Она придержала дверь открытой, стоя у входа, когда лорд Торнтон бесцеремонно швырнул Клайда на кровать. Джордж замолчал, уставившись на дверь, ведущую в соседнюю комнату.

— Почему эта комната не твоя спальня?

Она прочистила горло.

— Это комната моего отца. Я решила сохранить свою собственную с детства, когда мы с Клайдом поженились.

Он прошагал через комнату, грозный силуэт контрастировал с лунным светом, льющимся из окна.

— Я провожу тебя обратно в твою.

Она повела его обратно по темному коридору в свою спальню. Он не остановился у входа, а вошел внутрь. Все еще потрясенная случившимся, она закрыла дверь на случай, если слуга что-нибудь услышит и придет проведать ее. У нее никогда не было другого мужчины в спальне, только ее отец и ее муж. Она стояла спиной к окну, в волнении сцепив руки.

— Лорд Торнтон, как вы оказались в моем доме в такой час?

Он встал у ее умывального столика и налил воды в кувшин. Он окунул мочалку в таз и отжал ее, прежде чем вернуться к ней.

— Лорд Торнтон? — спросила она, все еще потрясенная.

— Полагаю, с этого момента ты можешь называть меня Джорджем. Наедине.

Он осторожно приподнял ее подбородок к свету свечи и прижал прохладную ткань к ее щеке. Она поморщилась от укола боли. Он стиснул челюсти от ее реакции, но крепко держал ткань.

— Он не порвал кожу, — его голос звучал низко. — Если бы он это сделал, я бы сломал ему шею.

— Лорд Торнтон…

— Джордж.

Какое-то мгновение она боролась, не привыкшая обращаться к мужчинам по именам.

— Джордж. — Его имя звучало в ее устах как рай. — Как ты оказался в моем доме? Как ты оказался в моей спальне? Разве Эдмунд не остановил тебя у двери?

— Эдмунда там не было, когда я вошел. Твой муж всегда так с тобой обращается?

Она встретила его пылающий взгляд, стыдясь того, что он увидел ее в таком виде. Выражение его лица смягчилось в тот момент, когда она посмотрела вверх. Его рука все еще была прижата к ее щеке, ткань между их телами. Она положила свою руку поверх его.

— Спасибо тебе. Теперь мне лучше.

Он сделал паузу, затем медленно убрал руку, чтобы она держала ткань. Его взгляд упал на ее разорванный корсаж, затем метнулся в другом направлении. Он подошел к окну и уставился наружу, опустив руки на бедра. Кэтрин взглянула вниз, чтобы увидеть, как много о себе она открыла ему, сама того не подозревая. Одной рукой она попыталась прикрыть декольте, хотя платье было совершенно испорчено.

— Ты мне не ответила, — сказал он терпеливо и мягким голосом.

Хотя он спас ее в момент, который мог быть, нет, был бы катастрофическим, она задавалась вопросом, почему он счел своим долгом совать нос в ее личные дела. Но потом она вспомнила их первый танец. Она пригласила его в свои личные дела одним честным взглядом. Она приветствовала его, чтобы он мог «спасти девицу, попавшую в беду». И так оно и было… на данный момент.

— Нет, — наконец ответила она. — Он плохой муж. Он — источник всех моих разочарований и несчастий. Но он не всегда был таким. С ним что-то случилось. Что-то изменило его к худшему. Сделало гораздо хуже.

Джордж отвернулся от окна. Жесткие линии прорезали его лицо в тени и свете свечей. Кэтрин страстно хотелось протянуть руку и прикоснуться к этому лицу, нежно обнять его и заверить, что с ней все в порядке, и заставить это жесткое выражение растаять. Мужчина, казалось, был охвачен невыносимой пыткой при виде нее, его плечи были напряжены, как тетива лука. Затем она поняла, что на нем не было пальто. Отброшенное куда-то в сторону, прежде чем он ударил ее мужа до потери сознания.

— Почему ты вышла за него замуж?

Он держался на расстоянии. Кэтрин сократила это расстояние несколькими шагами, убирая ткань со щеки. Он держал себя в руках с жестким контролем.

— Мой отец беспокоился, что я никогда не выйду замуж. Он часто дразнил меня за то, что я слишком энергична, слишком независима. Полагаю, что это результат, когда отец-одиночка воспитывает дочь.

Она помолчала, с грустью гадая, куда делась эта энергичная и независимая женщина. То, что она была замужем за монстром почти два года, убивало эту часть ее изо дня в день. Джордж не пошевелился, не дрогнул. Он просто наблюдал и ждал с бесконечным терпением.

— Когда мой отец заболел, мы знали, что он не доживет до конца года. В тот сезон я встретила Клайда среди высшего света. Он был… очаровательным, интересным, внимательным. Моему отцу нравилось его общество. Да и мне тоже. Когда отец больше не вставал с постели, Клайд пообещал моему отцу, что позаботится обо мне и что отцу не придется беспокоиться о моем благополучии. Клайд убедил его в этом. Тогда он убедил и меня. Мы поженились до того, как умер отец. Это я поторопила свадьбу, попросив Клайда получить специальную лицензию, чтобы все можно было сделать в спешке. Я была очень серьезно настроена, чтобы доказать отцу, что обо мне хорошо заботились. До того, как его не стало.

Кэтрин не осознавала, что плачет, пока Джордж не нарушил свою жесткую позу и не шагнул вперед, вытирая слезу, скатившуюся по щеке.

— Я хотела, чтобы мой отец умер с миром, зная, что я счастлива и обо мне хорошо заботятся.

Он запустил пальцы в прядь ее волос, прижал ладонь к ее щеке, держа ее с нежной заботой. Нежность его прикосновения только усилила поток слез и заставила их пролиться еще больше. Она закрыла глаза, гадая, какой была бы жизнь с этим мужчиной рядом с ней, а не с Клайдом.

— Меня не принуждали к этому браку. Если ты ищешь кого-то, кого можно обвинить в моей отвратительной ситуации, винить тут можно только меня.

— Ты винишь себя, но для чего? За то, что ты так сильно любила отца, что была готова пожертвовать своим счастьем, чтобы он ушел в загробную жизнь с радостью в сердце? Я никогда не смог бы винить тебя за это. — Она встретила его пристальный взгляд, завороженная мужчиной, который прикасался к ней, как к драгоценности. — Ты прекрасная, блестящая, сильная женщина, Кэтрин. Ты заслуживаешь счастья на все дни своей жизни. Не позволяй никому убеждать себя в обратном.

Он опустил руку и шагнул к двери, указывая на ее стул у туалетного столика.

— Используй это, чтобы запереть дверь сегодня вечером. — Он