– Мой господин, остановитесь! Ради спасения вашей души! – Брат Фидель попытался обвить Сагана руками.

Командующий ничего не слышал от ярости, кипевшей в нем. Он отшвырнул от себя Фиделя и Дайена. Сильные руки Сагана крепко держали старика за дрожащую шею.

Хрустнули кости. Абдиэль в ужасе завопил. Его голова свалилась, словно голова сломанной игрушки, дряблое тело совсем обмякло. Но глаза без век пристально смотрели на Сагана, и, казалось, смеялись над ним. Мертвые губы кривились в улыбке. Командующий бросил труп на землю, ногой пнул его на край моста.

Брат Фидель кинулся вперед.

– Мой господин, не надо! – взмолился он.

Саган сбросил тело с моста. Оно упало в огненную воду и стало плавать на поверхности среди вспышек пламени. Ярко-красное одеяние тлело, распространяя запах дыма. Лицо Абдиэля смотрело на них и усмехалось.

Фидель заметил искры безумия во взгляде Командующего. Священник повернулся к Мейгри, надеясь на помощь.

– Госпожа! – начал он, но слова замерли на губах. Она быстро повернулась и стерла с доспехов кровь. Но недостаточно быстро.

– Deus! – прошептал брат Фидель.

Мейгри поняла, что он знает правду.

«Ничего не говори ему». Она не произнесла этих слов, лишь взглядом показала на Дайена.

С грустью и ужасом Фидель повернулся. Труп Абдиэля, плавающий в воде, уже успел загореться и горел теперь, ярко вспыхивая. Дым и запах горящей плоти относило ветром. И молитва о спасении души погибшего отдавала горечью на губах священника. Он положил руку на руку Сагана.

– Мой господин, я все знаю, – тихо сказал Фидель. – Вы нужны миледи сейчас. И Его величеству вы нужны. Не покидайте их.

Командующий тяжело вздохнул. Огонь угас в его глазах, угас в его сердце.

– Дайен! – Чистый женский голос пронесся по залу. – Дайен! Где ты? Ты здесь?

– Нола? – Дайен повернулся в сторону восточного прохода. – Нола! Я здесь!

Саган воспользовался моментом и взял за руку брата Фиделя.

– Ты понял? – спросил Саган. – Ты знаешь, что ее ждет?

– Да, мой господин.

– Уведи отсюда короля. Выведи его наружу. Останься с ним.

– Господи, помоги мне! Что я скажу ему?

– Что угодно! Придумай что-нибудь! Хотя бы...

В зал вбежала женщина. Не обращая ни на кого внимания, она бросилась прямо к Дайену.

– Дайен, Таск ранен. Тяжело, очень тяжело. Он... – Она замолчала, не в силах сдержать рыдание. – Он умирает. Ты ему нужен.

– Таск... умирает? – Дайен пристально посмотрел на нее.

– Ты должен пойти к нему, Дайен, – сказала Мейгри. Она покачнулась, но ее голос был тверд. – Он твой друг. Ты ему нужен. Ты ведь ему стольким обязан.

Командующий обнял ее. Она склонилась ему на грудь.

– Я ему стольким обязан, что никогда не смогу его отблагодарить, – тихо сказал Дайен.

– Дайен, пойдем, пожалуйста! – Нола обняла его.

– Конечно, я пойду. Не плачь, Нола. Он поправится. Возможно, небольшая рана. Ты же знаешь, как он всегда преувеличивает.

– Я – фельдшер, Ваше величество, – сказал брат Фидель, благодаря Бога за то, что его молитвы услышаны. Одна, по крайней мере. – Может, я смогу помочь. Если... Если я не нужен моему господину?..

– Иди с Его величеством, брат. Я сделаю все, что нужно.

Священник услышал горечь и горе в его тоне, увидел их на мрачном, измученном лице. Мейгри была мертвенно-бледна, шрама не было видно. И хотя Командующий ее поддерживал, казалось, что это она давала ему силы, а не нуждалась в них. Она улыбнулась священнику.

Брат Фидель подошел к ней, обнял ее.

– Да поможет вам Бог, – тихо сказал он.

– Это не имеет значения, – жестко сказала она. – Я сама сделала выбор.

Лицо Командующего потемнело.

– Он правда с нами, брат? Где же Он?

Священник начал отвечать, давая тот ответ, который он знал и которому верил всю свою жизнь. Его рука, лежащая на руке Мейгри, почувствовала жар, горевший в ней.

– Я полечу на «Феникс», милорд, – сказал Дайен. Вложив меч в ножны, он пристегнул его к поясу. – Военный корабль навсегда уничтожит эту планету и ее машины. Таска мы доставим в лазарет. Если понадоблюсь – я буду на «Ятагане».

Дайен, нахмурившись, посмотрел на Мейгри.

– Вы должны вернуться с нами. Рана на руке вряд ли серьезна, но надо о ней позаботиться.

Мейгри попыталась ответить, но голос изменил ей. Саган нежно обнял ее, делясь с ней своей силой. Она глубоко вздохнула.

– Идите к Таску, Дайен. Он принес эту жертву ради вас. Только вы можете ему помочь.

Дайен не знал, как ответить. Он чувствовал, что что-то приключилось, словно темная пелена упала ему на глаза. Он попытался освободиться от нее. Но нечто превосходящее его по силе не давало ему сделать это.

Нола дернула его за рукав.

– Да поможет вам Бог, Ваше величество! – сказала Мейгри.

Покров тьмы начал спадать.

Повернувшись, высоко держа голову, король вышел, оставив Стражей одних.

И здесь мы вышли вновь узреть светила...

Данте Алигьери, Божественная комедия. Ад

Мейгри и Саган остались одни в Огненной комнате, если не считать мертвеца.

– Дайен сердится, – сказала Мейгри, глядя вслед королю сквозь слезы. – Он не понимает, что происходит.

– Очень скоро поймет, – ответил Саган.

Мейгри чувствовала, что сходит с ума. Все силы уходили на то, чтобы держаться на ногах и скрывать от Сагана правду. Тьма окутала ее. Она смутно видела толпы вертящихся, сумасшедших созданий, поднимающихся на битву. Они пришли не убить ее, она это знала, а захватить в плен, в воинственном безумии сделать своим вождем, вручив какое-то чудовищное оружие.

– Миледи... – позвал мягкий голос Сагана.

Она стала падать, но он удержал ее, сжал в объятиях, и на мгновение войска повернули назад, устрашенные блеском сверкающих лат. Звеня оружием, они вопили и нетерпеливо тараторили. Но держались поодаль. Они ждали, потому что знали, победа останется за ними.

– Вы... будете с Дайеном? – спросила Мейгри.

– Он во мне сейчас не нуждается, миледи. Он сам справится. Абдиэль был прав. Хоть мы и победили в битве, мы проиграем войну. Это конец. Он последний король. После него корона перейдет к простым смертным.

– Люди сотворены Богом, а не людьми. Победа принадлежит Ему. – Мейгри закрыла глаза и склонила голову ему на грудь. Его кольчуга была теплой от соприкосновения с телом. Она слышала, как бьется его сердце, сильное, выносливое; она слышала, как он дышит.