— Я? А я думал, что выступать собираешься как раз ты, — пошутил он и дружески толкнул ее локтем.

Они подошли к Дому Совета, месту собраний жителей деревни, где разрешались споры и заключались сделки. Это было очередное длинное здание, очень похоже на то, которое служило Следопытам штаб-квартирой, только намного больше. В нем запросто могли разместиться пятьсот человек, если считать места на балконах и в партере. Пантерра ожидал, что на заседание Совета придут посторонние, — собрания такого рода были открытыми для публики и всегда вызывали повышенный интерес в поселении. Но он был изумлен, обнаружив, что зал забит под завязку. Все места до единого были заняты, и те, что пришли последними, вынуждены были тесниться сзади или вдоль стен, где они стояли по два-три человека в ряд.

Очевидно, в деревне прослышали, о чем он собирается говорить. Присутствующие здесь как минимум догадывались об этом. И по взглядам, устремленным на него, и по негромкому перешептыванию Пантерра понял, что известия эти не вызывают у собравшихся восторга.

Он быстро обвел взглядом зал. В помещении было жарко и душно от большого скопления тел и огня, пылавшего в массивном каменном очаге у дальней стены. Факелы, укрепленные в держателях на стенах, образовали внизу дрожащие озерца желтого света. Лопасти огромных потолочных вентиляторов перемешивали дым и испарения, унося их в специальные отверстия. Вентиляторы вращали шкивы, которые крутили расположившиеся в углах мужчины. Потолок терялся в вышине, и лишь смутно виднелась центральная балка под куполом.

Пантерра бросил взгляд на Пру и вдруг осознал, что она растеряна и испугана. Девушка по сути своей была одиночкой, предпочитавшей находиться на природе, вне поселений — там она чувствовала себя на свободе и в безопасности. А здесь собралось столько людей, сколько она не видела в одном месте за всю свою жизнь. Немудрено, что ей было не по себе.

— Не смотри на них, — прошептал он, наклоняясь к уху девушки. — Смотри лучше на меня, если уж тебе нужно смотреть на кого-нибудь.

Они заметили Троя, который рукой поманил их к себе и указал на стулья, поставленные прямо напротив стола для заседаний. Несколько членов Совета уже сидели на своих местах и оживленно беседовали о чем-то, пока не заприметили Следопытов; разговор моментально оборвался, и они с неприязнью уставились на них. Пану не понравилось то, какие чувства вызвало у него их враждебное любопытство. Он уже ощутил токи недовольства, исходящие от собравшихся, и ему приходилось то и дело напоминать себе, что он — всего лишь курьер, который должен передать чужое послание.

Но Пантерра Ку отнюдь не был дураком. Он понимал, что все это ничего не значит и что послание превратится в его собственное в ту самую секунду, как он его озвучит.

Пру вцепилась в его руку и повисла на ней, когда он двинулся вперед. Они сели рядом с Троем, который молча кивнул им и отвернулся. Из-за такого поведения старшины Следопытов Пан ощутил укол разочарования. Их лидер должен был оказать им большую поддержку, как-то в этом поучаствовать, ведь он отвечал за мужчин и женщин, которых вел за собой. Пану показалось, что он решил не вмешиваться и сознательно устранился от этого неприятного дела.

Он оглянулся в поисках Айслинн, но той нигде не было видно. Единственная союзница, на которую он мог бы рассчитывать во время собрания, она даже не пришла сюда. Ему хотелось спросить у Троя, где она, но он подавил этот порыв.

Прошло еще немного времени; в зал продолжали набиваться желающие, и их голоса вливались в грозный гул, не смолкающий под его сводами. Пантерра старался не вслушиваться в долетающие до него слова; он пытался успокоиться способом, какому научила его мать, — думая о посторонних вещах. Он устремил взгляд на гигантский очаг и ревущее за спинами сбившихся за столом членов Совета пламя и позволил себе как бы раствориться в его языках. Он попытался думать о своей семье, о том, какой она была, когда сам он был еще мальчишкой, и о счастье, испытываемом им в детстве. Когда это не помогло, он переключился на мысли о горах и лесах и о своей жизни Следопыта.

Он все еще старался взять себя в руки и сосредоточиться на собственных переживаниях, когда через боковую дверь в зал Совета вошел Пог Крэй и занял свое место по центру стола для заседаний. Он был крупным, кряжистым мужчиной с мускулатурой кузнеца-молотобойца и медленными, исполненными тяжеловесной грации, движениями. Когда-то он был выдающимся бойцом — сплошные мышцы и ни капли жира, — но со временем обзавелся внушительным брюхом, которое стало самой заметной частью его фигуры, а теперь постарел и обрюзг. Его грубовато-добродушное лицо с обветренной и обожженной, выдубленной солнцем кожей обрамляла черная борода, и на нем застыло выражение вечного недовольства судьбой.

За ним по пятам следовал Серафик, Скил Эйл, закутанный в белые одежды. Он высоко задрал голову и гордо смотрел поверх голов куда-то в ему одному ведомые дали, не обращая внимания на устремленные на него взгляды собравшихся. Он остался стоять, заняв место позади и чуть справа от Пога Крэя.

Председатель Совета с размаху опустил огромную лапищу на грубую поверхность стола, привлекая внимание присутствующих. Мало-помалу в зале воцарилась настороженная тишина.

— В этом зале я буду поддерживать порядок, — провозгласил здоровяк, окидывая собравшихся свирепым взором. — Рассмотрение дела Советом не должно прерываться выкриками с места и прочими несуразными демонстрациями. А если таковые случаи будут иметь место, стражи порядка отреагируют быстро и незамедлительно. Это понятно?

Его слова явно возымели действие. Никто не задал ни единого вопроса.

— Очень хорошо, — удовлетворенно проворчал Крэй. — Мы собрались здесь по просьбе одного из Следопытов Троя Равенлока, который пожелал лично представить нам свой доклад. Этот Следопыт присутствует здесь и готов говорить?

Он взглянул на Троя, который поднялся на ноги.

— Он здесь и он готов, господин председатель.

— Тогда пусть он говорит.

Глаза всех присутствующих устремились на Пантерру, когда тот встал. Он быстро огляделся по сторонам в поисках Айслинн, но ее по-прежнему не было видно. Пан не стал больше раздумывать и колебаться, он заговорил сразу, чтобы не растерять окончательно остатки мужества, и принялся описывать события минувшего дня. Во время своей речи он не сводил глаз с Пога Крэя и ни разу не посмотрел на Скила Эйла, сознавая, впрочем, что Серафик внимательно разглядывает его из-за плеча председателя Совета. Он старался говорить спокойно и размеренно, не давая воли чувствам, придерживаясь только фактов и делая лишь те выводы, которые из них следовали. Пан начал с того, что они с Пру наткнулись на следы тварей — следы, которые они не сумели распознать, — и стали преследовать их. Далее он рассказал о том, как они обнаружили останки Бэйлин и Рауши, как старались не потерять следы убийц своих друзей, как попали в засаду и подверглись нападению тварей и как Серый Страж пришел им на помощь и спас их.

Он закончил свое выступление тем, что повторил предупреждение Серого Стража, а когда умолк, то аудитория разразилась громкими воплями, в которых слышались гнев, сомнение и страх.