Каждый в этом мире ищет свое, но не всегда там, где надо. Чем дольше прыгаешь вокруг костра, тем больше шансов, что рано или поздно обгоришь.

Самыми безвредными оказались кришнаиты, несущиеся на волне постоянного позитива. Стоп-кран в их головах отсутствовал напрочь. Они разгуливали по тоннелям, наряженные в разноцветные яркие одежды, пели мантры, плясали и били в барабаны. На эти ритмы первыми, ненамного опередив тварей, подоспели военные. Им тут же попытались всучить книжечки про Кришну, но ожидаемого понимания и поддержки у «братьев»-силовиков бритоголовые не нашли. Удары барабанов не отозвались добром в черствых сердцах армейцев. Грубыми словами, пинками и химшашками патрульные быстро вытурили их на поверхность. Но сектант сектанту оказался рознь.

Безобидные мирные кришнаиты ни в какое сравнение не шли с демонопоклонниками. Служители темных культов одними из первых просочились в подземелья, считая, что здесь, в темноте, они скроются от Божьего света и посторонних нескромных взглядов.

Когда каэсэсовцы во время обхода подземных владений обнаруживали капище поклонников тьмы, то старались быстро и незаметно убраться подобру-поздорову. В их задачу входила борьба с мутантами, а сектантов, практикующих кровавые ритуалы, они оставляли на закуску коллегам из Министерства обороны. Заметив таких нарушителей периметра подземного города, каэсэсовцы наводили на них патрульных.

Однажды, во время еженедельного планового обхода, электрики обнаружили чудовищную находку. Каэсэсовцы проверяли запасные распределительные щитки электрокабелей в неэксплуатируемых тоннелях, идущих параллельно недостроенной станции метро «Советская». Она должна была располагаться между «Театральной» и «Маяковской». Ее строительство началось давным-давно, но так и не было завершено. Недостроенную станцию переоборудовали в бункер повышенной защиты для подземного пункта управления Московского штаба гражданской обороны. Станцию изолировали от перегонов московского метро. Сначала канула в Лету гражданская оборона, а потом и о бункере благополучно забыли, за ненадобностью в мирное время.

От подземелья бункер надежно отделяла наглухо запечатанная бронедверь с гермозатвором. Проверяющие каэсэсовцы увидели, что дверь раскурочена, шестерня гермозатвора вырезана, а цифровая панель замка сорвана. Электрики решили заглянуть в бункер, чтобы выяснить, на что были приложены столь титанические усилия. Любым нормальным людям не пришло бы в голову проявлять праздное любопытство. Но никто не считал каэсэсовцев нормальными. Тем более что за бронедверью уже была не их территория. На перрон станции, трансформированной в бункер, электрики проникли быстро и без помех. Обратно они рванули еще быстрее. И было от чего.

В дальнем от входа конце помещения стояла черная статуя женщины, высотой в два человеческих роста, раскинув в стороны четыре руки и высунув длинный язык. Перед ними, почти под центром Москвы, стояло изваяние черной индийской богини Кали, олицетворяющей смерть, разрушение и ужас. Супруга бога Шивы прочно стояла на российской земле. Иссиня-черная статуя, даже для истукана, имела слишком устрашающий вид: длинные волосы торчали в разные стороны, обнаженное тело в талии опоясывал пояс из отрубленных рук, скрепленных проволокой. Шею обрамляло ожерелье из человеческих черепов с остатками скальпов. Пальцы рук богини заканчивались серпообразными ногтями, похожими на когти. Язык был высунут между длинными острыми зубами. Все вокруг было забрызгано засохшей кровью. Ржавые смазанные кляксы виднелись и на ближайшей стене. Судя по всему, работали с размахом. У ног статуи лежал обнаженный труп мужчины. Отделенная от тела голова, окрашенная красной краской, покоилась рядом на бронзовом блюде с разложенными по краям подвядшими оранжевыми цветами. В воздухе витал еле различимый терпко-сладковатый запах сгоревших жертвенных благовоний и тлена.

Статуя, будто живая, хмуро взирала на каэсэсовцев, так бесцеремонно вторгшихся в ее святилище. Браслет на запястье в виде змеи шевельнулся и переполз на бедро. Оттуда черная лента, изгибаясь, заструилась на землю. Миг, и у ног богини подняла вертикально над полом тело двухметровая змея. Она громко зашипела и раздула капюшон, на котором явственно стал виден рисунок – два светлых пятна, соединенных дугой. Очковая кобра собственной персоной, не переставая яростно шипеть, делала угрожающие выпады в сторону электриков. Экзотический экземпляр даже для московского подземелья.

Каэсэсовцы не стали дольше испытывать судьбу, ведь неизвестно, какие еще сюрпризы могут их здесь ждать. Судя по черепам на шее статуи черной богини, можно было догадаться, сколько людей было принесено в жертву в подземном святилище. Кобру трогать не стали. Не стоит раньше времени засвечивать свое присутствие.

Недостроенная станция метро, ставшая бункером, в свою очередь, превратилась в храм богини ужаса. Круг символической трансформации замкнулся.

Через полчаса рапорт о ритуальных человеческих жертвоприношениях на подведомственной территории лег на стол начальнику Коммунальной Службы Спасения Николаю Трофимовичу Колеснику. Главный каэсэсовец решил незамедлительно поставить в известность военных и отрядил в провожатые одного из электриков. Полицию оповещать не стали. Не будут мешать и путаться под ногами. Каэсэсовцы и военные были для полицейских как туалетная бумага. Но ни те ни другие не горели желанием, чтобы их использовали не по назначению.

Военные сами знают, как им сподручнее справиться с поставленной задачей. Патрульные и решили ее со свойственным им радикализмом.

Николай Трофимович Колесник набрал на коммутаторе номер командира городского гарнизона.

– Полковник Катасонов, слушаю, – буркнула трубка.

– Решительно приветствую, Виктор!

– Категорически, Трофимыч!

Офицер и каэсэсовец были знакомы давно и даже немного приятельствовали семьями, изредка заходя друг к другу в гости. Но основное общение сводилось к служебным делам. При этом старые служаки не упускали случая подковырнуть собеседника.

– Заглубленный командный бункер на станции метро «Советская» – твоя вотчина? – вкрадчиво поинтересовался Колесник.

– Предположим, – тертый жизнью и службой полковник не считал перестраховку чем-то постыдным. – А тебе какая разница?

– На твоей территории сатанисты или кто-то из этой шатии-братии оборудовали в бункере храм и приносят ритуальные жертвы. Заметь, человеческие. Проморгали патрульные.

– На нашей территории, – командир гарнизона слово «нашей» выделил интонацией.

– Мои парни отвечают за мутантов, люди – это твоя юрисдикция. Я к тебе в штаб отправил проводника. Один из тех, кто обнаружил эту дрянь. Разберись.

– Принято!..

– Конец связи…

Через несколько минут командир батальона клятвенно пообещал полковнику Катасонову «сделать все возможное и невозможное», чтобы положить конец этой вакханалии. А в конце разговора поклялся «самым дорогим на свете – здоровьем Президента России, что задачу выполнит».

Военные решили не действовать кавалерийским наскоком. Проще простого было бы заварить все входы в подземный командный пункт – и дело с концом. Но тогда любители человеческой кровушки воздвигли бы новый алтарь своей черной богине уже в другом месте. Благо укромных мест под землей хватало. Часового в каждом тоннеле не поставишь.