Тогда отчего же у меня так тяжело на душе?

Дверь отворилась, и в магазин вошла молодая женщина с мальчиком. Его рука была забинтована.

— Что с тобой стряслось? — приветливо осведомилась Джойс.

— Я упал с лестницы прямо на осколок бутылки и порезал руку. Крови было целое море.

Джойс вдруг вспомнила об окровавленной бумажной салфетке, которую сегодня утром она нашла в мусорной корзине в ванной. Когда она уходила, Фрэнсис и Марко еще спали. Она забыла спросить об этом Фрэнсиса, когда он звонил.

— Я сказал маме: если она купит мне собаку, я сразу же выздоровлю…

— Не сомневаюсь, собака непременно поможет… — согласилась Джойс, подводя их к витрине, где в куче нарезанной бумаги весело барахтались три маленьких кокер-спаниеля.

Хотела бы я знать, что поможет мне почувствовать себя лучше, подумала она. Кто знает, может, вечеринка в итальянском ресторанчике и есть то самое магическое средство?

По автостраде, ведущей на юг, в Атлантик-Сити, мчались Фрэнсис и Марко.

— В чем дело? Что-то случилось? — спросил Марко.

— Ничего. Почему обязательно что-то должно случиться? — огрызнулся Фрэнсис, глядя в окно.

Марко на минуту отпустил руль, чтобы поправить полотенце, которым он обвязал себе запястье. Машину сразу же начало заносить вправо.

— Эй, осторожно, черт! — завопил Фрэнсис.

— Что ты такой нервный?

— Пожалуйста, держи руки на руле.

— Представь себе, я отлично вожу. Я еще ни разу не попал в аварию.

— Ты много чего говорил. Например, что тебя еще ни разу не арестовывали.

— Очень смешно. С тех пор, как ты поговорил по телефону с Джойс, из тебя словечка не выдавишь.

— У меня на душе кошки скребут. В прошлую субботу я оставил ее дома одну. И сегодня тоже… Это неправильно.

— Ничего, переживет. Слушай, мне чертовски больно. Моя рука просто с ума меня сводит.

— Может, когда доберемся до Атлантик-Сити, ты заглянешь к врачу?

— Я по-прежнему считаю, что это не очень удачная мысль.

— Возможно, тебе потребуется наложить швы. Ведь ты можешь сказать ему, что порезался ножом, вот и все. Это ведь не значит, что ты преступник. Хотя на самом деле так оно и есть.

— Между прочим, ты тоже. Какого черта… — Марко посмотрел в зеркало заднего вида. Прямо за ними следовал полицейский автомобиль с включенными мигалками.

— Остановите машину! — рявкнул голос из громкоговорителя.

Марко выругался, а Фрэнсис застонал.

— Все, кончено, — сказал он. — Нам крышка! Крышка!

— Мы ничего не сделали.

— А как насчет платьев в багажнике?

— Ах, да, я и забыл.

Марко притормозил и остановил свою колымагу у обочины дороги. Он быстро опустил рукав, практически закрыв синее полотенце, обернутое вокруг запястья. Не успел патрульный дойти до их машины, а Марко уже держал наготове водительские права, свидетельство о регистрации и страховой полис, надеясь, что таким образом испытание минует быстрее.

Через секунду весьма упитанный страж порядка уже стоял у его окошка. Марко поспешно протянул ему документы. Полицейский взял их и вернулся в свою машину. В это время за ними притормозил еще один полицейский автомобиль.

— Правильно говорят, один в поле не воин, — прошептал Фрэнсис. — Они охотятся за наркотиками. И, должно быть, уже в курсе, что у нас в багажнике лежит целая груда чертовых ворованных платьев.

— Заткнись. У нас там и наличности приличная сумма.

Фрэнсис заскрипел зубами.

Они тихо сидели и ждали; минуты казались им вечностью. Наконец патрульный выбрался из машины и неторопливо двинулся к ним:

— Спешите, ребята?

— Нет, сэр.

— А мне показалось, вы куда-то спешили.

— Правда? — притворно удивился Марко. — И как же быстро я гнал?

— Вы на десять миль превысили максимально допустимую скорость. Вот вам штрафная квитанция. А вот еще одна. У вас разбит задний фонарь.

— Разбит? — переспросил Марко с непритворным удивлением.

— Вам следует его заменить, и как можно быстрее. Это очень опасно. И похоже, у вас передняя левая шина малость спустила. Возможно, где-то небольшая утечка. Может, не откладывая в долгий ящик, прямо сейчас достанете запаску? — он в упор посмотрел на Марко. — Сами знаете, береженого Бог бережет.

— Прямо сейчас? — оторопело повторил Марко. — О, мне так не кажется, офицер. Я думаю, будет лучше, если мы доедем до ближайшей станции обслуживания. Там мне сменят колесо. И поставят новый задний фонарь. И… и… проверят давление в шинах. А заодно и вымоют машину.

— Да, ей это явно не помешает. Погодите минуту. — С этими словами офицер обошел машину, и еще раз окинув внимательным взглядом задний фонарь, вытащил осколок разбитого стекла.

Сидевший на пассажирском сиденье Фрэнсис был на грани обморока. Достаточно нажать кнопку, и багажник откроется. Никакого ключа не нужно. Если этот коп произведет еще кое-какие манипуляции, он, безусловно, сделает четырех нью-йоркских девиц на выданье самыми счастливыми невестами на свете.

Патрульный вернулся к окошку водителя:

— В ваших правах указано, что вы проживаете в северной части штата Нью-Йорк. И куда же вы так спешите, ребята?

У Фрэнсиса застучало в висках.

Только не вздумай брякнуть, что в Атлантик-Сити, молнией сверкнуло у него в голове. Иначе мы оба сядем в лужу.

— К одному нашему бывшему однокласснику, который недавно перенес операцию. Хотели его проведать. Вспомнить старые добрые времена… Слава богу, бедняга идет на поправку, но мы все равно хотим его немного взбодрить, — елейным голоском отвечал Марко, подражая легендарному притворщику Эдди Хаскеллу.[9]

— А какую операцию он перенес?

— На коленях. То есть, я хотел сказать, на колене. Он был неплохим футбольным игроком, и вот сейчас старые травмы дали о себе знать.

Фрэнсис сдавленно хохотнул и показал на свое колено:

— Я вот тоже недавно получил производственную травму. Несколько месяцев проторчал дома. Надоело до чертиков. Думал, поеду, обменяемся впечатлениями.

У полицейского вдруг забубнила рация, вызывая его на место происшествия — где-то неподалеку только что произошла небольшая авария. Он постучал по крыше машины: