– Сегодня я лично видел, как распахнулись врата ада и оттуда вышли бесы. Вот вам крест святой, не вру, – новообращенный размашисто перекрестился. Он попытался приподняться на локтях. – Своими глазами лицезрел.

Священник скорбно вздохнул и поведал истинную подоплеку передряги, в которую угодили военные. Сержант замкнулся и надолго замолчал.

Патрульный обрел дар речи лишь после ухода священника. Он в ультимативной форме потребовал успокоительного, чтобы восстановить душевное равновесие. Кубик снотворного вкололи прямо через резиновую пробку перевернутой бутылочки раствора, к которой была присоединена капельница. Капля за каплей – и вскоре боец оказался в стране грез, где нет ни забот, ни тревог, ни демонов в кавалерийских шинелях…

Но перед тем как забыться тягучим сном, где нет места бесам из прошлого, сержант пробормотал заплетающимся языком: «Мне отмщение, и азм воздам».

После отправки товарища по оружию в госпиталь военные посовещались и решили извести андерграунд как класс. Если враг не сдается… и далее по тексту. Художников решили приравнять к браконьерам. А к этому классу нарушителей у армейцев было особенное отношение. Никакой жалости! Ни грамма снисхождения.

Как-то раз армейский патруль «спалил» браконьеров. Точнее сказать, сначала обнаружил диких охотников, а затем, в прямом смысле слова, армейцы решили спалить браконьеров из ранцевых огнеметов. Но ребята оказались ушлые и тертые жизнью. Они не стали ждать, когда им поджарят пятки, и бросились наутек. Контейнеры с визжащими и шипящими тварями бросили без сожаления. Драгоценный груз, добытый с огромным риском для жизни, помешал бы бегству. Браконьерам, или, как их называли, «Ванькиным детям», терять было нечего. Дикие ловцы не делали различия между тем, что можно выносить на поверхность, а что категорически запрещено под любым предлогом. На благосклонность правосудия верхнего мира им рассчитывать не приходилось. Они были вне закона, и при задержании на месте преступления их ждал скорый суд еще более скорых на расплату военных. «Ванькины дети» не стали ждать приведения приговора в исполнение и попытались оторваться от озверевшей погони в камуфляже, затерявшись в лабиринте тоннелей…

На логово браконьеров военные наткнулись случайно. Во время очередного прохода патрульной группы сработало внеплановое включение принудительной вентиляции. Мощные лопасти периодически прогоняли воздух через фильтры воздухозаборников главных тоннелей. Бесполезная профилактика перемещения пыли из одного каземата в другой на этот раз сыграла на руку служивым.

Патрульные почувствовали незнакомый запах, выпадающий из букета затхлых ароматов подземелий. Терпкая нотка формальдегида неприятно защекотала ноздри. Острый запах препарата, используемого для консервации внутренних органов тварей, ни с чем нельзя было спутать.

– Кислятиной несет, – широко раздувая ноздри, сообщил подчиненным начальник патруля. – Сегодня кто-то из «Ванькиных детей» с добычей.

– Точно, – согласился один из патрульных. – Где-то поблизости тварей потрошат на лекарства.

– Если бы не узкоглазые, бизнес на кишках и требухе давно бы накрылся, – заметил штатный огнеметчик патрульной группы.

– А я и не знал, что ты расист, – притворно удивился старший.

– Все мы расисты! – авторитетно заявил огнеметчик и зло сплюнул под ноги. – Но только я этого не скрываю.

– Хватит болтать, – скомандовал сержант. – Пора за дело, парни.

Завтра их дежурство заканчивалось. Лишние премиальные не помешают. С выплатой призовых денег командование никогда не тянуло. Сделал дело, распишись и получи.

Ориентируясь по запаху, словно ищейки по следу, армейцы вышли к узкому проходу, ведущему в технический зал, заставленный старым оборудованием и штабелями полуразвалившихся контейнеров.

Здесь браконьеры и оборудовали свое логово.

Вход был затянут маскировочной тканью-хамелеоном. Если специально не приглядываться, то и не заметишь.

Пробираясь среди ржавых нагромождений, патрульные, скорее всего, задели один из маячков сигнализации. В лагере им достались только трофеи. Клетки и контейнеры уже были подготовлены к транспортировке на поверхность. Хозяева добычи не стали дожидаться незваных гостей, визит которых не сулил им ничего хорошего.

Во временном лагере браконьеров патрульные нашли останки трех чешуйчатых летяг и одного молодого прыгуна. Немногое из того, что на самом деле было поймано, убито, разделано и аккуратно упаковано.

Китайская диаспора щедро платила за внутренние органы тварей. Выходцы из-за Великой стены за тысячелетия накопили богатый опыт врачевания. Семенные железы летяг великолепно действуют на органы зрения. Катаракты в начальной стадии «рассасываются» на глазах. Вытяжка из печени прыгуна незаменима при лечении мужского бесплодия. Особенно высоко ценилась у китайских эскулапов желчь альбиноса-панцирохвоста. Из него производили препарат, резко замедляющий старение. Официальная наука хранила молчание по этому поводу, но и не опровергала. Во всяком случае, на нелегальном рынке спрос на желчь не ослабевал, а цены на нее росли.

Компенсация за риск – более чем щедрое вознаграждение. Один подземный рейд мог обеспечить группе браконьеров из трех человек полугодовое безбедное существование. Правда, как повезет с добычей.

Ряды браконьеров постоянно «прореживались» армейскими патрульными группами. Но их место тут же занимали другие смельчаки. Любителей сорвать жирный куш быстро и сразу всегда хватало.

Патрульные быстро обыскали лагерь. Ничего интересного. На стенках контейнеров висели распятые шкуры, шерстью наружу. Кожа на них была порвана во многих местах, мех свисал клочьями. Видимо, снимали впопыхах. Спешили. В центре стоял раскладной хирургический столик с лотками, в которых в беспорядке лежали хромированные инструменты для разделки. Вокруг все забрызгано кровью. Скотобойня, а не лагерь. Рядом с разделочным столом стоял контейнер, разделенный на отсеки, заполненные формальдегидом. В нем плавали полимерные мешочки каплевидной формы. В темный пластик были герметично упакованы внутренние органы мутантов.

Одну клетку не успели поместить в переносной контейнер. В ней из угла в угол метался ослепительно-белый панцирохвост. За редкий экземпляр альбиноса можно было «слупить» хорошие деньги на черном рынке. Зверь скалился, пытался перегрызть прутья решетки. Зубы скользили по неподатливому металлопластику. Тварь громко визжала и не оставляла попыток вырваться на свободу и добраться до людей.

Надо спешить. Незаконных охотников следует схватить, пока они не выбрались на поверхность. Там нарушители мигом затеряются в городской суете. Попробуй тогда найди их среди добропорядочных людей. Выждут время, переведут дух и снова займутся привычным промыслом.

Камуфлированная стая гончих обложила и гнала вторгшихся в их угодья браконьеров. Пора показать зарвавшимся хапугам, кто здесь настоящий хозяин. Обычно после таких уроков несколько обитателей верхнего мира навсегда попадали в полицейские сводки «пропавших без вести». Суд скорый, расправа еще быстрее. Нет ни адвокатов, ни прокуроров. Как следствие, приговор приводился в исполнение без обычной волокиты и присутствия служителей Фемиды. Воздать каждому по делам его. Надгробия тоже не предполагались для тех, кто поставил себя вне закона.