Она чуть не потеряла равновесие. Где он? Анник пыталась его услышать. Где?

Свист воздуха. Резкая боль. Он ударил ее ногой по запястью. Она выронила оружие, и подсвечник с грохотом покатился по полу.

Черт возьми, какая боль! Это уже несчастье. Она совершила громадный просчет. Анник отскочила, безоружная, голая, тряся рукой, чтобы восстановить чувствительность.

– Вы быстры, месье.

– Достаточно быстр.

Еще шаг назад. Слава Богу, там стол. Она метнулась на другую сторону, начала шарить по дереву, пока не коснулась шелка. Ночная сорочка.

– Вы не отвернулись. Это был обман.

– Поговорим о нем?

– Да, здесь у нас трудности, я согласна.

Анник лихорадочно подхватила сорочку одной рукой… Теперь важно одеться. Натянув ее на себя, она просунула одну руку в рукав, затем другую. Еще был пояс-шнурок. Хорошо. Очень хорошо.

Грей нарочито медленно обходил стол, побуждая ее двигаться впереди него.

– Значит, ты решила? Я тебя привяжу. Так будет проще.

– Несомненно. Хотя меня больше устроило бы, если б вы этого не делали.

– Наконец ты сказала что-то, чему я верю. – Он шаг за шагом направлял ее к кровати. Не грубо. Постепенно. Легкое давление. – С твоей стороны весьма благоразумно надеть сорочку, пусть даже и слишком поздно. Ты собиралась убить меня этим подсвечником?

– У меня такой цели не было, но последние дни я очень неловкая и могла ошибиться. Что я должна сказать, чтобы удержать вас от подобного обращения со мной? – Она сильно дрожала.

– Так сразу не придумаешь.

– А если я пообещаю не делать новых попыток к бегству до тех пор, пока мы не приедем в Англию?

– Нет. У меня есть лишние бинты, которые не понадобились Эйдриану. Ими я и воспользуюсь. Они хорошие, мягкие. Никаких особых неудобств. Ты сможешь даже немного поспать.

Какая предусмотрительность! Видимо, он часто берет пленников. Откуда ей знать, что делает этот англичанин?

– Я безобидна, правда. Вы должны пересмотреть свое решение.

– Не бойся. Женщин я не обижаю. Даже женщин вроде тебя.

Опять непонятные оскорбления. Как будто десятки его женщин-агентов не работают на разведку. Его презрение к ней совершенно не логично.

Когда она уперлась в матрас, Грей толкнул ее. Потеряв равновесие, она упала на кровать, но сразу начала отползать от него, пока не прижалась к холодной штукатурке стены. Дальше бежать некуда. Лисенка наконец загнали в угол.

Ни одна из ее умных ролей не подходила для такого положения. Только роль Анник. Но Анник была очень испугана.

Она слышала, как заскрипела кожаная сумка. Видимо, он что-то искал. Затем его шаги приблизились к кровати.

– Грей… месье… Обещаю не бросаться на вас. Клянусь чем пожелаете.

Кровать прогнулась, когда он сел рядом.

– Ты можешь предложить мне пару французских секретов. Из тех, которые обсуждала с Лебланом.

– Планы Альбиона, – безразлично сказала она. – Последнее время Леблан просто одержим ими.

– Я тоже. И сейчас у нас с тобой есть много времени поговорить о них.

Она похолодела.

– Но это глупо. Я лишь мелкий игрок. Я не веду политических интриг. Вы будете разочарованы, если ожидаете от меня важных секретов.

– Ты меня не разочаруешь, – многозначительно сказал он.

Кровать скрипнула, он что-то делал руками. Должно быть, готовил бинты, которыми собирался ее привязать. Скоро она станет абсолютно беспомощной и лишится всех шансов на побег.

– Я не хочу, чтобы меня привязывали, – чуть слышно произнесла она.

– Вряд ли ты сможешь убедить меня. Хотя попытайся. Какой-нибудь маленький секрет, и тогда посмотрим.

Никаких секретов. И ничего другого. Но в глубине души Анник знала, что до этого непременно дойдет.

Увы, пришла очередь последнего плана. Всегда есть последний план, которым надеешься не воспользоваться. Придерживая шелковую сорочку, она поползла к нему, пока не оказалась так близко, что почти ощущала его тепло. Она заставила себя встать на колени, раздвинув бедра. Так делали проститутки в публичном доме, который одно время содержала ее мать в Париже. Месье Грей наверняка посещал такие заведения и понимает, что ему предложено.

Анник услышала, как он глубоко, прерывисто вздохнул. Его палец коснулся ее руки, но лишь для того, чтобы поднять ее правое запястье.

– Больно?

– Нет. – Она высвободила руку. – Ерунда.

– Это еще одна причина моего нежелания бороться с тобой. Кончится тем, что я опять сделаю тебе больно. А я не хочу.

– И я не хочу. Лучше привяжите меня.

Она почувствовала, что он действительно отвернулся, хотя дышал тяжело.

Куртизанка не боится ни одного мужчины. Не боится его прикосновений, не боится сама прикоснуться к нему.

Пора. Нащупав длинный гладкий шнурок пояса, она развязала узел. Это был тонкий крученый шелк, очень прочный. Ночная сорочка распахнулась. Он это почувствует, он даже в темноте увидит ее тело. Она покраснела.

– Быть связанной имеет свою привлекательность. Но все-таки ограничивает возможности, – прошептала она. – Я предпочитаю быть… изобретательной.

Это могла быть опытная куртизанка, собравшаяся приласкать его, А могла быть любознательная Анник. Кожа на шее оказалась сухой, теплой и грубоватой, щеки – жесткими от щетины, а рот, к ее удивлению, – мягким и нежным. Под ее пальцами он приоткрылся, и она почувствовала его язык. Она не знала, что делать, когда мужчина лизнул ей пальцы. Это вызвало небольшой жар между ног.

– Чего ты хочешь? – спросил он.

– Я не буду рассказывать секреты. Но доставлю вам удовольствие, если вы дадите мне последний шанс.

– Очень соблазнительно. Почему?

– Возможно, я устала бороться.

– Не то. Скажи мне – почему?

Так сурово. Он должен ей поверить настолько, чтобы подпустить ближе. В тишине она слышала приглушенный шум голосов во внутреннем дворе.

– Я вас хочу. – Она сказала ему правду. Какая ирония! – Я хотела вас, когда впервые прикоснулась к вам в подземной тюрьме Леблана. В карете, когда мы боролись… Слишком волнующе бороться с мужчиной, как я боролась с вами.

– Можешь не рассказывать. Это действительно волнующе…

– Мы боролись. Но вы не делали мне больно. Вы были очень раздражены, прижали к сиденью, лежали на мне. Я представила… как это могло быть в постели с вами.

Каждое слово было унижением, обнажавшим ее желание, как нагота – ее тело. Но это должно пленить мужчину вроде Грея. Отвлечь его внимание. К несчастью, даже сейчас, когда ей нужно целиком сосредоточиться на выполнении своего плана и убедительной лжи, внутри у нее растекалась тонкая струйка желания. В других обстоятельствах… Анник тут же отогнала эту мысль.