и узловая. Самая стабильная считалась словесная — правильно произнеси, энергия откликнется, и, если Контроля и Силы Источника хватит, получишь конкретный результат. Вторая техника жестовая или, как её называли на Востоке, техника печатей — огромное количество фигур для складывания руками — какие-то действия требовали одной руки, другие — двух, достаточно медленная в освоении, но гораздо результативнее для скрытых атак — нет голоса — сложи печати и ударь из укрытия. Третья техника была самой сложной в освоении — узловая. Каждый Одаренный видел рисунок узлов, который формируется при построении арканов словом или жестом и, если его Воли и Контроля над Источником хватало, он мог своей волей плести эти узлы из энергий. Обычно на этой технике осваивали два-три аркана, как говориться «последнего шанса», и на этом останавливались. Василий Иванович же настаивал на освоении всех арканов именно на основе узловой техники, мотивируя это всегда несколькими аргументами: во-первых, узловая техника всегда незаметна, она не имела никаких внешних физических проявлений до того момента, пока Одаренный не активирует аркан, во-вторых, освоение любого аркана в стиле узловой техники действительно серьезно укрепляло ступень Контроля над Источником, в-третьих, это было джокером в рукаве у любого Одаренного, вне зависимости от того, какие лучи образуют его Источник. Что боец, что защитник, что целитель — просто не нужно было тратить время на лишние манипуляции с Даром, чтобы начать действовать.

— Что ж, билеты куплены, завтра ты уже сядешь на поезд. Я очень прошу тебя, Матвей, не показывай никому свой темный Источник, иначе появятся проблемы, очень большие, у тебя и Софьи.

— Деда, ты уже год мне говоришь об этом, но ничего не объясняешь внятно. Может, стоит уже рассказать? — Не выдержал я.

Дед вздохнул, выбил барабанную дробь по столешнице, обдумывая свои, одному ему известные мысли.

— Хорошо, начну издалека. За свою службу я служил не только в армии, точнее, лишь курсантский отрезок моей жизни был действительно в составе императорской армии, после выпуска из Искитимского Военного Училища, меня забрали в Тайный Приказ, и всю свою карьеру я провел там. Так вот, в Тайном Приказе было одно распоряжение, всех Одаренных, обладающих нестандартными Источниками в обязательном порядке вербовать на службу в Тайный Приказ, в случае отказа при отработке данного вопроса более года, их было необходимо ликвидировать. Одаренные сами по себе — обоюдоострый клинок, а уж те, кто обладает нестандартными Источниками вообще бомбы замедленного действия. Во-первых, если станет понятно, что являешься обладателем такого Источника, у тебя останется всего лишь год нормальной жизни. А потом тебя переведут в Академию Тайного Приказа, и о нормальной жизни ты забудешь, та же судьба ждать и Софью, её возьмут под наблюдение и, уверяю тебя, еще за неделю до обряда Принятия Небесного Покровительства, сюда к нам в гости пожалуют парочка рыцарей «плаща и кинжала». Я очень долго служил в Приказе, и я люблю свою страну, свою Родину. Но я искренне желаю тебе прожить другую жизнь, без всяких дрязг, интриг, государственных тайн и дворцовых игр. Хочешь идти на медицинский факультет, а затем в армию на службу целителем полковым? Иди. Я буду только рад и горд за внука, который приедет в родовое гнездо в погонах поручика. Ты мой наследник, и я хочу, чтобы наш род продолжился, и фамилия Волковых продолжила существовать, как и род сибирских волков.

Пару минут мы оба молчали. Молчание прервал я:

— Всё так плохо с такими, как я?

— Неплохо и нехорошо, Матвей, всё просто рационально и строго по выверенной схеме. Никто не будет оставлять у себя под боком бомбу замедленного действия. Да, это жестоко. Да, по-человечески это неправильно. Но это тот метод, принцип — называй, как хочешь — действий, который себя оправдал.

— Но как мне тренировать в Петербурге и Темный Источник — все лучи должны развиваться равномерно для совершенствования Дара, в противном случае, это приведет к тому, что становиться с Долгоруковыми в зрелом возрасте — «жизнь» прокачена полностью, но и она не дает развиваться двум другим лучам. Живут долго, могут вернуть с того света практически любого, но просто не в состоянии защитить самих себя. А у меня протекции императора нет, я не Долгоруков, я — Волков, а волки уши не прижимают, когда их гонят по лесу, они клыки и когти показывают, ты сам мне об этом говорил частенько…

Дед нахмурился, но не от злости, а от сложного вопроса, которому искал решение.

— Давай я постараюсь решить этот вопрос. Во всяком случае, сброс энергии через разные Лучи темного Источника тоже ведет к некоторой тренировке, пока что можно пользоваться этим, а там уже и я смогу предложить тебе другой вариант. Но оплачивать предложенный мною вариант будешь сам.

— Хорошо, спасибо, деда.

— Иди к сестре, Софья теперь уже вся измоталась, пока мы тут языками чешем, а тебе завтра ехать, считай, полгода теперь не увидитесь.

— Хорошо, еще раз спасибо, деда.

— Доброй ночи, Матвей.

— Доброй ночи, деда.

* * *

Софья. Младшая сестра. Общение у нас сложилось хорошее. За этот год мы сблизились. У меня никогда не было младшей сестры или младшего брата. И старших не было. Да вся семья моя тогда была: бабуля, мать и я. Всё детство я провел в коммуналке на Обводном канале, потом матери дали служебную однушку рядом с Кировским заводом. В раннем детстве у нас была фотография моего деда, Александра, который погиб в Велико — Отечественную Войну, а когда умерла бабуля, добавилась и её фотография. Мать второй раз замуж так и не вышла. А когда я был на полевом выходе перед третьим курсом академии, умерла и мать. Своей семьи у меня так и не получилось создать, так что жил я потом как волк — одиночка. А сейчас у меня была семья. Был дед, которого никогда не было, и младшая сестра. И я очень быстро к ним привязался за последний год…

Я поднялся на второй этаж и прошел до дальней двери в левом крыле усадьбы. Спальня Софьи выходила окнами на западную сторону. Дед приказал сделать так, чтобы ребенок с детства привыкал подниматься с кровати «вместе с тем, как солнце встало».

Я тихо приоткрыл дверь в комнату сестры и прошел внутрь. Хоть Софье и было уже шесть лет, она всё также говорила, что боится спать в полной темноте, и ей оставляли старый ночной фонарик со свечей внутри, хотя я точно знал, что ей просто нравятся сказочные тени, которые отбрасывают прорези в