– Правда, красивый театр? – спросил бронзовый парень. – Я-то свой театр устроил в простом кирпичном сарае, вон там, дальше, на берегу Волги. Здесь тогда старый земляной вал был – ну, насыпь длинная, – пояснил он, видя, что Танюша его не понимает. – В древности этот вал город от врагов защищал, а когда я мальчишкой был, мы по нему лазали, зимой на ледянках скатывались! Нет, хорош театр! – снова восторженно повторил парень.

– И, знаешь, ему моё имя дали! – с тихой гордостью добавил он.

Танюше всё это нравилось, но надо было искать Зайца, и она спросила о нём.

– Там, на бульваре за театром, какой-то Заяц бегает, – просто ответил парень-памятник.

За театром ровными рядами росли деревья. На их чёрных ветках красиво блестел иней. На заснеженной полянке стояли два бронзовых человека в длинной старинной одежде – мужчина и женщина. Они старались прикрыть от холода гнездо с малыми птенчиками. Тут же вертелись голуби-родители, которые так не ко времени вывели птенцов. Люди показались Танюше очень добрыми, и она со своим вопросом смело подлетела к ним. Женщина тихо засмеялась и сказала: «Не тот ли, что за мою юбку прячется?» Танюша заглянула за спины людей и увидела! Тот самый Заяц! Он страшно струсил и начал оправдываться. Обманывал, конечно! Сказал, что за ним Лев погнался, чуть не съел и отобрал мобильник! Танюша Зайцу нисколько не поверила, по глазам было видно, что врёт: глаза косили всё больше и больше. И когда снежинка пристыдила Зайца, сказала, как переживает из-за него старенький Дедушка, Заяц расплакался, рассказал всю правду и пообещал больше так не делать.

Он в самом деле всю дорогу играл в мобильник, разрядил его, а зарядное устройство взять забыл. Танюша позвонили Деду Морозу, успокоила его. Дедушка простил Зайца и позволил ещё задержаться в Ярославле, а княгиня Феврония – так звали женщину – сказала, что у неё такой же телефон, как у Зайца, она ему поможет, а малыш пусть ещё спокойно погостит.

Так Танюша закончила своё главное дело и, наконец-то, могла спокойно осмотреть город. Ей захотелось проверить, правду ли сказал Заяц, что тут рядом живёт Лев? Она тихо порхала над бульваром, и вдруг увидела Льва! Он смотрел на неё со стены дома: на углу, над окном второго этажа, улыбалась львиная морда. Грива Льва торчала во все стороны, как лучи солнышка или лепестки большого цветка. Вообще Лев казался очень добрым и даже весёлым. Снежинка решила немного отдохнуть и уселась на его нос, болтая ногами и рассматривая площадь внизу. Но отдыхала она недолго: вскоре Лев сморщил нос и быстро прорычал: «Не болтай ногами! Щекотно! Как сейчас чихну – улетишь!» Конечно, Танюша извинилась, перестала щекотать Льву нос, и они долго разговаривали на разные интересные темы.

Лев рассказал, что никаких зайцев он не ест и не собирается – пусть на него Заяц из Великого Устюга не наговаривает; что зимы и холода не боится, живёт в Ярославле давно, больше ста лет; что у него здесь много друзей-львов – и старых, и молодых; что самые старые, самые уважаемые львы живут на стенах старинной церкви Ильи Пророка. «Видишь, вон там, в конце улицы, – мотнул Лев головой вправо. – Там вообще живёт много разного зверья и птиц. Я из них особенно уважаю Льва Вонифатьевича, – продолжал Лев, – он там, наверное, с самой постройки церкви, больше трёх с половиной веков, живёт. Грива от старости поседела, а глаза – молодые, голубые-голубые! Какой он мудрый! Сколько стихов знает! Он мне как-то стихи одного ярославского поэта о себе и о своём храме читал:

Правда, здорово?! Обязательно побывай у церкви Ильи Пророка, познакомься со Львом Вонифатьевичем!»

Ещё Лев, на носу которого сидела снежинка Танюша, рассказал, что видел в городе, возле своего дома, много интересного. Особенно запомнилось, как летом 1963 года здесь проехала машина, в которой сидела Валентина Владимировна Терешкова, только что вернувшаяся из космического полёта. А ведь она первой из всех женщин Земли в космосе побывала! Тогда вся площадь и улицы были полны народу, ярославцы очень радовались, кричали «ура!!!», машину цветами забрасывали! Валентину Владимировну многие называли просто «наша Валя» и гордились, что она – действительно наша, из Ярославля! «Мы и сейчас этим гордимся, – улыбнулся Лев, – даже улицу, вон ту, за площадью, называем улицей Терешковой!»

Лев, наверное, давно ни с кем не разговаривал, и сейчас он никак не мог остановиться, хотел рассказать как можно больше.

– Ярославцы, наверное, не все знают, что в нашем городе жил ещё один человек, который ещё за 30 лет до полёта космонавта Терешковой поднялся над землёй выше всех в мире! В 1933 году 19 километров было мировым рекордом! Там ещё, правда, не космос, а стра-то-сфе-ра, – старательно, по слогам, выговорил Лев. – Поднимались туда не на ракетах, а на огромных надувных шарах – стра-то-ста-тах. Так вот, Константин Дмитриевич Годунов, который с товарищами на стратостате «СССР-1» установил мировой рекорд, часто возле моего дома проходил. Он на заводе «Резинотех-ника» за Волгой работал. Его цветами не забрасывали, но я его очень уважаю!

– И вообще ярославцев в небо тянет! – продолжал Лев. – Я уж не говорю про высокие башни и колокольни, но, представляешь, они больше чем двести лет назад уже воздушный шар в небо запустили! Тогда меня ещё, правда, на свете не было, но дом этот уже стоял, он мне и рассказал. Представь, перед домом ещё не бульвар был, а древний земляной вал, на площадях трава росла и коровы паслись, на главных улицах кареты скрипели… В общем, ещё в 1809 году, до того как Наполеон на нас напал, дело было… Пустили ярославцы бумажный воздушный шар, горячим дымом надутый. Он куда-то за город улетел. А на другой день несколько мужиков привезли в город его остатки и сказали губернатору, что это летающее чудовище, которое в дыму и пламени упало на землю! Смелые мужики, правда? – обратился Лев к снежинке.

Он хотел ещё о многом рассказать – и о том, как в его доме был штаб ополчения, собравшегося для войны с Наполеоном, и о том, как устраивали бульвар, как всё вокруг строили, но тут заметил, что маленькая Танюшка очень устала. Лев улыбнулся ей, и они вместе молча стали смотреть на площадь.