— У меня есть телефон, — зарычал он на Машу. — У меня можешь попросить.

— Что-то не так? — ошарашенно спросила работница заправки, глазея то на Лешу, то на спящего охранника вдалеке зала.

— Да у нас семейная трагедия, — он посмотрел курчавой девчонке в глаза и улыбнулся. Тогда та спокойно вздохнула и вернулась к своим прямым обязанностям: обслужила клиента, выбив ему чек на оплату полного бака.

— Ты хотела маме позвонить? — он извлек из кармана телефон и предложил Марии.

Маша, отказавшись, ничего не взяв перекусить, выбежала из помещения, на улицу, трясясь всем телом. Леша побежал за ней, потому что она решила сбежать от него. Он выловил её почти сразу, резко развернул к себе.

Она его не слушалась, отвергала, пыталась сбежать и вытрепала все нервы своим плачем. Всегда сдержанный, он оскалился на человека, задавив его сознание цепкими лапами ужаса. Глаза его горели даже при свете фонаря холодным ярко-салатовым светом, клыки выросли, став острыми клинками, лицо покрылось злобными складками.

— Я не разрешал бежать, — утробным рычанием сказал он. — Я не боюсь людской полиции или военных, меня невозможно поймать человеку. Невозможно убежать от меня человеку!

Он подхватил её на руки, когда она потеряла сознание от увиденного. Так было лучше. Парень принял человеческое обличье и усадил свою девочку обратно в машину.

На полных парах он вернулся кдороге назад, съехав с трассы обратно в лес, и полетел в темноте по заброшенной старой дороге, где вдоль проезжей части догнивали старинные деревянные столбы электропередач, давно не эксплуатируемые по назначению. Никаких машин, ни живой души. Это граница между мирами. Там Нова, мир оборотней.

Как только Алексей выбрал направление к дому, его обуяло странное чувство опасности и гнетущее предчувствие смерти и непреодолимых трудностей. Он стал задыхаться, почувствовал себя из рук вон плохо. Его бросило в пот, и когда он полез в бардачок за пистолетом, наткнулся на дикий взгляд Маши, которая очнулась в этот раз тихо, как мышка, и оставалась в полном безмолвии.

Забрав к себе за пояс огнестрельное оружие, он остановил машину. Рядом рыскали чужие волки, угрожающие его стае. Они были еще далеко, но чем ближе подходили к поселению, тем сильнее было ощущение опасности.

Алексей посмотрел на свою пару. Она ничего хорошего от него не ожидала и правильно делала. Вернуться в мир людей у неё уже не получится, но и оборотнем стать она пока не сможет. Её нужно было обезопасить, чтобы стая считала её своей. Тогда в случае смерти Алексея она будет защищена и обеспечена.

Он подался к девушке, она оцепенела всем телом. Личико напуганное уставилось на мучителя. Алексей медленно перекочевал на её кресло, забравшись прямо на Машу, зажав её узкие бедра между своих мощных колен. Свысока смотрел на несчастную малышку, которая сделала последнюю попытку утихомирить оборотня.

— Леша, — тонким, тонким голосочком взмолилась она. —Не надо.

— Потерпи, сделаю больно, — он погладил её шейку. — Отвернись.

Она тут же повиновалась, отвернулась к окну и зажмурилась изо всех сил. Стала тяжело дышать, ожидая самого страшного в своей жизни. Парень наклонился к её шее, острым когтем порвал ткань по шву платья вдоль плеча, обнажил мягкую кожу с опьяняющим запахом. Твердая выпирающая ключица. Он вначале облизал все вокруг будущего укуса, немного обезболив. Его острые клыки зашли за кость, пробив кожу, медленно углублялись в плоть.

Девушка заплакала, заныла, попыталась откинуть его, но он с силой зажал её в спинку кресла, тисками зафиксировал голову, продолжая впускать зубы до самых десен, оставляя свою метку на самке, свой знак собственности. Укус оставит шрам, будет источать его запах, будет указателям всем, что это выбор Алексея Владимировича Воева, альфы Приозерных волков. С такой меткой она сможет передвигаться между мирами.

Он вытащил зубы и стал зализывать рану, скуля от вкуса её крови. Она перестала испытывать боль, но не решалась взглянуть на парня.

— Это такое обручальное кольцо, — он мягко поцеловал её в щеку. — Теперь мы муж и жена.

Маша этому не обрадовалась. Он сел за руль и поехал в сторону родного дома.

— Рыщут Дикие вокруг, эти волки убивают стаи оборотней на протяжении долгих лет, — говорил Леша, высматривая лес за окном. — От моей стаи почти никого не осталось. Нас приютит Южная стая, но еще выбраться нужно отсюда. Делаешь так, как я тебе говорю, чтобы тебя не загрызли.

Он посмотрел на девушку, взял её холодные пальчики в свою руку. Маша не смотрела на него, казалось, погрузилась в прострацию безвозвратно.

— Ты — моя сила, — говорил ей парень. — Твердость моего духа, источник моей неуязвимости. Я от тебя теперь завишу полностью. Власть твоя надо мной безгранична. И любовь моя к тебе до конца дней.

Маша взглянула в окно и резко отпрянула. За машиной на огромной скорости бежало большое существо с горящими глазами. Дикое, страшное, пугающее до дрожи.

Луна яркая светила, как фонарь над миром, и россыпь мерцающих звезд ей вторила. Маша бежала по очень странной старинной дороге. Через каждые двести-триста метров поворот. Асфальт вздыбился от корней деревьев или грунтовых вод. В щелях между твердью пучки травы, кусты и даже деревца. А кругом лес в ночи темнеет, между высокими елками деревья лиственные, а между ними кусты, еще ниже у земли трава высокая, так, что дорога дебрями окружена непролазными. Девушка оглянулась — ничего уже за спиной не видно, только изгибы дороги между стен леса. В руках пистолет, на лбу испарина.

Она по-иному представляла похищение девушек. Это должно было быть заточение, руки, ноги связаны. Насилие кругом, а Лёша точно псих, довез её до этой петляющей тропы и сказал: «Беги. Беги за шлагбаум и прячься в поселке. Кто спросит откуда, говори, Лёша привез». А если она не добежит и уйдет в лес? Но это допустим, поскольку лес был странно густым, туда и заходить-то страшно, тем более ночью. А если позвонит в полицию из поселка? Или найдет там подмогу? Пистолет дал для самозащиты и даже не обернулся. Она, конечно, не стала бы стрелять ему в спину, но факт того, что он свою жертву вооружил, совсем не укладывался в голове.

А еще была у Маши просто омерзительная мысль, которой она сильно стеснялась и даже думать её смущалась и стыдилась. Когда первый раз Это зародилось, глаза не знала куда девать от конфуза. Признаваться себе не желала, но на Лёшу она обиделась, что тот её не изнасиловал. Вот так. И пусть у него глаза горят и лицо странно морщится, когда он злится. Её этим больше не напугаешь. Клёво же осознавать: «я встречаюсь с оборотнем». Она еще при первой их встрече подумала, что он улетный тип, и с таким, пожалуй, будет весело и надежно. И если не Виталик, то точно Лёша. А он даже под платье не заглянул, где белье белое кружевное, как раз для первого раза приготовленное, и почти неделю уже без поклонника грустит причёсочка на лобке, которую Маша тайно сделала в салоне красоты по научению Даши.