Все это приводит к тому, что в агломерациях легче, удобнее вести экономическую деятельность. И выгоднее. Чем крупнее населенный пункт – тем больше денег дает одна и та же работа.

За одну и ту же работу в Нью-Йорке и в глубине штата Пенсильвания или Виргиния вы получите разную плату. Минимальная плата за работу в США – 5 долларов в час, меньше платить не разрешает закон. Но фактическая почасовая плата в Нью-Йорке – 15,5 доллара, а вот жители штата Айова в среднем заработали в 2000 году 7 долларов в час. Индусам бы да такие денежки! Но для США это мало.

И во всех остальных странах такая же разница. В Европе она еще не очень велика – невелика Европа, один город сменяет другой. А вот в Китае, в Латинской Америке или в России разница очень заметная.

В Китае есть города (Шанхай, Пекин, Харбин), где уровень жизни приближается к уровню жизни Европы. А есть удаленные от городов и трасс деревни, где и деньги не очень нужны. На них все равно нечего будет купить, ведь в эти нищие деревни все равно ничего не завозится.

В бразильском Сан-Паулу официант зарабатывает больше, чем рабочий с квалификацией в городке Арагуана в мастерской шиномонтажа. Ведь Сан-Паулу – промышленный гигант, центр мегаполиса с населением около 11 млн. человек, а в Арагуане проживает чуть более трех тысяч.

Общая закономерность: чем больше город, тем больше там платят за одну и ту же работу. Особенно хорошо платят в самых больших агломерациях и мегалополисах.

Рядовому человеку удобнее жить в мегалополисе. Всего много, все разнообразное, какую-нибудь работу да найдем. Ведь даже и в бидонвиллях порой недоедают, нуждаются в более разнообразном питании – но от голода почти никогда не умирают.

К тому же тут больше шансов. Даже с хорошей работой и зарплатой в маленьком городке вот тебе потолок – и все, и выше не прыгнешь. В агломерации всегда есть хоть маленький, но шанс.

В Аппалачах, буквально в 100–200 километрах от Нью-Йорка, есть районы, где основное население состоит из безработных и пенсионеров. Встречаются и молодые здоровые жлобы – но работать они не хотят, сидят на пособии по безработице. По понятиям Юга, живут они очень хорошо. По понятиям США, живут они крайне бедно.

Совсем рядом переливается всеми красками деловой рай, где не очень трудно заработать во много раз больше… Они бы и хотели потреблять – но для этого надо что-то делать… А вот этого-то они как раз и очень сильно не желают. Лучше уж не потреблять, но «зато» вставать посреди дня, лениво бродить без дела, прихлебывать дешевое вино и трепаться с приятелями.

У каждой агломерации есть центр – средоточие финансовой власти, и есть периферия, население которой работает в центре, получает свои не очень большие деньги… и знает свое место.

Это хорошо видно на примере Москвы – центр этой агломерации очень хорошо очерчен Кольцевой дорогой. Есть мир в пределах Кольцевой дороги, и есть мир за ее пределами; два мира, два образа жизни. Та к устроена любая агломерация, только приметы центра и периферии в них другие. Чем больше агломерация, тем больше по размерам и населению как центр, так и периферия, но принципиально ничего не изменяется.

С агломерациями связаны населенные пункты поменьше. Промышленное производство в этих населенных пунктах связано с производствами агломерации, работает по заказам из ее центра. Это выгодно центру – чем дальше от агломерации, тем меньше стоит один и тот же труд. Это выгодно периферии – без финансовых влияний центра она будет жить еще хуже.

Так щупальца агломераций протягиваются далеко вокруг, втягивая многие и многие населенные пункты – в том числе вдалеке от агломерации. И хорошо, если протягиваются! Давно прошли времена, когда вдали от городов стояли благополучные, уверенно-сытые деревни. Этого нет. Там, где нет возможности сбывать свою продукцию, невыгодно сеять хлеб и разводить скот. Там умирает всякая жизнь, а люди уходят поближе к трассам и городам.

Это очень наглядно видно из окон поезда, идущего по Транссибирской трассе. Еще лет 10–15 назад, до 1995 года, везде паслись стада, почти все видное в окна пространство было распахано и засеяно. Сейчас поля и скот видны лишь вблизи крупных городов – не дальше 50–60 километров. Пригородное хозяйство никуда не исчезло; как ни пугали нас великие «патриоты», города вовсе не вымирают от голода, продуктов даже стало больше, и они разнообразнее. Но вдалеке от городов земля лежит пустая, заброшенная. Поля поросли травой и зарастают кустарником; лет через 10–20 на них начнет восстанавливаться лес.

Жизнь и хозяйство человека расположены теперь не так равномерно, а «пятнами». Тут есть даже свои преимущества – появились большие пространства земли, на которые резко ослаб прессинг человека. Там восстанавливается дикая природа, вновь появляются животные, исчезнувшие тридцать и пятьдесят лет назад. На расстоянии 100–200 километров от Красноярска есть много мест, где вновь появились косули, барсуки и медведи, которых не видели с 1960-х годов.

Это вовсе не особенность Сибири! В городе Плесе – левитановские места, Ивановская область – мне показывали мальчика, который с отцом каждый год «берет» медведя или двух. Это не особенность России! В часе езды от Франкфурта-на-Майне можно за час собрать ведро прекрасных рыжиков.

Может быть, когда-то леса Германии и были похожи на ухоженные парки. Сегодня есть и такие, но кроме них вдали от городов шумят сосняки, в которых вполне можно заблудиться.

Чем дальше от центра агломерации – тем больше нищеты и убожества, отчаяния и безнадежности, – вплоть до полного исчезновения цивилизации. Чем ближе к центру, тем жизнь становится все более и более сытой, обеспеченной, все ярче, интереснее и современнее.

Любая агломерация и мегалополис хорошо связаны с другими агломерациями и мегалополисами. Между ними постоянно летают самолеты, ходят поезда, теплоходы и автобусы. Между ними прекрасная связь: телефон, телефакс, факс, электронная почта.

Красноярск отделен от Москвы 3500 километров – но его отделяет от Москвы всего 5 часов лета на самолете. Село Ермаковское на юге Красноярского края отделяет от Красноярска всего 500 километров – но самолеты до него не летают, а автобусом вы будете ехать 10 часов.

Глушь? Вы не знаете, что такое глушь. Ермаковское – это районный центр, он лежит на трассе, и в него ходит автобус. В Красноярском крае много сел, в которые вообще не ходит транспорт. Добираться до них вы будете машиной, и дольше, чем будете лететь до Домодедово или Внуково.