Грин, занявший позицию метрах в тридцати от крыльца, лежал животом на земле и грыз сухую пахучую травинку. Жесткая земля, разогретая жарким солнцем, медленно остывала. Спать Глебу не хотелось. Ему не терпелось добраться до живодеров.

Утром его бойцы получили камуфляжную форму, позавтракали в закрытой столовой для депутатов областной Рады и даже вздремнули в гостинице с окнами на узкую речушку, наполненную водой цвета навозной жижи. Проснулись все бодрыми, как на парад. Облачившись в новые коричнево-зеленые камуфляжи и семикилограммовые панцири, поверх которых были натянуты жилеты, до отказа набитые боеприпасами, выехали в район боевых действий.

И вот теперь, лежа с широко раскинутыми ногами и локтями, упертыми в землю, Грин думал, что хорошо бы послать автоматчиков на крышу одного из сараев. Оттуда, сверху, можно контролировать все пространство перед домом. Но сараи выглядели трухлявыми; боец с полной экипировкой и в бронежилете проломит крышу, поднимется шум, начнется суматоха. Эффект неожиданности пропадет, и преступники, пожалуй, получат шанс скрыться. В группе захвата слишком мало людей: двенадцать бойцов, включая его самого, против пятерых вооруженных бандитов, которым терять нечего. Не самый лучший расклад, учитывая, что среди атакующих потерь всегда больше.

Днем обсуждалась идея подключить к делу оперативников ФСБ из области или сотрудников симферопольской милиции. Но этот вариант не годился. Здесь, в Крыму, порядки сложились особые, специфические. Все, у кого текла в жилах татарская кровь, были повязаны родственными отношениями. То, что знала милиция, знали и бандиты. Поэтому Глеб принял решение обойтись собственными силами. Как говорится, не числом, а умением…

Напутственная речь, произнесенная министром МВД России, не поленившимся связаться с Грином по телефону, была лаконична и выразительна.

– Умара Хазаева, – молвил он, – необходимо взять во что бы то ни стало. Такой мерзости не место на цветущей планете людей!

«Цветущая» планета не вызвала улыбки на плотно сжатых губах Глеба. Он был настроен очень серьезно. И понимал, что Хазаева упускать нельзя.

После угона автобуса Хассан и его приспешники долго скрывались в Крыму, но, наконец, решили, что можно возвращаться на родину. Украинские коллеги выследили их недавно, проверив информацию осведомителей. Пока подтягивался Грин со своими молодцами, за безымянным поселком велось скрытое наблюдение. Бандиты безвылазно торчали в своей хибаре, даже малую нужду справляли там, пользуясь ведрами. Жратву и питье приносили им сердобольные татарские женщины. Свежим воздухом криминальный квинтет дышал лишь по ночам; тогда же, под прикрытием темноты, опорожняли кишечники. Пробегутся трусцой до сортира – и обратно. Крысы, да и только. Грязные бешеные крысы…

– Мы можем начинать? – спросил Грин у украинского эсбэушника Дедюшко, лежавшего рядом.

Грузный и неповоротливый майор пыхтел, будто только что пробежал стометровку. Услышав шепот, он взглянул на часы, циферблат которых излучал в темноте зеленоватое сияние. Свет в окнах погас, а майор Дедюшко не спешил действовать. Судя по тому, как он потел, ему было попросту страшновато. Кабинетный работник, взявшийся руководить операцией, все сильнее раздражал Грина.

– Подождем, – прошептал Дедюшко. – Куда спешить? Еще полчасика подождем.

– Чего? – возмутился Глеб. – У моря погоды? Так она и без того замечательная.

– Р-разговорчики!

От дома, который занимал Хазаев и его банда, спецназовцев отделяли три-четыре десятка метров, чахлые кусты и миниатюрные джунгли бурьяна. Последний дождь прошел здесь, наверное, во времена всемирного потопа. Листья пожухли, трава пожелтела и пахла пылью. Еще до Грина доносился аромат термоядерного дезодоранта, которым обильно опрыскался Дедюшко, выезжая на задание. Аромат этот раздражал Глеба сильнее, чем зловоние близкой выгребной ямы и миазмы сортира, будка которого, сколоченная из неструганого горбыля, стояла слева, с подветренной стороны. Сочетание запахов гниющих нечистот и парфюмерии вызывало приступы тошноты.

Как и само присутствие трусоватого хохла. Но Украина не могла позволить россиянам действовать на своей территории без присмотра. Собственным полноценным спецназом она не обзавелась, зато имела СБУ и эсбэушного майора Дедюшко, готового сидеть в засаде до скончания своих дней, лишь бы не рисковать головой понапрасну.

– Или вы подаете сигнал, – прошипел Грин, – или мы начинаем по моему приказу.

Дедюшко снова взглянул на циферблат, тяжело вздохнул и приготовился приподняться, чтобы сделать условную отмашку. Но неожиданно замер и прижал голову к земле. На бледную луну, висевшую в небе, наползла серебристая туча, очертания построек исчезли. В двух шагах не было видно ни зги. Из этой темноты до Грина долетел скрип ржавых дверных петель. Какой-то человек вышел на порог хибары, закурил и медленно, боясь оступиться в темноте, зашагал через двор к сортиру. Тропинка пролегала в трех метрах от того места, где залег Глеб. Цикады оборвали свои трели. Дедюшко задержал дыхание.

Человек приближался, хрустя ракушками и камнями. Левой рукой Грин нащупал на ремне ножны, вытянул за рукоятку нож с обоюдоострым клинком. Правым кулаком уперся в землю. Если бандит заметит засаду, нужно будет прыгнуть вперед, сбить противника с ног и полоснуть по горлу ножом. Пусть потом в исламском раю хвастается своими подвигами пышногрудым гуриям.

Но атаковать не пришлось. Человек прошагал мимо распластавшегося на земле Грина, хлопнул дверью сортира, шумно завозился внутри. Пару минут Глеб слушал доносившиеся из кабинки натужные стоны. Видимо, бандит долго питался всухомятку и теперь страдал запором. Неужели Господь не счел нужным покарать его как-то иначе?

Грин, работая локтями, подполз к Дедюшко, вопросительно поднял брови: мол, что будем делать? Майор, сверкая белками глаз, провел указательным пальцем по горлу. На секунду Грин задумался над предложением, но потом отрицательно покачал головой. Один шанс к трем, что человек, засевший в вонючей будке, и есть Хазаев. А главарь нужен следствию живым, с мертвого показаний не снимешь.

– Это не он, – прошептал Глеб в ухо майору, словно прочитав его мысли. – Хассан бороды не носит. И ростом выше.

– Может, ты ошибся, – помотал головой Дедюшко. – Слишком темно.

Полная луна начала выползать из-за тучи, мир снова наполнился красками и звуками южной ночи. Грин, не выпуская ножа, отполз подальше, в густую тень чертополоха. Вскоре мужик вывалился из будки и, застегивая на ходу ширинку, поплелся обратно к дому. На ходу он недовольно лопотал что-то на родном языке.

Грин проводил его зорким взглядом: среднего роста и сложения, носит бороду, при ходьбе косолапит. Одет в мешковатые джинсы и майку красного цвета. На правом плече заметная даже в темноте татуировка. Нет, не Хассан. Кто-то из четверых его подручных.

Заскрипели дощатые ступеньки крыльца, бандит скрылся за дверью. Грин сделал из фляжки глоток теплой воды и толкнул Дедюшко в бок. Тот, собравшись с духом, привстал и коротко махнул рукой.