не в присутствии нынешней спутницы жизни. Беспокойство его вызывало то, что предполагаемые падчерица и мачеха очень быстро нашли общий язык, и даже, казалось, понравились друг другу настолько, что готовы были стать близкими подругами. Он чувствовал, что что-то здесь не так. Но что именно, понять не мог. Тогда генерал решил применить военную хитрость… Первым делом оснастить дом «прослушкой», чтобы знать, о чем говорят в его отсутствии домочадцы; второе, запустить дезинформацию и посмотреть, кто как себя поведет в данной ситуации; третье, установить внешнее наблюдение. «Если б Порошин был прост, как пять копеек, то не дорос бы до генерала», – самодовольно буркнул Виктор Валентинович и похлопал себя по заметно выросшему животу…

– Это считается, что вы меня арестовали? – подавленно спросил Мартин, когда вместе с капитаном они подошли к машине.

– Садитесь на переднее сиденье и пристегнитесь, – вместо ответа посоветовал следователь, выруливая со стоянки железнодорожного вокзала.

– Так я арестован?

– Все зависит от того, насколько вы будете откровенны и правдивы в показаниях…

– Станислав Сергеевич, я буду предельно откровенным с вами. Но прошу лишь об одном, чтобы мой арест… или задержание… ну, чтобы не сообщать моим родителям, что я здесь. У отца больное сердце… Пусть они думают, что я уехал отдыхать на море, – попросил Мартин, уже сидя на допросе в кабинете следователя.

– Мне нужна от вас полная информация, все, что вы знаете о деле Патруновой и о ней самой. Мартин, вы, похоже, запутались в жизненных обстоятельствах, и одному вам не выкарабкаться из них. Давайте попытаемся это сделать вместе. Думаю, нет смысла отпираться, что снотворную смесь в коктейль Примерову подлили вы. Расскажите все, как было.

– Пузырек мне дала Патрунова. Сказала, что в нем легкое снотворное. Что мне беспокоиться не о чем. Она ведь, сами знаете, чем занималась. Проституцией. Но не с каждым велась, а только с теми, кто мог хорошо заплатить.

– Патрунова часто вас просила подлить из пузырька клиентам?

– Нет. Ко мне она обратилась единственный раз. Но я знал, что этим она баловалась. Я не раз видел, как, сидя с мужиком за столом, она ждала, пока тот достаточно «примет на грудь», и подливала ему.

– Почему ж тогда, в тот вечер, она обратилась к вам, а не действовала, как всегда, сама?

– Она сказала, что мужик, которому надо подлить, сделал ей такую подлянку в жизни, что она из «сказки», в которой могла бы пребывать, оказалась на панели. И за один столик с ним садиться не собирается… А где вы обнаружили пузырек? Я его тоже искал, но не нашел.

– Он закатился за выдвижной ящик барного стола.

– А-а…

– А вы не подумали о последствиях своих действий?

– Нет, мне показалось, что она собиралась подождать, пока того развезет, предложить свои услуги и «состричь» свои деньги.

– Она обладала определенным влиянием на вас. Скажите, у вас с ней был интим?

– Нет. Хотя, может, и мог быть… Но это еще до ее появления в «Парусе». После того как она объявилась здесь, потом исчезла куда-то, говорили даже, что завязала с этим делом, но в последнее время опять стала появляться, мне было просто жалко на нее смотреть.

– Она вас соблазняла?

– Скорее «играла», подразнивала… Но это, кажется, было у нее по отношению ко всем мужчинам.

– У вас с ней был конфликт?

– Нет. Но мне надоело чувствовать, как она старалась держать меня на поводке…

– Эти три мужика, которые оказались рядом с ней и подрались с Примеровым, кто они?

– Я их раньше в баре не видел. Не знаю. Честно.

– Я вам верю. А Примеров частенько заходил?

– Нет, его я тоже не помню…

Капитан чувствовал, что Баянович искренен, но ведь и вопросы для него были достаточно «удобными». Пока он старался расположить допрашиваемого к доверительному разговору, помочь ему раскрыться, избавиться от того груза, который давил на него в последнее время, все шло гладко. Но как он поведет себя в иной ситуации?

– Мартин, а для чего вы приходили к Патруновой домой в день ее убийства?

– Я-а?..

– Мы же договорились быть откровенными. Есть свидетели, видевшие вас выходящим из ее квартиры, и именно в тот промежуток времени, когда было совершено убийство. Поймите, следственные действия подразумевают проведение очной ставки, выезд на место для восстановления полной картины произошедшего и так далее. Но если вы расскажете все сами, то это для вас уже совсем другой расклад. Чистосердечное признание и раскаяние смягчают вину…