Нет!

Не трогай!

В панике пытаюсь забрать свою руку.

Он выпускает моё запястье и молниеносно перехватывает чуть выше локтя. Резко дёргает на себя так, что наши носы почти соприкасаются. Я перестаю дышать, роняя свободную ладонь на его плечо. Под моими пальцами стальной каркас. Его тело напряжено. На моём лице его дыхание. Его глаза смотрят в мои, потом смотрят на мою скулу.

— Я спросил, что у тебя с лицом. — Хрипло напоминает он, сильнее сжимая мой локоть.

— Упала… — хрипло шепчу в ответ, теряя силы, и молю. — Отпусти, Марат…

Он смотрит на мои губы, потом снова в мои глаза. Я закрываю свои, и уже жалобно прошу, а не требую:

— Отпусти…

— Что ты здесь делаешь? — Повелительно спрашивает он.

Его слышу только я. Мы так близко. Я так…скучала…

Заткнись!

— Работаю. — Отвечаю быстро, не открывая глаз.

— Ты уволена.

— Отпусти.

— Открой глаза.

— Нет.

— Марат… — предупреждающе гаркает Аид где-то за кадром.

— Открой. Глаза.

Делаю как он велит.

Вдох-выдох.

Вдох-выдох.

— Ты непослушная, Мира. — Говорит мой муж тихо, касаясь губами моей щеки, пониже того места, которое познакомилось с пресловутым двухтомником. — Появишься рядом со мной ещё раз, я тебя отправлю в соседний город, поняла меня?

Моя губа поджимается и предательски дрожит.

— Не появлюсь. — Сипло и скрипуче обещаю ему, дрожа с головы до ног. — Ненавижу тебя…ты мне не нужен…

Он шумно тянет воздух, проводя носом по упавшей на моё лицо пряди, и резко отталкивает от себя со словами:

— Исчезни отсюда.

С силой сглатываю, глядя на его профиль и, пятясь назад, убегаю, придерживая рукой своё взбесившееся ноющее сердце.

Повиснув на дверце холодильника, изучаю структуру запасов кофейни своей сестры. Она собирается отправиться на закупку сегодня, и возьмёт меня с собой.

Здесь в маленькой подсобке очень душно. Здесь помещаюсь только я и холодильник.

Я уже кое-что понимаю в кофейном бизнесе, но могу с уверенностью сказать, что это…не моё. Я имею в виду бизнес. Я разорила бы любой бизнес за пару дней, потому что не привыкла считать деньги.

Тогда…чем же мне заниматься?

Я же…я ничего не умею…

Ничегошеньки.

Я не знаю.

Тяжко вздыхаю, глядя на свои кроссовки.

Всю сегодняшнюю ночь я посветила тому, чтобы решить, как мне жить дальше?

Это была мучительная ночь, как и многие до неё. Его глаза, тепло и нежность твёрдых губ на моей щеке…преследовали меня до самого рассвета, мешая думать о главном!

Ненавижу!

Мешали лелеять злость, ожесточение! Я просто смотрела в потолок, как зомби, ощущая в груди катастрофическую дыру.

После того, что произошло со мной в ресторане «Башня» я вдруг с ужасом и отчаянием поняла, что всё ЭТО моя новая реальность. Это место, люди, которые в этот час моей жизни оказались рядом и я…это…новая реальность. Без…НЕГО.

Я должна двигаться дальше.

Да, должна.

Я буду.

Буду двигаться дальше.

Глаза предательски щиплет. Как я ненавижу это! Как это мне надоело!

Но, я…чёрт возьми, ещё не готова просто взять и перезагрузиться!

А когда будешь готова?

Никогда, понятно?!

Я люблю его и ненавижу!

Вот так.

Это самый мучительный коктейль на свете, а я просто блукаю в темноте, не понимая, что мне делать!

Звон дверного колокольчика оповещает о первом посетителе.

На часах семь тридцать утра. Вообще-то, у Тины не бывает клиентов в это время, но, она всё равно открывает кофейню, на тот случай, если кому-то всё же захочется раннего кофе.

— Мне нужна Мира. — Властно объявляет знакомый мужской голос.

Вскидываю голову, закрывая холодильник.

— Кто спрашивает? — Сухо интересуется Тина.

Кусаю губу, не в силах сдержать смешок.

— Ты не знаешь, кто я такой? — Раздражённо бросает посетитель.

— У тебя на лбу не написано. — Ровно отвечает она, а по моему лицу стелется такая улыбка, что болят щёки.

Семья Тины очень средний средний класс. Её мать вышла замуж за…босяка. Так говорил отец. Но, я очень сомневаюсь в том, что Тина не знает, кто перед ней.

— Слушай ты, кофейница, я спешу. — Цедит он.

— Дверь за твоей спиной.

— Я Аид Джафаров. И мне нужна твоя сестра. Сейчас.

— А что, в вашей семейке только мудаков делают?

Жмурюсь и хихикаю.

— А в вашей только баб, забывших свое место?

— И какое же у «баб» место? — Хладнокровно интересуется Тина.

— На спине с раздвинутыми ногами. — Просвещает Аид.

— Женщины существуют не только для секса. — Цедит она в ответ.

— Не замечал. — Усмехается Аид.

— Почаще выбирайся из леса, животное. — Советует она.

Быстро дёргаю ручку и открываю дверь.

Они оба игнорируют моё появление, впившись глазами друг в друга. Щёки Тины пылают, а челюсти Аида плотно сжаты. Он навис над барной стойкой, упёршись в неё одной рукой, а Тина привстала на цыпочки, чтобы казаться выше.

Аид медленно поднимает глаза и смотрит на меня поверх её головы. Потом снова смотрит на сестру и говорит:

— Тебе повезло, что я не животное, но, откроешь свой ротик ещё раз, и я могу передумать.

Тина насупливается и зло опускает глаза. Он наблюдает, бегая глазами по её мятежному лицу и плечам. Я тоже насупливаюсь и спрашиваю:

— Чего тебе, Аид?

Он отталкивается от прилавка и, махнув головой в сторону двери, говорит:

— Пошли.

— Куда?

Мужчина бросает ещё один взгляд на сестру, и молча разворачивается. Выходит, хлопнув дверью.

Смотрю на Тину. Она смотрит на дверь, застывшая.

Делаю глубокий вдох и иду за ним, обернувшись на выходе.

Тина меняет местами предметы с совершенно потерянным видом.

Выхожу на улицу, тоже хлопнув дверью!

В старом мощёном переулке невообразимо инородно припарковано три чёрных внедорожника. Подхожу к среднему и открываю заднюю дверь. Сажусь назад, громко хлопнув ею, чтобы сразу показать свой настрой.