— Он тоже счастлив? — с усмешкой ввернул Горн.

— Об этом спросишь его сам. — Нора протянула к нему руки. — Ну хватит, иди ко мне!..

Ее лицо напряглось, будто в нетерпении, однако она даже не попыталась выбраться из своей скорлупы.

— Вспомни, — добавила женщина, — разве нам плохо было вместе?

Послушно Горн вспомнил, и его снова окатило жаром, даже в глазах потемнело. Странно, разве не отошло еще в прошлое это безумие?

— Да есть ли ты там, внутри? — недоверчиво спросил он. — Я вижу только лицо.

— Смотри! — с улыбкой Львица стянула с руки пластиковую перчатку, пошевелила пальцами. Но и это не убедило Горна.

— Подумаешь! — возразил он. — В Тиберии я видал и не такие фокусы.

— Да? — вспыхнула женщина. — Ну а это? — Она коснулась ладонями пластиковых грудей, и там распахнулись окна, обнажив налитую плоть. Затем Нора попятилась, погружаясь спиной в глубокое кресло. — А это? — снова спросила она, широко раздвигая бедра, между которыми открылось третье оконце. — Мало тебе?

Действительно, за окнами мало что изменилось, и Горна повлекло к ним с прежней силой, хотя страх не убывал — наоборот. Завороженно он надвинулся на женщину и навалился, упираясь ладонями в упругие холмы. С протяжным стоном Львица заключила гиганта в два колючих пластиковых кольца, сдавила с неожиданной силой. Спохватившись, он попытался разорвать удушающие объятия, продавливая нежные груди до ребер, и вдруг Нора словно провалилась в глубь своих доспехов, а следом и руки Горна погрузились в оконца по плечи. Тотчас его плоть пронизали десятки острых шипов, будто сработал капкан, и даже в лицо впились отточенные края Нориного шлема, заливая глаза кровью. Зарычав, гигант рванулся, но вместе с пластиковым капканом содрогнулось и затрещало все огромное кресло, вдобавок прикрученное к полу. Сквозь кровавую пелену он увидел, как в массивном основании распахнулась дыра, оттуда вырвалось нагое женское тело и на четвереньках кинулось прочь.

В следующий миг за спиной мелькнула тень — Горн рванулся вторично, однако опять запоздал, хотя на этот раз кресло выворотил. Под лопатку ему словно вогнали раскаленный штырь, и тот пронизал Горна насквозь, захлестнув безумной болью. С рыком гигант развернулся и увидел перед собой… Эрика.

— Малыш, — пробормотал Горн изумленно. — Это ты?

Бывший его напарник заматерел и раздался вширь, почти догнав габаритами Горна. Даже лицо его погрузнело и округлилось, а некогда прекрасные черты больше не озарялись сиянием глаз. Проклятье, да он ли это вообще?..

— Привет, старина! — осклабясь, произнес Тигр.

Вторым внезапным ударом он вспорол Горну живот, и боль отшвырнула того к самой стене, опрокинула на пол. Из раны будто не кровь хлестала, а жидкая лава — так жгло кожу. Безнадежно закрываясь Нориной скорлупой, гигант елозил ногами по скользкому полу, но сил не было даже подняться. И все-таки Эрик продолжал его стеречься, словно опасался подвоха.

— Далеко же ты ушел, мальчуган, — выдавил Горн. — Когда успел?

Молча Тигр шагнул к нему, замахнулся. Гигант выставил перед собой непослушные руки, заслоняясь от новой боли, с трудом добавил:

— Выходит, и тебя сломали, да?

Меч сверкнул, рубанув по голым ладоням, и Горн не смог сдержать стона. Против этих двоих он всегда был гол и уязвим — так стоит ли трепыхаться?

— Я проиграл тебя, — сказал он Эрику. — Страх победил в тебе гордость. Но откуда же в тебе этот изъян?..

Тигр снова занес меч, но тут сбоку к нему метнулась голая Нора, и ухмыльнувшись, он по-хозяйски привлек Львицу к себе. Так вот кто ее в конце концов приручил!.. И чем, интересно?

— Все правильно, ребята, — прошептал Горн. — Вы подходите друг другу. Зачем желать невозможного, верно?

— Ты исчез тогда, — заговорила женщина. — Что нам было делать? И все равно мы дошли до цели, и теперь все это наше — наше с Эриком!.. А ты уже чужой нам. Совсем чужой.

Своим молчанием Эрик поддержал ее короткую речь, а может, ему было все равно и только не терпелось поставить точку в затянувшемся споре — своим мечом. Действительно, чего проще?

— А ведь Великого Огра ваяли с тебя, — внезапно сообразил Горн. — Но не с нынешнего, Эрик… Нет, не с нынешнего.

Ухмылка пропала с лица Тигра, и теперь там проступала только беспощадная, неутоленная жестокость. А ведь началось все с простой детской травмы.

— Вы оба — точно шарики на резинках, — прохрипел Горн с ненавистью. — Я тянул вас изо всех сил, но тем дальше вы отлетели обратно. Что же, такая у вас судьба?

Подпирая сползающее тело руками, гигант стал подниматься, запретив себе слушать боль.

— Эрик, — истерично выкрикнула Львица, — убей его сразу, ну!..

Последним усилием Горн наконец сорвал с себя пластиковый капкан и с размаху швырнул его в пульт. Выпрямившись, грудью встретил атаку Тигра, но теперь стальной клинок даже не оцарапал кожи. Все вокруг — фигуры, мебель, стены — стало оплывать, затягиваясь белесой пеленой, осыпаться. Затем остался только сплошной колышущийся туман.

«Забыть! — велел себе Горн. — Как страшный сон. Все это ложь, этого не будет — я не допущу. Пока хватит сил…»

— Разве тебе мало? — вскинув косматые брови, удивился Тор. — Я отдал тебе половину Крепости!

— На что мне эти развалины? — Лот скривил тонкие губы. — Не притворяйтесь, отец, — вы же знаете, зачем я здесь.

— Может, соскучился по родичам?

— Разве только по Норе. — Правитель скользнул взглядом по Львице, бесстрастно застывшей рядом со сгорбившимся в кресле стариком. — Но ведь я помогал вам, верно?.. Теперь не худо бы вернуть должок.

— Ага, так это мы тебе должны, — наконец сообразил Тор. — Ну и чего же ты хочешь?

— Бросьте, отец, бросьте!.. — раздраженно сказал Лот. — Хватит морочить мне голову. Не забывайте, в конце концов, что сейчас вы в полной моей власти.

Действительно, за его спиной выстроилась полудюжина отборных имперцев, предводительствуемая невозмутимым Биером, а спину старого Главы охраняла только внучка.

— Разве я не отец тебе? — снова удивился Тор. — И разве я не сам сюда пришел?

— Хватит! — рявкнул Лот. — У императора есть только подданные — пора бы знать. И чего странного, если хоть одна из ваших глупостей не сойдет вам с рук.

Удивительно, но на лице Норы не дрогнул ни мускул, будто она знала все наперед. Зато Глава поник в кресле еще больше.

— Выходит, прав был шатун? — пробормотал он. — Старый дурень, я не верил…

— Вы о Горне? — Лот засмеялся. — Должен и тут вас огорчить: наш мерзавец взорвал себя вместе с Божественной, да еще осквернил при этом священное место!.. Зато ничто теперь не препятствует Норе стать императрицей.