– Ну-ка, быстро бери бутерброд и ешь, – хмурится Данил и сует тарелку мне под нос.

Так всегда говорил мой папа.

Я не знаю, куда девать глаза. Я понимаю, что бутерброд надо взять, чтобы не привлекать к себе лишнее внимание, и тянусь за салфеткой. Подхватываю бутерброд с тарелки и тихо давлюсь им у окошка газели.

Чайник закипает, и Сергей отсчитывает пластиковые стаканчики согласно количеству человек.

Лена продолжает нести всякую чепуху и смеяться вместе с остальными ребятами, а мы с Данилом молча едим. Но мы так близко друг к другу, что кажется, подвинься он еще ближе, и меня ударит разрядом электрического тока из-за напряжения, которое от него исходит.

Представляю, как мой Идеальный Незнакомец злится на меня сейчас. Наверное, я бы тоже злилась, если бы была мужчиной.

Почему я так реагирую на него? Я хотела никогда больше не видеть его, а сейчас у меня глаза на мокром месте, и я даже не могу толком связать двух слов. Я думала, что отдаюсь бесчувственному и избалованному богачу, а теперь сижу рядом с человеком, который спасает людей. И у него, судя по его реакции на меня, тоже есть задетые чувства.

Неужели нет никакого способа взять себя в руки? Увы, мое сознание больше не подлежит жесткому контролю разума. Впервые за долгие годы оно вырвалось на свободу.

Данил первым доедает бутерброд и тянется за кофе.

– Кристина, что ты будешь пить? – спрашивает он таким тоном, как будто мы с ним знакомы сто лет, и он несет ответственность за то, чтобы я не осталась без чая.

– Чай, с сахаром, – сдавленно отвечаю я.

– Серега, положи в стакан пакетик чая, – просит Данил, и вскоре для меня готов ароматный горячий чай с сахаром.

– Нам надо торопиться, – спохватывается Лена и ставит стаканчик с недопитым чаем на поднос. – Галя будет бурчать, если мы опоздаем. Кристина, пей чай быстрее.

Чай горячий, и обжигает язык. Я морщусь и тоже ставлю стаканчик на поднос.

– Спасибо за обед, – пытаюсь выдавить из себя улыбку я и поднимаюсь со своего места. Мне надо перебраться через Данила, чтобы выбраться из газели. Я нерешительно поглядываю на него. Он смотрит мне в глаза неотрывно, и в них отражается смятение. Я подбираю сарафан, делаю шаг вперед, и вдруг он сжимает мое запястье.

Сердце пронзает режущее отчаяние.

– Кристина, идем! – звенит в ушах зов Лены.

Я хлопаю мокрыми ресницами, резко выдергиваю руку, и быстро выбираюсь из газели. Когда я оборачиваюсь, Данил смотрит мне вслед. В его взгляде плещется все то же смятение.

– Лена, скажи Гале, что я скоро подойду. Мне нужно в туалет, – бросаюсь в противоположную фестивалю сторону я.

Я не знаю, что со мной творится. Я больше не контролирую свои чувства. Кабинка туалета захлопывается и я, зажав рот ладонью, давлюсь рыданиями. Я даже представить себе не могла, что человек, с которым впервые делишь постель, может так сильно влиять на тебя.

Данил оживил мою травму. Он вел себя так же, как мой папа. Он говорил со мной, как мой папа. Его запах, голос, его мягкие руки – это все оставило во мне неизгладимый след, и мне страшно. Кажется, я не могу дышать, так мне плохо. Когда-то я поклялась себе не заводить отношений, а теперь чувства против воли хотят меня убить.

Спустя десять минут мне удается взять себя в руки и остановить истерику. Я выбираюсь из кабинки и тщательно умываюсь ледяной водой. Лицо постепенно приходит в норму. Хорошо, что с утра я почти не красилась. Не надо отмывать черные круги под глазами.

– Мы заканчиваем в семь, после фестиваля надо будет посчитаться, – когда я возвращаюсь к прилавку, сообщает мне Лена.

– Хорошо бы в пять, – обреченно вздыхаю я, потому что чувствую себя так, словно по мне проехались самосвалом.

Время тянется очень медленно. Активность на фестивале постепенно сходит на нет, жара становится нестерпимой. Перед моими глазами стоит взгляд Данила. Рука до сих пор горит в том месте, где он перехватил ее, когда я выходила. И я с горечью осознаю, что безумно хочу увидеть его еще раз.

Мне не везет, его отряд больше не проходит мимо нас. Я стараюсь сосредоточиться на подсчете конфет, которые мы уже выдали, но цифры плывут перед глазами, и у меня ничего не получается. В моей голове много вопросов, и главный из них – о том, кто такой Данил на самом деле? Почему накануне я встретила его на яхте, где он вел себя, как хозяин судна, а сегодня он просто спасатель из МЧС и вместе с сослуживцами делит бутерброды в отечественной газели?!

К счастью, скоро подходит Галя, и они с Леной берутся считать вместе. Я же просто сижу на раскладном стуле и таращусь на коробки. Время тянется бесконечно.

В половину седьмого к нам снова подходит Сергей.

– Девчонки, не хотите с нами в бар? Тут недалеко, у фонтана. Посидим, выпьем чего-нибудь, а в пол девятого шоу фонтанов начнется. Потрясающе красиво, между прочим. Потом доставим вас домой в целости и сохранности, даю слово!

У меня что-то обрывается внутри. То ли от внезапно загоревшейся надежды неизвестно на что, то ли от отчаяния, я уже не понимаю себя. Я настолько измучена непонятными мне эмоциями, что хочется только одного – забраться куда-нибудь в тихое место и никого не видеть.

– Кристинка, ты когда-нибудь видела шоу фонтанов? – оживляется простодушная Лена. – Я нет, но говорят, оно завораживает. Давай останемся?

Сергей добродушно улыбается мне.

– Не переживай, Кристина, мы вас потом отвезем домой.

Я вдруг понимаю, что он здесь, потому что его попросил Данил, и что его главная миссия – задержать меня в Олимпийском Парке.

– Тогда мне надо позвонить маме. Я забыла свой телефон, она будет волноваться, что я задержалась, – говорю я.

Лена тут же сует мне свой сотовый, и я набираю маму. Руки подрагивают от волнения – мы с Данилом увидимся еще раз.

– Шоу фонтанов? Это очень красиво, Кристина! – слышны одобрительные возгласы Софии на другом конце провода. – У тебя деньги на такси есть?

– Да, но мы с девочками, так что, как-нибудь, думаю, доберемся, – объясняю я.

В семь мы с Леной вваливаемся в туалет. Я сбрасываю с себя ненавистный красный сарафан. Теперь на мне джинсы, майка и сиреневые кеды «Ванс». В сумочке находится зеркальце, пудра и помада.

– Хочешь тушь? – улыбается Лена.

– Хочу! – оживляюсь я.

Конечно, тушь не такая, как у меня, а простая, от эйвон, но я все равно рада. Волосы распускаю, они слегка волнистые после того, как весь день были сплетены в косичку. Я смотрю на себя в зеркало. Меня, словно подменили. Глаза сияют, а душа поет от радости. Усталости, как не бывало. А разве может быть по-другому, если я снова увижу его, моего Идеального Незнакомца?

С парнями мы договорились встретиться в половину восьмого у входа. У нас будет час, чтобы перекусить в кафе, а потом начнется шоу фонтанов. Говорят, если вы не видели шоу фонтанов в Олимпийском Парке, вы не видели ничего. Лично я фонтаны не видела. Олимпиада как-то прошла мимо меня, все сессии, да и ехать из поселка до Сочи было далеко и неудобно. Мама с Каримом ходили на хоккей, болели за наших, а я не люблю спорт. Олимпийская деревня всегда интересовала меня меньше всего на свете.