Мегазвезда Элисон собралась на гастроли в Россию.

Таня Элисон записалась на кружок эстрадной песни.

Еще на кружок эстрадной песни записались Тоня Камень, Вера Шмейер, Дуся Клыкова. В этой деревне у всех были звучные фамилии, потому что жили в ней внуки и внучки спецпереселенцев: немцев, украинцев и, конечно же, русских.

Мегазвезда Элисон посетила Санкт-Петербург.

Кружком эстрадной песни руководила Анна Михайловна, уникум, единственный на район человек с высшим музыкальным образованием.

Мегазвезда Элисон посетила Казань.

Тоне, Вере и Дусе Анна Михайловна после прослушивания посоветовала:

– Девочки, приходите попеть, когда настроение будет.

Тане же сказала:

– Вот что, Элисон, будем готовить концерт к Новому году. Песни французской эстрады. Главным образом, Эдит Пиаф. Пара песен Патрисии Каас, одна – Милен Фармер. Не люблю эту проститутку, но поет она шикарно.

Таня Элисон кивнула и стала разучивать французские тексты, записанные для нее русскими буквами.

Мегазвезда Элисон посетила Нижний Новгород.

По деревне прошел слух, будто Танька Элисон на елке будет песни петь. Вообще местные в клуб ходили мало и неохотно. Однако человек двадцать твердо решили – пойдут. Больно уж не любили Таньку Элисон. Не любили за гордость, курносость и еще за зеленые глаза. Говорили: «Сучка».

Таня Элисон в свои тридцать была не замужем и сменила одиннадцать любовников. По одному в год начиная с девятнадцати лет. Чтоб со вкусом и ощущением. Работала библиотекарем. Имела две страсти: зарубежные романы и женатых мужчин. Таньку Элисон дважды били. Один раз она лежала в больнице с ушибами. Четыре раза делала аборт. Поклонников не убывало.

Мегазвезда Элисон посетила Саратов.

Танька Элисон репетировала до изнеможения. Анна Михайловна, женщина с виду мягкая, на самом деле была дамой суровой, и, если что не нравилось, лупила в лоб.

– Произношение – твое слабое место.

Танька и не спорила. Французский она учила только в школе. Старательно, однако давно. Нашла на спутнике канал с французскими новостями. Слушала картавых и сама картавила до изнеможения.

Мегазвезда Элисон посетила Ростов-на Дону.

Полупьяный рабочий ухнул на сцену елку.

– Подальше ее, в уголок. елка у нас вот… – говорила Анна Михайловна и кивала на Таню Элисон.

Мегазвезда Элисон посетила Красноярск.

– В программе будет еще несколько номеров. Школьная самодеятельность. Детский танцевальный коллектив из соседней деревни. Гармонист Егор. И гипнотизер из области, – делилась новостями Анна Михайловна с Таней Элисон накануне концерта. Таня Элисон кивала и с ужасом понимала, что упавший пюпитр обрушит любую из семи песен.

Мегазвезда Элисон посетила Камчатку.

Уже после первой песни, когда в зале недоброе шушуканье сменилось сначала хлопаньем, потом дискотечным гиканьем и, наконец, полупьяным равнодушным гулом, когда Анна Михайловна, сидящая в первом ряду, показала большой палец правой руки, Таня Элисон затосковала. Чего волновалась? Зачем готовилась? Им же… Что Пиаф, что удав…

За кулисами, был такой кабинетик в сельском клубе, нервно закурила сигаретку.

– Понимаю вас, – неожиданно раздалось из темного угла.

Таня Элисон вздрогнула и даже, кажется, тихонько взвизгнула.

Мегазвезда Элисон давала концерт в Москве.

– Простите, напугал…

Из-за кулис показался бородатый мужик в очках.

– Вы гармонист? – предположила Таня Элисон.

– Нет, я – гипнотизер! – возразил собеседник.

– М-м. Знаете, я вас таким себе и представляла. Страшным, с желтыми зубами, как в стихотворении Александра Башлачева.

Гипнотизер коротко хохотнул.

– А я вот дура, – раскланялась Таня Элисон.

– Неточное определение, – покачал головой гипнотизер.

– А кто я, по-вашему? Француженка в Зажопинске?

– Вы – мегазвезда Элисон.

Таня покрутила пальцем у виска и пошла на сцену петь «Венеры автобусных остановок». Она уже успела привыкнуть к световой пушке и, выпевая строки, присматривалась теперь к залу.

Рядом с Анной Михайловной сидел один из местных бандитов. Он смотрел на Таню Элисон масляными глазами. Таня скорее перевела взгляд на второй ряд. Там находились четыре жены ее бывших любовников и буровили Таню острыми глазами. Все четыре бурильщицы были чрезмерно полны, расфуфырены и самодовольны до такой степени, что изменять им было необходимой мерой самозащиты.

На третьем ряду сидела молодая компания. Ребятки перебухались до такой степени, что двое толкались и начинали уж драться. Один спал. Еще один задумчиво, медленно и тягуче плевал себе под ноги.

Дальше сидели вполне приличные люди, но дальше Таня Элисон смотреть не стала.

Она посмотрела еще, правда, со стороны на саму себя – и увидела крупноватую рыжеволосую женщину, пожалуй, уже потерявшую молодость, очевидно, теряющую красоту, несомненно – со взглядом, какой бывает у бродячей собаки при виде знакомого повара общепита ранним зимним утром.

Внезапно с Таней Элисон произошло помутнение, которое длилось несколько секунд, хотя у всех жителей этой деревни впоследствии сложилось общее мнение, что Танька после елки повернулась умом: не то чтобы совсем, но так, что кажется, будто она не вся здеся, а еще где-то тама, а где тама – куй его знает.

Тане Элисон привиделось, что она – мегазвезда Элисон, которая стоит на сцене Кремлевского дворца. К ногам ее летят цветы. Господин Президент шлет с балкона воздушный поцелуй. Пресловутые попсовики бросают алчные взгляды. Придирчивые рокеры находят в ее образе шикарный бэк-вокал и названивают ее импресарио.

Помутнение прошло. Но с этого момента осталось неизбежное знание – мегазвезда Элисон покинула Россию, и какая-то часть Тани Элисон отправилась странствовать с мегазвездой Элисон по миру. На этот раз впереди была Франция…

– Так вот – не было никакого вчера, – еще раз повторила Таня Элисон, сидевшая теперь на моей кухне, и добавила: – И не было никакой Франции. Если только не называть Францией три визита в областную психиатрию.

Я вздохнул с облегчением, потому что рассказ Тани меня нисколько не напугал.

– А что было? Кроме тебя, конечно, – спросил я как бы между прочим.

Элисон потянулась к бутылке.

– Я ведь не знаю, правильно ли делаю, – вздохнула Таня, отхлебнув изрядный глоток кофеинового пунша.

«Сейчас она опять закурит», – подумал я.

Таня Элисон опять закурила. И закинула ногу на ногу. Потом посмотрела на меня с видом человека, которому уже нечего терять, и выпалила: