class="p1">Итак, остается фактом неопровержимым, что Константин обратился к христианству частью по внутренним влечениям своего сердца, частью по небесному призванию.

Свое обращение к христианству Константин после победы над римским императором Максенцием доказывает распоряжениями, не допускающими ни малейшего перетолкования.

Прежде всего, когда римляне, по словам Евсевия, после сказанной победы поставили новому императору на самом людном месте в Риме статую, он немедленно велел утвердить высокое копье в виде креста в руке своего изображения и написать следующую надпись: «Этим спасительным знамением, истинным доказательством мужества, я освободил ваш город от ига тирана и по освобождении его возвратил римскому народу и сенату прежний блеск и знаменитость». (Евсевий. Церк. история, кн. 9, гл. 9. Жизнь Константина, кн. 1, гл. 40).

Неутомимая рационалистическая критика не оставляет без возражения и этого случая, но ее усилия пропадают напрасно. Напрасно некоторые новейшие историки усиливаются доказать, что копье в виде креста не было символом исключительно христианским, а древнеримской эмблемой, которую Евсевий ошибочно принял за крест; напрасно, говорим, потому что к простому копью было бы ни с чем несообразно обращаться с теми словами хвалы, с какими обращается подпись. Притом же и многие другие обстоятельства в том же роде доказывают, что в победе над Максенцием Константин видел очевидное заявление действия Бога христианского. Так, именно с этого времени вводится крестная хоругвь в употребление в войсках. Сам Константин с этого же времени носит на своем шлеме монограмму имени Христос. (Такой монограммой называются буквы X и Р, вписанные таким образом, что первая покрывает вторую).

И опять: напрасно новейшие историки стараются дать другой нехристианский смысл приведенным фактам, напрасно уверяют, что хоругвь в виде креста была в употреблении у римлян еще до Константина и что монограмма, подобная монограмме времен Константина, встречается на древних аттических тетрадрахмах (монета) и на тяжелых монетах времени Птолемеев. Говорим: напрасно, потому что остается совершенно необъяснимым, почему же Константин вдруг, покинув обыкновенно в то время употреблявшиеся эмблемы и символы, принял знаки какие-то древнеримские, древнеаттические, древнеегипетские? Это было бы более чем странно.

Самым выразительным доказательством привязанности Константина к христианам из этой эпохи был указ его, опубликованный в 313 году в Милане. В этом обширном указе говорилось: «Объявляем следующую нашу волю: пусть решительно никому не запрещается избирать и соблюдать христианское богослужение. Отныне каждый, решившийся соблюдать богослужение христианское, пусть соблюдает его свободно и неуклонно, без всякого затруднения. Предоставляем христианам полное и неограниченное право совершать свое богослужение». Христианам по этому указу снова возвращались молитвенные дома (храмы), даже в том случае, если они во время гонений перешли и в частные руки; церковные имущества, составлявшие собственность данной церкви, также возвращались по принадлежности. За этим указом последовал ряд других указов, благоприятных для христианства. (Евсевий. Церковная история, кн. 10, гл. 5 и др.).

С этого времени Константин сближается, сдружается с христианскими священниками; празднование своего десятилетнего царствования он совершает (в 316 г.) без языческих курений, без языческих жертв. (Евсевий. Жизнь Константина, кн. 1, гл. 42,48).

Все говорило, что Константин перестал быть язычником и стал христианином.

Хотя Константин не тотчас принял крещение, но отлагал его до времени будущего, тем не менее, христиане вполне были уверены в его истинном обращении к христианству. Его благоволение к христианам вызвало восторг в обществе христианском. Все почувствовали себя живущими под новым лучшим христианским правительством. Евсевий восторженно пишет: «Теперь светлый и ясный день, не омраченный никаким облаком, озарил лучами небесного света церкви Христовы во всей вселенной. Мы должны сознаться, что счастье наше выше наших заслуг; мы приведены в величайшее изумление благодатью Виновника столь великих даров, достойно дивимся Ему и говорим с пророком: приидите и видите дела Божия, яже положи чудеса на земли (Пс. 45, 9). Люди всякого возраста, мужского и женского пола, всей силой души радуясь, умом и сердцем воссылают молитвы и благодарение Богу». (Евсевий. Церковная история, кн. 10, гл. 1, 3).

Первый христианский император на троне римских цезарей

Влияние христианской религии на нравы и поведение человека. – Религиозная сторона жизни Константина: выражение его личного благочестия; – вера в небесную помощь; – отношения его к предстоятелям Церкви; сближение с ними, беседы с многими из них, характер этих бесед; – почтение и уважение к тем же предстоятелям Церкви, выражавшееся в суждениях его о достоинстве иерархического сана, в смиренном выслушивании пастырских поучений, в сотрапезовании и переписке с ними; – дворец Константина, обычаи и порядки в нем, как доказательства религиозности царя; – христианские украшения дворца; – заботы Константина о благолепии храмов; – религиозно-христианское учительство Константина; степень образованности царя и направление ее, знакомство его с философией, Священным Писанием, современной церковной литературой, – где выступает Константин в качестве религиозно-христианского учения? – Кто были его слушатели? – Какие темы для своих поучений избирал он? – Заботы государя о религиозном воспитании своих детей, черты из жизни его семьи. – Нравственная сторона жизни Константина: личные нравственные качества его, трудолюбие и простота домашней жизни; – обличение им нравственных недостатков у других; – примеры человеколюбивых отношений царя; – благотворительность; – развлечения царя и их характер. – Как приготовляет себя к смерти Константин и умирает? – Наименования, усвоенные ему в истории. – Влияние образа деятельности Константина на последующих византийских императоров.

«Мне стыдно было бы пред самим собой – о царе, который чтил Бога с величайшим благоговением, не сказать по силам, хотя чего-либо малого и слабого».

Церковный историк Евсевий.

Один знаменитый английский историк (Гиббон), в высшей степени талантливый ученый, но неверующий в божественное происхождение христианской религии и не признающий значения и могущественной силы за этой религией, говорит: «Добродетельная жизнь древних христиан, подобно добродетельной жизни первых римлян, очень часто охранялась бедностью и невежеством». Другими словами, по мнению указанного историка, древние христиане вели добродетельную жизнь потому, что они не имели материальных средств, чтобы доставить себе разнообразные греховные наслаждения, да и не имели по своей неразвитости и вкуса к такого рода наслаждениям.

Лучшим опровержением этого мнения помянутого историка будет, если христианская история укажет на какое-либо знаменитое лицо, которое жило во времена древней христианской Церкви, отличалось образованностью и имело полную возможность удовлетворять всем своим, даже самым прихотливым желаниям, но которое, однако же, под благодетельным влиянием христианского благочестия запечатлело свою жизнь теми же добродетелями, какими славились самые бедные и неученые люди из числа первенствующих христиан.

Нет сомнения, христианская история может указать на много лиц, которые при всей образованности и при всем довольстве в материальном отношении, проводили добродетельную жизнь и не видели ничего заманчивого и соблазнительного для себя в разного рода наслаждениях