Илья говорил, что Агапов очень любил вторую свою жену, с нетерпением ждал появления сына, в отличие от Стасика, здоровенького. И потому вряд ли стал бы приглашать в дом постороннюю бабу. Хотя всё бывает, особенно когда жена на сносях. Против природы не попрёшь, а будущей матери нельзя рисковать. Ладно, пока оставим Агапова, перейдём к Семёнову. Что-то слишком много совпадений…

Между прочим, картина преступления вырисовывается очень похожая на агаповскую – убийца впущен в дом добровольно, соседи ничего подозрительного не замечали и шума борьбы не слышали. Потерпевший слыл осторожным, не склонным водить в гости кого попало. Только там – тупой тяжёлый предмет и нож, а здесь – снотворное и бытовой газ. Интересно, на сколько персон у него был накрыт стол? Нужно попросить Дмитрия узнать, а то и добыть протоколы осмотра места происшествия. Не так много времени прошло, да и дело стало «висяком» – значит, ещё в работе.

Агапов – мент, Семёнов – спортсмен. Оба вели здоровый образ жизни. Их друзья проверены. Что касается Геннадия Николаевича, то его приятелей никто покупать и запугивать не станет, если, конечно, он не имел каких-то других знакомых из криминальной среды.

Я намочила под краном полотенце, крепко стянула им лоб, чтобы унять пульсирующую боль. Пока нужно сделать перерыв, потому что фактов маловато. Нужно оперировать много раз перепроверенными сведениями, а не сочинять версии самостоятельно. У Агапова и Семёнова могли быть совершенно разные проблемы в жизни, а нынче оскорбления очень часто смывают именно кровью. Хотя насыпать в водку снотворное, а потом открыть газ – слишком мудрёно для повздоривших мужиков. Надо всё же Буссова найти, пока он ещё в отпуске, а то потом у него на меня времени не хватит.

Итак, что я доложу Буссову при первом разговоре? В течение трёх дней при загадочных обстоятельствах погибли три члена одной семьи, давно распавшейся, но ранее всё-таки бывшей единым целым. Дед, отец, внук. Дед, правда, по матери, и поэтому кровная месть исключается. Значит, причина в другом, и пусть Буссов, если сможет, выскажет свои предположения.

В смерти Стасика обвиняют Дину. Она это не подтверждает и не опровергает – просто молчит. Но на сегодняшний день Дина должна подписать какой-то протокол в присутствии адвоката Фельдзамена. Узнать бы, что это за протокол, но это я постараюсь сделать без помощи Буссова. А вот насчёт событий тридцатого мая я много не нарою, и помощь мне просто необходима.

Можно, конечно, повесить на Дину и две другие смерти. У неё, разумеется, могли быть счёты и с бывшим мужем, и с оставившим семью отцом. Но развод с женщиной из интеллигентной семьи, где без крайней нужды и голоса друг на друга не повышали, обычно не сопровождается бурной вендеттой. То же самое подтверждает и Брайнин. На роль убийцы Семёнова первая претендентка – Ольга Афанасьевна. Она имеет материальный интерес, и вряд ли любит мужа, годящегося ей в отцы.

Что же касается Дины, то на первый взгляд ей смерть отца не выгодна. Да, дядя Геша бросил их с сестрой, но за такое не убивают. Перестают общаться – да. Как правило, не подходят к телефону, говорят пакости. Мальчишки могут морду набить, не спорю. Но чтобы две женщины-матери пошли на «мокруху» – мы с такими случаями в агентстве не встречались. Не хватало ещё из-за старого подлеца в тюрьму садиться – слишком много ему чести.

Теперь возвращаемся к Агапову. Обязательно следует узнать, как долго Александр и Елена жили одной семьёй. Если Дина натворила там нехороших дел из ревности, то почему именно сейчас? Тот же вопрос задавал Илья Брайнин в связи с убийством Стасика. Почему сейчас?..

В случае кончины бывшего мужа Дина опять-таки ничего не получает. Да ей барахло и не нужно – королева полусвета должна быть выше этого. И снова – Стасик… Он разве виноват, что таким родился? Дина должна грех перед ним искупать, а не губить родную душу. И почему Семёнову воздали по заслугам именно тридцатого мая этого года, перед тем протерпев восемь лет?..

Нет, с наскока этот узел не разрубить и не развязать. Всё могло произойти по-другому. Скорее всего, я запуталась в фактах, сбилась с пути, побрела не в ту сторону. И если сейчас я не найду Буссова и не попрошу помочь мне, улечу в даль заоблачную и потеряю очень много времени.

* * *

Я шла по Первой Тверской-Ямской от Триумфальной площади, изнывая от жары, толчеи, гама и бензиновых выхлопов, из-за которых к вечеру в центре Москвы становилось нечем дышать. Зачем я приехала сюда? Сама не могла понять. Просто захотелось, когда выдался не очень загруженный день, взглянуть на бывший Динин дом, где умер маленький страдалец Стасик. Именно там, в шикарной квартире с паркетом из африканского дерева, прошли лучшие Динины годы, и завершилась её феерическая карьера.

Я ещё не знала, будет ли полезен для расследования этот визит, но никакая лишняя информация об объекте при нашей работе не помешает. И если мне захотелось поближе познакомиться с тем самым домом, то почему бы не сделать этого? Я, конечно, не могу проникнуть в квартиру или даже в подъезд, но хотя бы похожу около дома, посижу во дворе, понаблюдаю. Надо же хоть ненадолго окунуться в былую жизнь куртизанки, поставить себя на её место. Вообразить, чем жила эта женщина, богатая и бедная одновременно. Что видела из окон, о чём думала, где проходила, направляясь домой, к сыну?

Я надела модное сиреневое платье-майку, к нему подобрала маленький кулон с жемчужной капелькой и такие же серёжки; волосы забрала в хвост. И теперь вышагивала по Тверской, как припозднившаяся «ночная бабочка», которой сегодня не удастся поспать, так как вскоре снова надо выходить на работу. Тонкие высокие каблуки босоножек прогибались и угрожающе поскрипывали, ремень вместительной сумки-торбы оттягивал руку. Во рту, несмотря на выпитую у «Макдональдса» бутылку кока-колы, пересохло. Раньше я полюбовалась бы витринами, зашла в пару-тройку магазинов. Но сегодня не могла отвлечься от мыслей о том жутком доме, и пыталась представить, каков он с виду.

Перед мысленным взором представало что-то старое, полуразрушенное, в пыли и паутине, с выбитыми стёклами и сорванными дверями. Но, в то же время, я понимала, что на Тверской и вообще в центре Москвы таких домов давно нет.

Я миновала кафе «Охотник», ненадолго задержалась у дверей аптеки, размышляя, стоит ли зайти за таблетками от головной боли. Потом махнула рукой и направилась к улице Фучика, потому что троллейбусы шли набитые битком. К тому же мои каблуки могли не выдержать давку и тем самым создать дополнительные проблемы.

Нужный дом напоминал золотую коронку, вставленную между раскрошившимися тёмными зубами старика. Выстроенный из жёлтого кирпича, со сплошными стёклами, как все элитарные здания, он надменно сверкал кнопками кодов на подъездах и щерился решётками домофонов. Дома здесь стояли сплошной стеной, входы в сквозные парадные перекрывали запертые двери. Во двор можно было попасть лишь одним способом – обойти массив по Тверским-Ямским переулкам.

Вероятно, окна Дининой квартиры выходили на юго-запад и северо-восток. Но я точно не знала, где именно они расположены, и потому хотела просто отдохнуть в тени. Не надеясь на шапочное знакомство с кем-то из соседей Дины Агаповой, я опустилась на горячую от солнца скамейку и с наслаждением вытянула вперёд ноги, давая себе клятву в следующий раз не надевать в дальнюю дорогу босоножки на каблуках.