Геннадий.

Эльвира сочла за лучшее промолчать.

– Ну, где Аркадий?

– Убили Аркадия, – сказал я. – Те самые, которых Мороз привел. Фээсбэшники или кто они там на самом деле. И американца убили, и Курача тоже…

Игорь и Геннадий переглянулись.

– Так они и вас могли… – с неподдельным ужасом произнес Ратаев.

– Да! – с чувством произнесла Эльвира. – А вы думали, что они оставляют свидетелей?

– Но… – начал было Студент, и осекся. – А машина ваша где?

Эльвира открыла было рот, но я успел наступить ей на ногу.

– Где Татьяна? – спросил я.

– Понятия не имеем, – сказал Геннадий.

– Ну и черт с вами тогда… – Эля, поехали.

– Куда это? – спросил Студент.

– Домой, – сказал я, нежно обнимая Эльвиру за плечи. Пусть думают, что хотят.

– У нас с вами больше нет общих дел, – сказала она Студенту и Ратаеву, подаваясь ко мне. – Правильно. Идите к черту.

Я смотрел на автомобиль, пытаясь вспомнить, где видел водителя, и наконец узнал его – за рулем «волги» сидел Анвар из Щербактов, тот самый тип, который когда-то помогал Геннадию удрать из-под присмотра в Славгороде.

– Ну и как вы поедете? – выдержав паузу в несколько секунд, поинтересовался Геннадий.

– Не твое дело, – отрезала его бывшая жена.

Возникло неловкое молчание.

– Мы не можем уйти без вас. Мы ждали, когда вы въедете в город… Неужели вы ехали не по Чуйскому?

– Нет, – сказал я. – Мне не хотелось, чтобы нас внезапно поприветствовал Мороз и его дружки. Поэтому мы ехали через Заречье, по большой дуге… Кстати, вас они должны были поймать как зайцев.

– Они нас и поймали, – мрачно сказал Студент. – Уже на Чуйском. Обыскали машину, содрали обивку в салоне…

– Странно, что не спустили вас обоих в Катунь, – заметил я.

– Народу была тьма на дороге. Мы затеяли скандал, сразу примчались гайцы, – сказал Гена. – У меня еще и права отобрали, а машину конфисковали.

– Даже если все было так, то Мороз и его друзья за вами следят постоянно, – сказал я. – Не удивлюсь, если они сюда сейчас пожалуют.

Геннадий и Игорь синхронно дернулись, оборачиваясь. Но людей в черном или в сером поблизости не наблюдалось. Впрочем, это совсем не значило, что их тут нет.

– Таня где? И где Кэсси и Дэвид?

– Я думаю, что Таня в ФСБ, – неохотно сказал Геннадий. – Возможно, что и американцы задержаны. Они жили на «Витамине» в крайней пятиэтажке на съемной квартире, но там никого сейчас нет.

– Мы сразу же, как приехали в Бийск, попытались их найти, но тетки у подъезда сказали, что их увезли на большой иномарке. Одного мужчину и двух женщин…

– Женщины как выглядели?

– У одной из них была рука на перевязи. Выглядела ужасно, ее вели под руки…

Сердце у меня болезненно сжалось.

– Поехали, – сказал я.

– Куда? – оторопело произнес Геннадий.

– В местное управление ФСБ, куда же еще?

– Ты спятил? – выпучил на меня глаза Геннадий. – Ты же оттуда не вернешься! Ведь ты – единственный человек из ныне живущих, который видел Святой Грааль!

Настала моя очередь выпучивать глаза.

– Я его не видел, – сказал я.

– Ну как так?.. – развел руками Гена. – Ты его даже привез сюда, в Бийск!

Я посмотрел на Эльвиру. Нет, на Софи Невё она была совсем не похожа.

– Кто из вас это сделал? – спросил я. – И зачем?

Эльвира молчала. Она эту версию уже сама выдвинула, как только увидела, как моя машина плывет по волнам новорожденного водохранилища.

– Мы это сделали. Оба, – сказал Студент.

– Так ты, выходит, тоже «ткач», – сказал я. – Можно было догадаться, что с тобой что-то неладно, но я не думал, что до такой степени!

– Да, я тоже из Свидетелей Воскресения, – сказал Игорь. – Примерно с того времени, как отсидел по малолетке.

– Мороз тоже ваш?

– Мороз? – недоуменно переспросил Студент. – Ты сам-то понял, что спросил?

– Впрочем, вас и без него слишком много, – согласился я.

– Много? – переспросил Геннадий. – Знаешь ли ты, что в Бийск сейчас приехало более десяти тысяч Свидетелей? Если бы могли приехать все, то их было бы впятеро больше!

– Значит, остальные не уверены, что Армагеддон на Катуни состоится в любую погоду, – сказал я. В общем, так: пока я не увижу Татьяну, вы ничего не получите. Всё. Я сказал!

Геннадий и Игорь молча переглянулись. Переговоры, судя по всему, зашли в тупик. «Ткачи» помолчали и поднялись со своих мест.

– Битва состоится, – с уверенностью произнес Студент.

– Допустим. Когда?

– Завтра, примерно в это же время, – сказал Геннадий.

* * *

Завтра мне пришлось еще раз побывать у работодателя и несколько часов заниматься тем, на что не всякий таджик подпишется. Чтобы привести себя в порядок к указанному времени, мне нужны были деньги. Эльвира тоже нуждалась в некоторой реставрации внешнего вида – естественно, ее тоже пришлось выручить. Опять же никто не отменял хотя бы одноразовое питание, а встречать Армагеддон на голодный желудок мне казалось не совсем правильным.

День глобальной битвы между добром и злом начался, как и любой другой в череде серых будней. Это была, если не ошибаюсь, пятница – не тринадцатое, но тем не менее… Теплый августовский денек, почти безветренный, и без дождя… К раннему вечеру, когда меня вместе с остальными таджиками отпустили на волю и даже с некоторой суммой денег, над Бийском повис мертвый штиль, и жара, поднявшаяся в полдень градусов до тридцати, никак не хотела отпускать… Мы шли правым берегом Бии от остановки автобуса (на котором со скандалом выехали за окраину города в приличной, надо сказать, давке) по направлению к Рождественке – то ли ближнему пригороду, то ли очень удаленному району.

Над заросшим густой травой берегом, полого спускающимся к широкому устью обеих рек, дающих начало Оби, начал скапливаться народ, словно бы сегодня действительно ожидалось что-то заслуживающее внимания, может, даже интереснее водно-моторных гонок.

– Что здесь происходит? – спросил я мужчину средних лет в очках, вполне культурного и интеллигентного с виду.

– Сами скоро увидите, – охотно ответил он с легким акцентом, похожим на балтийский.

– Это, что, всё «ткачи»? – негромко спросила Эльвира. – Эта секта имеет столько приверженцев?

Вместо ответа раздался колокольный звон. Он доносился от расположенного в полутора сотнях метров от берега белого православного храма с куполами, крашенными в небесно-голубой цвет. Видимо, не все собиравшиеся на берегу были «ткачами». Зато многие, заслышав звук колоколов, принялись креститься и кланяться.

– Мы чужие на этом празднике, – заметил я.

– На праздник это не похоже, – ответила Эльвира.

– Тогда на что?

Эльвира промолчала. А я заметил, что на противоположном берегу тоже собралась неслабая такая группа заинтересованных лиц. Все