Приложения

ВОЙНА ИДИРА И КУЛЬТУРЫ

Три следующих фрагмента являются выдержками из «Краткой истории Идиранской войны» (англоязычная версия с датировкой по христианскому календарю, оригинальный текст 2110 н. э., неправленый), под редакцией Параренджизии Листахи Джа’андешиа Петрейна дам Котоскло. Эта работа представляет собой часть независимого, неофициального, но одобренного Контактом экстро-информационного Пакета, предназначенного для Земли.

Причины: Культура

Культура с самого начала знала, что эта война носит религиозный характер в полном смысле этого слова. Культура вступила в эту войну, чтобы сохранить свой душевный покой: хватит. Но этот покой был самым драгоценным свойством Культуры – возможно, единственно истинным и драгоценным ее приобретением.

На практике, как и в теории, Культуру не интересовали ни богатство, ни расширение территорий. Сама концепция денег (которые в Культуре считались примитивным, слишком сложным и неэффективным средством распределения) отторгалась обществом, в котором возможности средств производства многократно и в любой сфере превосходили все мыслимые (а в некоторых случаях, возможно, и немыслимые) потребности отнюдь не лишенных воображения граждан. Эти потребности удовлетворялись, за одним исключением, за счет ресурсов самой Культуры. Жизненное пространство предоставлялось гражданам в избытке и главным образом на орбиталищах, сооружаемых из материи, недостатка в которой никогда не было. Сырье имелось в неограниченных количествах как между звездами, так и внутри звездных систем. Что касается энергии, то с ней вообще не имелось проблем: ее можно было получать с помощью термоядерной реакции, аннигиляции, самой гиперсетки или со звезд (отбиралась она либо опосредованно, в виде излучения, поглощаемого космосом, либо напрямую, путем подключения к звездному ядру). Таким образом, потребности в колонизации, эксплуатации или порабощении у Культуры не было.

Единственное желание, которое Культура не могла удовлетворить за счет собственных ресурсов, было свойственно как потомкам человеческой расы, изначально населявшей ее, так и машинам, которые (пусть и через множество поколений) были созданы этими людьми: потребность не чувствовать себя бесполезным. Единственным оправданием для относительно беззаботной, гедонистической жизни, которой наслаждались население Культуры, были ее добрые деяния, извечное миссионерство Контакта – эта структура не просто находила, систематизировала, исследовала и анализировала другие, менее продвинутые цивилизации, но (если Контакт решал, что обстоятельства требуют этого) фактически вмешивалась (скрыто или открыто) в исторические процессы внутри других культур.

С самодовольной ограниченностью Контакт (а потому и Культура) мог статистически доказать, что подобное осторожное и доброжелательное использование «технологии сострадания» (используя модную в то время фразу) приносило свои плоды в том смысле, что разработанные им методы влияния на прогресс других цивилизаций значительно улучшали качество их жизни, причем контакт с более продвинутой культурой не наносил никакого вреда этим обществам в целом.

Сталкиваясь с религиозно ориентированными обществами, полными решимости распространить свое влияние на все технологически менее развитые цивилизации, попадающиеся им на пути (независимо от того, насколько тяжелы были потери при вторжении или в течение длительной оккупации), Контакт мог отойти в сторону и признать свое поражение (не только ставя таким образом под сомнение собственную необходимость, но и отказываясь от единственной деятельности по самооправданию, которая позволяла избалованным, смущающимся собственного благополучия гражданам Культуры с чистой совестью наслаждаться жизнью). Контакт мог также вступить в борьбу. Подготовив и закалив себя (и общественное мнение) за десятилетия пассивных действий, Контакт неизбежно, как любой организм, чье существование поставлено под угрозу, обратился к активным действиям.

Несмотря на все в высшей степени материалистические и утилитарные воззрения Культуры, тот факт, что Идир не питал ни малейших поползновений в отношении каких-либо частей Культуры, не имел к делу никакого отношения. Пусть и опосредованным образом, но Культуре угрожала явная и смертельная опасность… но не опасность завоевания, потери жизни, флота, ресурсов или территории, а нечто более серьезное: утрата смысла существования и ясности цели, уничтожение духа, потеря души.

Несмотря на то что со стороны это могло восприниматься совершенно по-другому, именно Культура, а не идиране вынуждена был* сражаться, и эта порожденная отчаянием необходимость в конечном счете позволила ей собраться с силами (при том, что исход предприятия у многих вызывал немалые сомнения), после чего Культура уже не могла пойти ни на какие компромиссы.

Причины: идиране

Идиране уже вели войну, покоряя недоразвитые (на их взгляд) виды и включая их в состав империи, которая в первую очередь была религиозной и только отчасти – торговой. Им с самого начала было понятно, что их джихад, имеющий целью «умиротворить, интегрировать и обучить» эти виды, привести их под око идиранского Бога, должен был продолжаться и расширяться, иначе он терял всякий смысл. В пользу приостановки экспансии или моратория на нее доводов, вероятно, было не меньше, чем в пользу ее продолжения. Но подобные действия и в военном, и в коммерческом, и в административном отношении отрицали бы воинствующий гегемонизм идиран как религиозную концепцию. Религиозное рвение превосходило и затмевало прагматизм. Как и в Культуре, на первом месте стояли принципы.

Война с Культурой – задолго до ее официального объявления – рассматривалась идиранским верховным командованием как продолжение перманентных военных действий в интересах теологической и административной колонизации. Этот – первоначально ограниченный – вооруженный конфликт требовал качественной и количественной эскалации, чтобы справиться с Культурой, находившейся на сходном с Идиром технологическом уровне.

В общем и целом идиране исходили из допущения, что, ненадолго показав зубы, Культура отступит, однако некоторые из ведущих идиранских политиков предполагали: если Культура проявит решительность и события пойдут по наихудшему для Идира сценарию, будет найдено политически разумное решение, которое позволит обеим сторонам сохранить лицо и получить определенные преимущества. Такое решение подразумевало бы некий пакт или договор, по которому идиране соглашались бы замедлить или на время ограничить свою экспансию, что позволило бы Культуре объявить о своих (пусть и небольших) успехах и предоставило бы идиранам: а) религиозно обоснованное оправдание для консолидации, которая дала бы передышку идиранской военной машине и выбила почву из-под ног тех идиран, которые возражали против быстрых темпов и жестокого характера экспансии, и б) новый повод увеличить военные расходы, что гарантировало бы решительную победу над Культурой или любым возможным противником в будущем. Только самые оголтелые и фанатичные идиране требовали войны до победного конца (или по меньшей мере рассматривали ее возможность), но подразумевали при этом лишь продолжение после временного отступления и выступали за мирные переговоры, на которые, как они полагали, Культура все же должна будет согласиться.