Стихия страсти - Айрис Джоансен

Было около полуночи, когда желтый «Фольксваген» тихо вырулил к причалу пустынного порта. Внезапный порыв ветерка закрутил вокруг маленькой машины легкую дымку тумана и качнул головки искусственных маргариток, прикрепленных к антенне. Фары погасли. Сидевшие в машине девушки принялись напряженно вглядываться в полумрак безлюдного причала.

– Вот видишь, я же говорила, что все обойдется! – с беззаботной улыбкой воскликнула Джейн Смит. – Люк обещал, что в это время никого не будет, – и действительно никого нет. Здесь вообще только один сторож, и он начнет обход не раньше чем часа через два.

Пенни Ласситер недовольно покачала головой:

– Господи, ну до чего же ты легкомысленна, Джейн! Пойми, если тебя не обнаружат здесь, то непременно схватят на яхте. Ведь это частное судно, тебя просто-напросто упекут за решетку!

Она нервно пригладила пышные каштановые волосы. Пенни никак не удавалось убедить подругу в безрассудности ее затеи.

– Чепуха! – упрямо возразила Джейн. – Может, это и выглядит не совсем законно, но ведь на самом деле я не собираюсь совершать ничего преступного! Только напишу на стене лозунг, чтобы привлечь внимание общественности. Должно же это дело наконец сдвинуться с мертвой точки! Кроме того, Люк сказал, что если даже меня и сцапают, то судья ограничится простым предупреждением. К студенческим акциям протеста они относятся довольно снисходительно.

Пенни Ласситер нахмурилась:

– Если все так просто, почему Люк сам не взялся за это? Почему отправил тебя?

Глядя на встревоженное лицо подруги, Джейн не смогла сдержать вздоха. Люк появился в их группе несколько месяцев назад, и Пенни сразу невзлюбила его. Этот молодой человек почему-то не вызывал у нее доверия, хотя они, казалось бы, были единомышленниками. Пенни разделяла убеждение Люка и Джейн в том, что они должны выступить против строительства атомной станции к северу от Майами. Но способы, при помощи которых Люк собирался достичь желаемого, ей представлялись чересчур радикальными и даже опасными.

– Люк не может все делать сам, – терпеливо внушала Джейн. – Ему удалось проникнуть на яхту, когда туда завозили продукты, и все разузнать. Но его там видели и наверняка смогут опознать, если случайно заметят снова.

– Проникнуть на яхту? – повторила Пенни. – Ну и выраженьица появились у тебя! Как у бывалой разведчицы. – Она обеспокоенно покусывала губы. – И зачем только я позволила им втянуть тебя в эту группу?! Любому ясно: полумерами ты не ограничишься и будешь идти до конца. Тебе ведь непременно надо изменить весь мир, и желательно сию же минуту. – Нахмурившись, она добавила:

– И все-таки хочу предупредить тебя: то, что ты затеяла на этот раз, намного серьезнее твоих предыдущих проделок. Все может закончиться большими неприятностями.

– Обещаю, что буду очень осторожна, – примирительно сказала Джейн и ласково погладила Пенни по плечу.

За тот год, что они прожили в одной комнате общежития Майамского университета, Джейн привыкла к нотациям подруги и даже не пыталась возмущаться и выступать против материнской опеки, которую Пенни установила над ней. Джейн слишком рано потеряла родителей, ее воспитывал суровый дед, и она постоянно переезжала с места на место вместе с такими же, как и она, детьми военнослужащих. Непростая жизнь научила ее ценить чью-то привязанность и любовь. Джейн воспринимала их как сокровище, которое никому не дается просто так, как нечто само собой разумеющееся.

Но Пенни не обратила внимания на попытки подруги успокоить ее. Взгляд ее пробежал по хрупкой фигурке Джейн, облаченной в черный обтягивающий свитер, темные джинсы и черные парусиновые тапочки. В этом наряде девушке никак нельзя было дать ее двадцати лет: она выглядела скорее пятнадцатилетним подростком.

– Ну к чему ты вырядилась как разбойница? Зачем это нужно?

– Сама толком не знаю, – смущенно призналась Джейн. – Решила, раз в кино так одеваются, значит, для этого есть какие-то основания…

– И все-таки ты совсем спятила, если надеешься проскользнуть незамеченной на яхту.

– А я прикрою волосы! – с озорным огоньком в глазах заявила Джейн, натягивая поношенную вязаную шапочку на свои непокорные рыжие кудри. – И обернусь туда и обратно в два счета.

– Ты прекрасно понимаешь, что я имела в виду совсем не твои волосы, – в отчаянии пожала плечами Пенни.

Слова Джейн были связаны с их давним, затяжным, так ничем и не закончившимся препирательством. Джейн нисколько не ценила свою внешность, и особенно ее раздражала копна ярко-рыжих волос. Но, что бы она ни предпринимала, непослушные кудри по-прежнему буйно вились вокруг головы. Свои необычные золотисто-карие глаза, опушенные длинными темными ресницами, она называла кошачьими. Конечно, ее было трудно назвать красивой, но нежный, хорошо очерченный рот, огромные, широко распахнутые глаза и выразительная мимика делали ее лицо неповторимым, что в данной ситуации только увеличивало опасность.

Пенни не стала приводить этот довод, а попыталась зайти с другой стороны:

– Джейн, дело, которое вы затеяли, – полная бессмыслица! Не понимаю, почему вы остановили свой выбор именно на яхте Джейка Доминика. Он ведь не имеет ни малейшего отношения к строительству атомной станции!

– Ну, во-первых, Доминик только что закончил съемки фильма, где фигурирует атомная станция… Но главное не в этом. Люк выбрал Доминика, поскольку все связанное с ним вызывает неизменный интерес журналистов и, соответственно, публики. Обычный бизнесмен нам не подходит: на наше выступление просто не обратят внимания.

Как ни хотелось Пенни найти уязвимое место в этой мотивировке, ей нечего было возразить. Джейк Доминик был воистину «золотым мальчиком»! В двадцать пять лет он унаследовал баснословное состояние и в придачу к нему – судовладельческую компанию Домиников.

Впрочем, Джейк тут же передал другим все полномочия по ее управлению, а сам занялся режиссурой. И за последние двенадцать лет фантастически яркий успех на этом поприще мог соперничать только со скандальными историями его беспутной жизни. Необузданные выходки и многочисленные любовные связи Доминика сделали его притчей во языцах. Журналисты постоянно охотились за ним, вылавливая лакомые кусочки для очередных публикаций.

– Да, газеты, наверное, отведут этой истории всю первую полосу, но там же сообщат и о твоем аресте, – мрачно заключила Пенни.

Джейн мотнула головой и просительно дотронулась до ее руки:

– Не пугай меня, пожалуйста, Пенни! Я тоже не горю желанием, чтобы меня схватили. Но мы все предусмотрели. Увидишь, все закончится благополучно! – жизнерадостно заявила она и, перегнувшись через спинку, взяла с заднего сиденья рюкзак. – Это займет не больше часа. Доберусь на лодке до яхты, влезу по якорной цепи на борт, найду каюту Доминика и напишу на стене лозунг. Оставлю рюкзак с бомбой и вернусь назад, к причалу. Заедешь сюда за мной через час, и мы с тобой отправимся куда-нибудь есть пиццу! Но учти, свою стипендию я получу только через три дня.