Отсюда оставался лишь шаг до следующей мысли: а что она, Летиция, знает о вкусах и пристрастиях Энтони Симмонса, чтобы, если возникнет необходимость, отплатить добром за добро? Однажды после работы она даже заглянула в небольшую картинную галерею. Ей понравился пейзаж с одиноким всадником на фоне невысокой гряды холмов. Но вдруг эта картина навеет Энтони воспоминания, которые причинят ему боль?.. И Летиция решила, что просто поблагодарит его за подарки.

За три дня до назначенного обеда она позвонила в офис «Симмонс Пасифик». Однако к тому времени, когда ее наконец соединили с Энтони, Летиция уже висела на телефоне минут десять, объясняясь со всевозможными телефонистками и секретаршами. Решительность ее значительно поувяла, и она уже усомнилась в себе и в правильности своего поступка.

Голос Энтони тоже прозвучал по-деловому.

— Летиция?

— Да, это я. Прошу прощения за беспокойство…

— Не стоит, — прервал ее Энтони. — Надо было дать вам прямой телефон. Сейчас я немного занят.

— О… — Летиция чувствовала, что ее голос звучит разочарованно, но ничего не могла с этим поделать. — Тогда я коротко. Большое спасибо за книги и кассету. Мне они очень понравились. Но я звоню не только поэтому. Дело в том, что у меня хотят купить склад в Топанге. Предлагают меньше, чем вы назвали, однако…

— Не принимайте предложение, — решительно ответил Энтони.

Летиция набрала воздуху в грудь и вежливо продолжила:

— Дайте мне договорить. Так вот, цена ниже, но они обещают взять на себя все расходы по сделке и неустойкам, поэтому…

— Все понятно: они надеются заставить вас согласиться на меньшую сумму, Летиция. Не уступайте им ни цента.

— Боюсь, у меня не хватит воли, — призналась она. — Мне кажется, что я отвергаю синицу ради журавля в небе.

— Подумайте лучше о том, сколько новых платьев и французского шампанского это будет стоить вашей матери, — посоветовал Энтони.

— Вы правда считаете, что… — Летиция беспомощно умолкла.

— Не этот покупатель, так другой. Настало время пустить в ход вашу деловую жилку и твердость характера. Хотя, конечно, вы вольны поступать так, как сочтете нужным. Прошу прощения, мне надо идти. Увидимся в пятницу.

В трубке раздались длинные гудки. Летиция с раздражением отняла ее от уха. Ее разозлило то, как ловко Энтони обернул против нее ее же собственные слова насчет твердости характера.

Так что в назначенную пятницу Летиция весь день была на нервах, а приехав в Венис, обнаружила, что мать собирается устроить ни много ни мало парадный обед. Роль прелюдии играли свиные шкварки и картофельный салат, выложенные на листья латука, на горячее была телятина с травами, горчицей и спаржей на гарнир. А на сладкое — разноцветное слоеное желе из клубники, малины и черники, украшенное взбитыми сливками.

На стол уже была постелена старинная тяжелая кружевная скатерть, выставлен севрский фарфор и хрустальные бокалы. В серебряный подсвечник мать воткнула ароматизированные свечи, а в низкую фарфоровую вазу поставила роскошные камелии.

В первый момент Летиция едва не вспылила. Эстер отлично готовила и передала эту склонность — или навык? — лишь старшей дочери. Отсюда следовало, что от Агнессы помощи на кухне ждать не приходилось. А поскольку семейные финансы пришли в расстройство, Эстер осталась без домашней прислуги. Одно дело — готовка, и другое — мытье посуды, полировка серебра и прочее. Летиция ясно видела, что мать вымоталась.

Чувство вины притушило раздражение, и Летиция обрадовалась, что приехала заранее.

— Выглядит все чудесно, а пахнет — еще лучше! — воскликнула она, целуя мать в обе щеки. — Поди-ка полежи в теплой ванне, а я все тут закончу. У нас еще бездна времени, а пока ты одеваешься, я принесу тебе шампанского.

Обычно в таких случаях шампанское матери приносил отец, и Летиция увидела, что в глазах Эстер заблестели слезы. Поэтому она снова обняла мать.

— Ладно, иди, — мягко сказала она. — Я уверена, ты будешь сегодня нашей королевой!

Свечи наполовину сгорели, из кухни принесли кофе, а из бара достали ликеры, прежде чем речь зашла о делах. Первой о них заговорила Эстер, вдохновленная, как видно, успешно прошедшим обедом.

Да, думал Энтони Симмонс, обед был просто великолепен. Прислугой работала Летиция, одетая в золотистую шелковую блузу и черные брюки в обтяжку. Свои темные волосы она заплела в косу, а белизну ее шеи на сей раз подчеркивали несколько золотых цепочек. Энтони заметил, что сегодня Летиция надела туфли на шпильках.

Агнесса выбрала светло-синее прямое платье без рукавов, вышитое металлической нитью, а Эстер облачилась в элегантный костюм цвета мимозы. Да, женщины семейства Уимблоу отличаются не только красотой и изяществом, отметил Энтони, поигрывая кофейной ложечкой. Они приятные собеседницы, а их дружеская пикировка выглядит естественной и весьма оживляет трапезу.

Однако он никак не мог отделаться от ощущения, что глаза Летиции, обведенные легкой тенью, время от времени принимают загнанное выражение. И что ее восхитительное тело под шелком одежды излишне напряжено. Ему вдруг подумалось, что без Летиции, ее такта и выдержки обед оказался бы не столь успешным. И вообще не стоило забывать, что именно на ней лежал весь груз финансовых проблем семейства Уимблоу.

— Энтони, обычно мы пьем кофе в гостиной, но вы не возражаете, если мы останемся здесь, чтобы обсудить… наши дела? — спросила Эстер.

Энтони улыбнулся, заверил хозяйку, что не имеет ничего против, и извлек несколько листов бумаги из кармана своего темно-синего пиджака.

— Я кое-что записал, — сказал он. — Кое-какие полезные предложения, как можно было бы употребить деньги, вырученные за участок в Топанге.

Энтони покосился на Летицию. Та откашлялась и произнесла:

— Я последовала вашему совету в отношении Топанги, заручившись согласием мамы и Агнессы. Покупатель пока молчит. Могу я ознакомиться…

Он передал ей через стол бумаги. Летиция бросила на них внимательный взгляд, но сразу же подняла глаза на Энтони.

— Нет! Ох, извините, я забыла вам сказать, но… — Она замолчала и посмотрела на мать, словно ища подходящие слова.

— Что такое? — встревожилась Эстер.

— Ну, мы же хотели оставить этот дом…

— Это непрактично, — вмешался Энтони.

Все три женщины молча уставились на него. В синем костюме, голубой рубашке и полосатом сине-сером галстуке он выглядел очень представительным и уверенным в себе.

— С учетом налога на собственность… — Энтони покачал головой, — чтобы поддерживать в порядке неновый дом таких размеров, как ваш, да еще и с садом, нужно очень много денег.

Тут из груди владелицы особняка вырвался протестующий возглас. Энтони повернулся к ней, по-прежнему излучая спокойную уверенность.