— О…

— Ты не рада за меня?

Джая на мгновение почти убедила себя, что это просто жестокая шутка. Что он дразнит ее. Что сейчас она скажет ему все, что чувствует, и он посмеется и обнимет ее и поцелует, а через три месяца их осыплют лепестками и свяжут руки торжественной лентой на свадьбе.

— Это так… неожиданно. — она заставила себя улыбаться. — Ты уверен, что это она?

— Конечно. Такое ни с чем не спутаешь. Обомлел, едва ее увидел.

«Но я тоже обомлела, когда увидела тебя!» — чуть не крикнула Джая.

— А она?..

— Джая-да, что за вопросы. Я женюсь только на Назначенной духами и это она. Без всяких сомнений.

Джая Рабах хотела вскочить, обернуться волчицей и разгромить все вокруг. Это была не шутка и не розыгрыш. Это была правда! Он любил другую. Он женится на другой! А она, дура, вообразила себе невесть что! Придумала им такое счастливое будущее вдвоем, что хоть картину пиши.

И все же она носила титул Старшая дочь, а потому встала, поправила платье и жестом указала Фаруху на угол ковра. Он нахмурился, но повиновался. Подошел и сел на колени куда велели.

Джая открыла стеклянные дверцы на шкафе, достала серебряное блюдо. Стереть обет можно было только особым снадобьем и Джая аккуратно смешала все ингредиенты и как полагается украсила раствор лепестками и посыпала благовониями. Торжественно ступая босыми ногами подошла в Фаруху, опустилась напротив него на колени, обмакнула край своей накидки в чашу и медленно, линия за линией стала стирать рисунок у него на лице.

Он отшатнулся.

— Джая-да, еще не время, свадьба только через три месяца, я еще послужу тебе.

Она даже не удостоила его ответом. Молча стерла рисунок обета с лица и отжала ткань накидки.

— Я освобождаю тебя от службы, Фарух. Ступай и живи как велят тебе духи. — произнесла недрогнувшим голосом. Он хмурился и это было понятно. Так скоро отпустить телохранителя было странно.

— Я чем-то огорчил тебя, Джая-да?

— Нет, конечно. Ты самый близкий мой друг. И я желаю тебе счастья.

— Тогда почему ты гонишь меня?

— Я не гоню. Я отпускаю. Ты должен готовить свадьбу, свой дом. У тебя столько дел. А охранять меня уже давно нет нужды. Разве я беспомощный ребенок?

— Но вам положен телохранитель. Ваш отец не одобрит.

— Мой отец найдет мне нового молодого юношу, мечтающего заслужить почет.

Джая вспомнила, что давно решила, что даже если отец не отменит ее свадьбу с Шефердом, то Фарух поедет с ней. Говорили, что Шеферды темноволосые, а значит ее детей от Фаруха легко можно было бы выдать за Шефердов…

Она продумала всю свою жизнь при любых обстоятельствах так, чтобы быть с Фарухом. И вот стерла рисунок обета с его лица и прощается с ним. Навсегда. Он женится и больше не будет жить в Доме Стаи. Когда-нибудь в этот дом на тренировки придут его дети. От Валис. Кажется, они белокожие и рыжие…

Джая закрыла глаза, ее выдержка вот-вот грозила оставить ее.

— Ступай. — она отвернулась и пошла выливать воду из чаши. Фарух поклонился, она слышала это по шороху одежды, и неслышно вышел за дверь. Джая стояла и смотрела в чашу, жидкость от чернил стала темно-коричневой. В воде медленно истаивало все тщательное продуманное будущее.

Через несколько месяцев отец ознакомил ее с телеграммой. Эверетт Шеферд уведомлял стаю Рабах о визите с целью знакомства и сопровождения невесты в Галивар. Почему отец выбрал именно Шефердов, Джая понятия не имела. Никто из управляющих стаей не собирался ставить ее в известность.

— Готовься к отъезду, Джая. — сказал отец. — Пришло твое время служить стае.

— Да, отец. — сказал она, потому что только этого ответа от нее ждали. И никакого другого бы не приняли.

Вечером она взяла особые чернила, которые для них составляли алхимики. Стирались они тем самым особым раствором, а так их не брала ни вода ни мыло. На этот раз Джая позвала мастерицу по рисункам, ведь разрисовать лицо было куда сложнее, чем ногу.

Велела нарисовать рисунок-обет, содержащий символы: брак, любовь и назначенная духами пара. Такое вполне могли ожидать от невесты, но Джая вложила в свой обед самый прямой смысл. Она выйдет замуж только по любви и только за Назначенного духами волка. И если этот Шеферд окажется как те ослабшие волки, о которых она столько слышала, которые и обернуться толком не умеют, то Джая скорее отгрызет ему голову, чем выйдет за него замуж.

* * *

Эверетт хотел взять с собой шестерых верных волков, так что вместе с Жаном их процессия должна была составить скромные и незаметные, но вполне ощутимые по силе, семь оборотней и одного алхимика. Но от матери в их компанию добавился Адар, а за день до отъезда Хел заявил, что если не увидит мавзолей Мильдара Завоевателя, то не сможет спать, а когда еще ему, полковнику первого пехотного полка, предоставится возможность путешествовать. Галивар точно не вступит в войну с Маркией в ближайшее время, сколько бы провокаций ни затеял Мильдар Третий, так что Хел решил сопроводить непутевого младшего братца.

Ретт скрепя сердце оставил двоих верных друзей и взял с собой ненадежного, способного устроить дебош в любой момент братца и подозрительного соглядатая матери.

В центральной части империи дороги между городами позволяли передвигаться на автомобилях, так что стартовали они весьма резво. Но уже через три дня графство мотавийское встретило их распутицей, огромными лужами и грязью. Пару раз Ретт с парнями выталкивал застрявший автомобиль из разъезженной экипажами колеи. В третий раз толкать помогал Адар. Держался шпион деогенсы отстраненно. Прекрасно понимал что он тут нежеланный гость и не пытался стать душой компании.

Так что когда Ретт, уже махнувший рукой на костюм, чуть не по колено залез в очередную лужу, чтобы вытолкнуть машину, он удивился, увидев рядом Адара. Тот деловито скинул туфли и закатал штанины брюк, прежде чем лезть в грязь. Ретт чертыхнулся. И как он не додумался? Сиди теперь в мокрых штанах до ближайшей гостиницы.

Вдвоем он этот автомобиль при должном усилии и вынести из этой лужи могли бы, так что машина быстро была вытолкана на сухое место дороги.

Ретт, хлюпая грязью в ботинках, с завистью посмотрел на босоногого Адара.

— В следующем городе нам придется оставить машины. — констатировал их умудренный опытом спутник.

— Да. Дальше по старинке.

— Вот именно поэтому я считаю, что железнодорожный транспорт так важен! — заявил Жан, прохлаждающийся на обочине. — Только представьте, мы могли бы преодолеть это расстояние не за несколько дней, а за несколько…

— Жан, сделай милость, заткнись! — процедил Ретт сквозь зубы. Стоя в промокших насквозь ботинках и испорченных по колено брюках, Эверетт был не в настроении слушать о прелестях железных дорог.