В 1013 г. в разгар войны с Германией перед Польшей впервые встала угроза совместных действий ее западных и восточных соседей, так как император возобновил былые отношения Германии с Киевским государством. Вероятно, это была одна из причин, по которым Болеслав немедленно после заключения Будишинского договора решил вмешаться во внутреннюю борьбу сыновей Владимира Киевского и поддержать того из них, который женился на его дочери. Когда он захватил Киев в том же 1018 г. и установил власть своего зятя Святополка, казалось, что даже восточные славяне войдут в федерацию Болеслава. В сообщении, которое он отправил из Киева обоим императорам, Генриху II Немецкому и Василию II, в Константинополь, была четко изложена его цель – оставить всю Центрально-Восточную Европу свободной от любой имперской власти.

Влияние Болеслава достигло границ с Литвой, где в 1009 г. был убит еще один миссионер, пользовавшийся его поддержкой, – его сторонник в Германии святой Бруно, а также Венгрии, хотя очень сомнительно, чтобы он когда-нибудь объединил какие-то словацкие территории с Польшей[10]. Его коронация как первого короля Польши, которая с одобрения папы состоялась незадолго до его смерти в 1025 г., окончательно утвердила положение Польши как независимого члена европейского сообщества.

Предание о короле Болеславе I Храбром сохранялось на протяжении всей истории Польши, хотя уже при его сыне и преемнике Мешко II (1025–1034), коронованном сразу же после смерти его отца, Польша утратила свое лидирующее положение и вступила в глубокий внутренний кризис, который открыл двери германской интервенции. Утрачены были также и первые территориальные приобретения короля – Лужица и Моравия; первая попала под власть Германии, а последняя была возвращена Чехии. Несмотря на яростное, но неорганизованное сопротивление, славянские племена к западу от Польши были поглощены империей, которая также продолжала включать в свой состав государство Пржемысловичей.

Баланс сил между Чехией и Польшей, однако, совершенно изменился в годы – и после них – злополучного правления Мешко II. Его современник Бржетислав I не только завоевал польскую провинцию Силезию, которая стала объектом бесконечных споров между двумя соседними государствами, но и попытался объединить их, но на этот раз под властью Чехии. Несмотря на вторжение в Польшу в 1038 г., его план имел даже еще меньше шансов на успех, чем политические идеи Болеслава I Храброго, и первый период истории западных славян закончился созданием двух государств, разделенных частыми распрями, враждебными их общим интересам – противостоянию давлению Германии. Однако оба государства оставались центрами славянской культуры, которая быстро развивалась в тесном контакте с западным христианским миром, включая далекие римские провинции. Влияние Германии было, естественно, гораздо сильнее в Чехии, где немецкая колонизация началась гораздо раньше, в то время как Польша, так и не включенная в империю, вновь обретала свободу действий после каждой попытки вмешательства со стороны ее соседей.

Только территория Поморья вдоль балтийского берега, тщательно контролируемая Мешко I и его сыном, не была еще полностью объединена с остальными польскими землями. Туда не могла дойти немецкая экспансия, пока близкородственные славянские племена между Одером и Эльбой с переменным успехом боролись за свою свободу.

Задокументированная история Киевского государства, в которой все восточные славяне были объединены под властью династии норманнского происхождения, началась задолго до консолидации Чехии и Польши благодаря главным образом давним контактам с Византийской империей. Но обращение в христианскую веру – необходимое условие для включения любой страны в европейское сообщество – было отложено здесь на гораздо более долгий срок. Даже князь Владимир – сын Святослава, преемником которого он стал после нескольких лет внутренних распрей, начал как языческий правитель, как и его предшественники. И только в 988 г. он решил принять крещение вместе со своим народом. Позднее он стал святым Восточной (православной) церкви.

В конечном счете Владимир обратил в христианство русских – как своих скандинавских викингов, так и племена восточных славян, известных как Rus, когда христианский мир еще не был окончательно расколот на восточный и западный. Тем не менее оказалось, что решение Владимира принять христианскую веру не от Рима, а от Константинополя – это решение было драматично описано в первой русской летописи Повесть временных лет и легко объясняется лишь географическими причинами – имело далеко-идущие последствия и огромное значение. Сначала влияние Византии, стоявшей выше любого западного центра культуры, сильно способствовало подъему Киева, но постепенно углубляло разделение славян на восточных и западных. Не существовало опасности включения нового христианского государства в Восточную Римскую империю, с которой Россия была связана культурными узами. Не будучи вассальным государством Византии, она сразу же получила свою церковную организацию, хотя многие подробности происхождения столичной Киевской епархии и ее взаимоотношений с Константинопольским патриархатом являются предметом спорных толкований.

Но несмотря на периодически возникавшие отношения с Римом и Западной империей, которые имели место в политике Владимира даже после его обращения к Византии, эта политика теперь определялась необходимостью урегулирования различных проблем, вызванных сотрудничеством с Василием II – могущественным греческим императором, сестру которого он взял в жены через год после крещения. Договор был заключен в Херсонесе (Корсуни) – древнегреческой колонии в Крыму, которую Владимир осадил и захватил в 988 г. Когда давление, которое он таким образом оказывал на императора, дало свои плоды и свадьба с Анной состоялась, Владимир вернул город Василию II, и у Киевского государства больше никогда не было никаких постоянных форпостов на берегах Черного моря. Однако, по-видимому, в том случае Владимир объединил свое княжество с городом Тьмутаракань, расположенным по другую сторону Керченского пролива, который, вероятно, был раньше политическим и церковным центром русских поселенцев и сыграл важную роль в истории Киевского государства в следующем, XI в.

До своей смерти в 1015 г. первые годы XI в. первый русский правитель-христианин, князь Владимир, использовал для укрепления церкви и защиты южных границ страны от набегов печенегов, которые тогда контролировали причерноморские степи. Защита этих пограничных регионов оставалась постоянной проблемой, так как одну волну захватчиков-азиатов сменяла другая. Со всеми другими соседями Владимир теперь жил в мире, а различными частями Киевского государства, включая колонизированные северо-восточные территории в бассейне Волги, где древнейшим центром был Ростов, правили его многочисленные сыновья.

Сразу же после смерти князя стало трудно поддерживать единство Киевского государства, несмотря на феоды среди членов династии, которые помимо церкви были единственной нитью, связывавшей многочисленные восточнославянские племена. После устранения и смерти Святополка, поддерживаемого его польским тестем, главными соперниками были Ярослав, который при жизни своего отца правил Новгородом, и Мстислав Удалой Тьмутараканский. В 1024 г. двое братьев решили разделить Россию по реке Днепру, что было первым признанием отличия изначальной территории государства, основанного династией Рюриковичей от Новгорода на севере до Киева на юге, от практически безграничного региона, присоединенного благодаря экспансии славян на востоке. Территория Полоцка – центра будущей Белоруссии – оставалась за пределами договоренности под властью отдельной ветви династии.