В стенном шкафу и комоде она нашла приготовленную для нее одежду, причем выбор был более чем достаточный. Здесь было все — от тонкого и изящного нижнего белья до джинсов авторских моделей и объемных вязаных свитеров. Шину позабавило, что все вещи, кроме разве что джинсов, имели самую яркую расцветку. Челлон, видимо, всерьез решил отучить ее от мрачных, унылых тонов, преобладающих в ее гардеробе. Ну что ж, здесь она будет одеваться по его вкусу, хотя и сама с удовольствием походит в столь жизнерадостных нарядах. Шину даже не удивило, что абсолютно все подходило по размеру. Такой последовательный человек, как Челлон, наверняка должен был предусмотреть все детали.

Шина надела джинсы и ярко-малиновый с белым лыжный свитер. Обнаружив, что пояс брюк слишком свободен, она недовольно поморщилась. Но кто мог рассчитывать, что она так похудеет за время болезни.

Причесываясь, Шина безрадостно отметила, что ее лицо тоже сильно осунулось. Глядя на свои тонкие и заострившиеся черты, она только печально вздохнула. Даже бьющий в глаза цвет свитера не мог превратить ее в здоровую, полнокровную женщину, которые, как ей казалось, нравились Челлону. Скорее всего его увлечение ею было каким-то временным заблуждением, которое пройдет, как только он поймет, что в ней нет ничего от изысканной привлекательности его прежних спутниц. Ее вряд ли удивит, если он вернет ее в ее мир даже скорее, чем вытащил оттуда. Шина постаралась отогнать эти неутешительные мысли и не думать, почему они вызвали у нее такой приступ уныния. Выбрав подходящие туфли, она вышла из комнаты.

Челлон терпеливо ждал ее в холле внизу у лестницы. Он сразу окинул взглядом всю ее маленькую фигурку, и на его лице она не заметила ни следа разочарования. Когда до конца лестницы оставалось три ступеньки, он легко подхватил ее за талию и поставил на пол. Прежде чем опустить, он крепко поцеловал ее.

Шина готова была возразить, но он мягко сказал:

— Я скучал по тебе. Ты знаешь, что прошлая ночь была единственной, когда я не спал с тобой? — Она вспыхнула от смущения, а он довольно улыбнулся. — Естественно, ты мало что об этом помнишь, но мне было ужасно приятно, когда ты так доверчиво прижималась ко мне.

Он ошибался. Шина очень хорошо помнила, как неоднократно она приникала к нему, словно ища защиты, но она и не догадывалась, что он находился с ней постоянно. Вспомнив, в каком виде она лежала в кровати, девушка залилась краской.

Челлон опять усмехнулся, заметив ее смущение. Обняв Шину за талию, он развернул ее в направлении кухни.

— Идем, я познакомлю тебя с Лорой.

Кухня, соединенная со столовой, была оформлена в духе ранних американских поселенцев, что создавало впечатление домашнего уюта. Перед выложенным из кирпичей камином, в котором весело потрескивал огонь, находился добротный кленовый стол и стулья с высокими спинками, обитые холщовой материей. Шкафы тоже были из клена.

У плиты спиной к ним стояла высокая стройная женщина. Обняв за талию, он игриво поцеловал ее в затылок.

— Шина, это моя лучшая подруга, Лора Бредфорд.

Женщина повернулась и грозно уставилась на Челлона.

— Если ты не прекратишь так себя вести, Рэнд Челлон, я останусь твоей единственной подругой, — ехидно сказала она.

Лоре Бредфорд было за шестьдесят, причем в ее внешности не было ничего привлекательного. Очень высокая, она выглядела почти болезненно худой. Ее короткие блеклые волосы, завитые в мелкие кудряшки, обрамляли веснушчатое лицо, единственное очарование которого составляли удивительно красивые карие глаза. Столь неприметная внешность, тем не менее, вполне компенсировалась проявлением внутренней силы на лице, а также элегантностью ее одежды — темно-синих брюк и шелковой блузки от Диора.

— Лора, любовь моя, ты меня разишь прямо наповал, — произнес Челлон наигранно трагичным голосом. — Теперь попридержи на минутку свой острый язычок и познакомься с Шиной. — Повернувшись к Шине, он пояснил: — Лора меня практически вырастила. Она была моей няней с того момента, как мне исполнилось четыре, а затем гувернанткой. Когда я понял, что мне понадобится помощь на время твоей болезни, то просто послал ей сигнал SOS, и она сразу же примчалась из Хьюстона, бросив своих учеников.

Шина смущенно улыбнулась.

— Я прошу прощения, что доставила вам столько беспокойства. Рэнд сказал, что вы терпеть не можете готовить больничную еду.

Лора Бредфорд скривила губы в ироничной усмешке.

— Прежде всего, я вообще терпеть не могу готовить, — пояснила она. — Живя в Хьюстоне, я почти не обедаю дома. Но вы меня нисколько не обеспокоили. Честно говоря, я даже была рада помочь. К вам Рэнд никого и близко не подпускал. — Лора бросила на него насмешливый взгляд. — Для делового человека такого уровня ты слишком мало понимаешь, как распределять обязанности. — Она отвернулась, выложила на блюдо аппетитно дымящийся омлет и протянула его Челлону. — Давай садись и не путайся у меня под ногами, пока я не закончу, — приказала она, опять поворачиваясь к плите.

— Можно я вам помогу? — робко спросила Шина. — Боюсь, что у меня мало опыта в готовке, но я могла бы делать то, что вы мне скажете.

Лора решительно покачала головой.

— Еще не хватало двух неопытных поварих на кухне! Тогда завтра вы наверняка окажетесь в постели с отравлением, а он опять будет метаться по всему дому, как безумный. — Она осторожно перевернула бекон на сковороде. — Не удивлюсь, если Ноултон вообще откажется от такого нервного клиента. Он был далеко не в восторге от всех этих криков и воплей.

К своему удивлению, Шина заметила виноватое выражение на лице Челлона.

— Да я же чуть с ума не сошел! — сказал он, оправдываясь, потом взял Шину за руку. — Нам лучше ее послушаться, а то она нас еще отравит!

Вскоре они мирно сидели за столом у очага. Челлон разлил кофе и заговорил вполголоса:

— Вообще-то Лора совсем не такая суровая, как кажется. Хотя временами она, наверное, позволяет себе слишком много. Но она самый преданный человек, которого я знаю, и тут уж ее нужно принимать всю целиком — и плюсы, и минусы.

Шина медленно помешивала свой кофе, задумчиво глядя на снующую по кухне высокую фигуру.

— Лора не очень-то похожа на обычную няню, — заметила она. — Она не кажется мягкой и уютной, как многие.

Челлон кивнул.

— Да уж, уютной ее не назовешь. Но когда я был ребенком, то не знаю, какая бы обычная мягкая няня справилась со мной. В Кресент-Крик она была бы так же не на месте, как Мэри Поппинс.

— Кресент-Крик? — переспросила Шина. Она смутно вспомнила, что Барбара О'Дэниелс упоминала о нем как об одном из владений Челлона.

— Это ранчо в долине Рио-Гранде, — пояснил он, расслабленно откидываясь на спинку стула. — Я там родился и вырос. Мой отец жил на ранчо постоянно до тех пор, пока не умерла моя мать. Мне тогда было три. После этого он проводил почти все время в Хьюстоне, а домой приезжал редко.